Его эмоции и в этот раз подтверждали сказанное. Что, в общем-то, было более чем логично. Ведь он ЗНАЛ, что я почувствую неискренность, а значит, заранее подготовился к этой беседе.

- Что ж, я вас услышал и отвечу тем же… — после недолгих раздумий буркнул я. Но задать напрашивающийся вопрос тупо не успел:

- Свои люди, сочтемся. А для чужих ваша эмпатия должна выглядеть, как результат работы экспериментального устройства, созданного в одном из российских сверхсекретных НИИ и настроенного на альфа-ритмы вашего головного мозга. Коробочку с безумным содержимым, которое во включенном состоянии должно как-то воздействовать на область Бродмана, вроде как отвечающую за эмпатию, мне уже сварганили.

- А можно как-то сварганить вторую? — дождавшись первой же паузы в его монологе, спросил я.

- Для Анны Аркадьевны?

Я утвердительно кивнул:

- Ага! Сотрудники Секретной Службы, конечно, профи, каких поискать, но доверять спину надо тому, кому гарантированно плевать на стада ослов и их драгоценный груз…

20 октября 2042 г.

…Вторую половину субботы и почти все воскресенье я разрывался на части между американцами, четой Гориных, их детьми, Еремеевым и теми материалами, которые нам с Ростовцевой передал последний.

Чета Эллисонов, Кавендиш и Сеймур, решившие провести этот уикенд под знаком самого разнузданного веселья, жаждали всего и сразу. То есть, гонок на аквабайках и водных лыжах, полетов на новеньких «конвертах» над океаном, караоке-баттлов, соревнований по стрельбе, шашлыков, ночных купаний в лагуне и даже зажигательного стриптиза. При этом проблем с финансами у них не было и не ожидалось, поэтому все, что требовалось для очередной забавы, сразу же находилось по интернету и оплачивалось вместе с доставкой.

Увы, эти начинания радовали всех, кроме Марины Олеговны: большую часть времени пребывания на нашем острове супруга Алексея Алексеевича либо рычала на сыновей, либо рассказывала о своей юности и невероятных успехах в модельном бизнесе, либо изображала неимоверные страдания. Почему «изображала»? Да потому, что в эмоциях этой дамочки ощущались только зависть, ревность и злость на мужа, смеющего поглядывать на кого-то кроме нее. Что интересно, Горин этого не замечал. Видимо, за годы семейной жизни успев привыкнуть и не к такому. Он получал удовольствие от бесед с Виктором Викторовичем, с большим энтузиазмом поддерживал любые затеи американцев, то и дело вправлял мозги старшим отпрыскам, периодически терявшим берега, и изредка отвечал на особо важные телефонные звонки.

Шестнадцатилетний Саша и четырнадцатилетний Дима не вызывали во мне ничего, кроме раздражения — разбалованные родителями до предела и не привыкшие слышать слово «нет», они считали себя записными донжуанами и первые пару часов после прибытия на наш остров клеились ко всем подряд. При этом изъявляли свои желания, что называется, в лоб. До тех пор, пока не вломились в дом следом за Анькой, не предложили ей показать им ближайшую спальню, не получили ремня и не отправились жаловаться родителям. Увы, в этом случае привычная программа поведения дала сбой — вместо того, чтобы грудью встать на их защиту, любимый батюшка устроил разнос и им, и что-то вякнувшей матушке. После чего заставил сыновей принести извинения всей женской половине компании.

Да, обиженные детишки затаили зло. И практически все воскресенье пытались делать нам мелкие пакости. Но Кнопка, возненавидевшая эту парочку чуть ли не в момент знакомства, попросила вывести ей на телефон телеметрию с камер «Умного Дома» и несколько раз вынудила Гориных-младших пожалеть о собственной изобретательности.

Ну, а самыми беспроблемными гостями оказались их десятилетний братец Олег и Виктор Викторович Еремеев. Первого, фанатеющего с какой-то ММОРПГ, покорило оборудование нашей игровой комнаты, так что он при любой возможности сваливал туда, входил в Сеть и забывал обо всем на свете. Ну, а второй, вырубивший телефон еще в пятницу вечером, изо всех сил старался не думать о порядком надоевшей работе. Поэтому наслаждался каждым мгновением отдыха так, как будто оно было последним, валял дурака вместе с нами и… балдел от утренних тренировок. То есть, приходил в зал без пяти семь утра, как следует разогревался, предельно добросовестно повторял все то, что я ему показывал, а во время спаррингов старательно пытался добавить к привычной технике лоукики и проходы в ноги.

В общем, выходные получились чересчур насыщенными и закончились только в понедельник в час с копейками ночи. То есть, сразу после того, как мы проводили гостей к их катерам, пожелали хорошего полета и закрыли внешние створки за последним суденышком. Еще минут сорок-пятьдесят ушло на душ, переодевание и легкий перекус, а уже в два двадцать пять мы подошли к ангару с «Астон-Мартинами». Да, рановато. Но только на первый взгляд: расстояние в три тысячи семьсот километров между Лос-Анджелесом и Вашингтоном плюс трехчасовая разница во времени и необходимость оказаться в Белом Доме не позже одиннадцати утра диктовали свои условия. И вынудили нас отложить здоровый сон на потом.

Анька, собиравшаяся прокатить нас до аэропорта, сходу скользнула в щель между раздвигающимися створками и метнулась к нужному «Гневу», чуть замешкавшаяся Рыжова, выигравшая у Таньки и Линды право отгонять «конверт» обратно на остров, рванула за ней, а мы с Еремеевым развернулись к девчонкам, остающимся на хозяйстве. У этой троицы, конечно же, напрочь испортилось настроение. Тем не менее, желая нам ни пуха, ни пера, они улыбались во все тридцать два зуба. А после того, как я послал их к черту, поднялся по трапу вслед за пресс-секретарем президента и скрылся в салоне, дисциплинированно отошли в сторону.

Усевшись в свободное кресло, Виктор Викторович вытащил из кармана рубашки телефон, открыл какое-то приложение, посмотрел на всплывшее окошко и сообщил, что машины сопровождения уже на подходе. А потом все-таки задал вопрос, который его беспокоил:

— Может, все-таки, передумаете? Какой смысл гонять этот «конверт» в аэропорт и обратно, если американская сторона выделила мне целых два?

— Если все пройдет согласно вашим планам, то ребята вернутся обратно завтра ночью, и мы, конечно же, полетим их встречать… — мурлыкнула Лера. — Ломиться на охраняемую территорию, не имея представления о правильной технологии процесса, мягко выражаясь, самонадеянно. А искать помощников, способных разрулить созданные нами проблемы, в то время, когда население города спит мертвым сном — глупо. Поэтому мы решили использовать ваше сопровождение для получения требуемых знаний, налаживания контактов с соответствующими службами аэропорта и создания прецедента, на который, при необходимости, можно будет сослаться.

— Логично… — признал он, некоторое время смотрел в иллюминатор, а потом обратился к Ростовцевой:

— Анна Аркадьевна, вы так уверенно оторвали конвертоплан от земли! Скажите, пожалуйста, а сколько часов вы налетали на нем в полной темноте?

Росянка развеселилась:

— Шесть! Но этого вполне достаточно: поверьте на слово, программное обеспечение бортового компьютера «Гнева» способно адаптироваться под возможности самого неумелого пилота, сгладить любые ошибки и доставить пассажиров из точки «А» в точку «Б» без какого-либо участия человека.

Еремееву ощутимо полегчало, но он все равно решил перестраховаться:

— То есть, в данный момент мы летим на автопилоте?

— Неа. В данный момент рулю я. Но под неусыпным присмотром системы контроля за телодвижениями того, кто держится за джойстики управления. Кстати, машины сопровождения только что опознались и закладывают вираж, чтобы пристроиться к нашему хвосту.

Одновременно с этим заявлением Ростовцева добавила тяги на движки. Нас, конечно же, вжало в спинки сидений, а высокопоставленный гость снова разволновался:

— И поэтому вы набираете скорость в столь экстремальном режиме?

— А почему бы нам не погонять, если запас мощности позволяет и не такое, прямо по курсу нет ни одной летающей лоханки, а конвертопланами сопровождения управляют настоящие профи?