Его откровенность вышибает почву у меня из-под ног.

Я знаю, что он не врет. Влад как будто вообще не умеет врать, и если говорит, то только то, что на самом деле думает.

Получается, ему действительно нужна я? Хотя бы в том… ну… физическом смысле?

Получается, меня не одну тогда перетряхнуло с ног до головы ненормальным безумным притяжением, когда я, как течная кошка, сошла с ума от одного запаха незнакомого мне мужика, и пошла за ним, и стонала, выгибаясь и принимая его в себя, словно и правда была профессиональной проституткой, а не девочкой, чей опыт ограничивался ее первым и единственным парнем на втором курсе?

В голове все плывет, сознание путается, я уже совсем ничего не понимаю, кроме того, что в теле нарастает жаркое стыдное возбуждение только от одной мысли о том, что может сейчас между нами случиться.

– Влад… – лепечу я.

Он резко поднимается и притягивает меня к себе. Большой, сильный, горячий, опасный. И так пахнет – боже, ну это же невозможно, чтобы так сильно нравился чужой запах. Смола и раскаленный металл – пряный, жаркий, невыносимо возбуждающий аромат, который можно было бы разливать по флаконам и продавать вместо афродизиака.

Его руки гладят голую кожу на пояснице там, где задралась кофта, и хочется скулить от того, как это приятно. Но ведь нельзя! Неправильно!

– Влад…нет…

– Почему? Тебе ведь тоже понравилось со мной, – выдыхает он горячо.

Я пытаюсь что-то сказать, но он не дает.

– Не ври, – яростно возражает Влад. – Я видел. Тебе все нравилось. Так почему ты сейчас отказываешься?

– Я очень плохо все помню, – смущенно шепчу я ему куда-то в шею, потому что посмотреть в лицо очень стыдно. – Понимаешь, я даже не знала, что это за клуб, в который мы идем. Меня подруга туда привела и ничего не сказала. Я думала, мы просто потанцевать пришли, а она дала мне таблетку какую-то… Наркотическую… Я под ней была, и, может, поэтому так хорошо было…С тобой…

– Проверим? – мое ухо обжигает его шепот. Сладкий, порочный, искушающий. – Сейчас, без всяких таблеток. Неужели тебе не хочется узнать, как это будет?

Хочется. Очень хочется.

И… да гори оно все синим пламенем!

Я решительно выдыхаю и поднимаю на Влада глаза.

– Где нет камер? – до неприличия хриплым голосом спрашиваю я.

– В душевых.

– Тогда почему мы все еще здесь?

Влад срывается с места так быстро, что я еле успеваю за ним, и хорошо, что он держит меня за руку – иначе я бы точно отстала. Наши шаги неожиданно гулко отдаются в пустых коридорах арены, моя ладошка тонет в огромной ладони Влада, сердце дико колотится где-то в горле, и я чувствую себя подростком. Очень счастливым влюбленным подростком.

Дверь в спортивную раздевалку Влад открывает пинком, в несколько гигантских шагов преодолевает расстояние до своей сумки, достает оттуда ленту презервативов и сует ее в карман.

– Так много? – пытаюсь шутить я.

– А ты торопишься? – его губы изгибаются в порочной усмешке, которая вышибает мне мозги почище той таблетки в клубе.

– Нет, но я…

– Иди ко мне.

Влад затаскивает меня в душевую, хлопает дверью, прижимает меня к прохладной кафельной стенке и целует. Целует так жадно и горячо, что у моих принципов и страхов окончательно вышибает предохранители, и они сгорают к чертовой матери, не оставляя внутри ничего, кроме острого желания.

Я хочу его так сильно, что готова переспать с ним в душевой спортивной раздевалки.

И нет, мне не стыдно.

У Влада твердые губы и горячий наглый язык, он буквально трахает им мой рот, не давая мне даже на мгновение перехватить инициативу. И это оказывается так сладко – послушно разомкнуть губы и отдаться его силе, его желанию, его взрывному темпераменту, который он прячет под ледяной коркой своего защитного панциря. Айсберг, внутри которого вулкан.

– Ты… ты ведь не целовал меня…тогда? – задыхаясь, спрашиваю я, когда удается на мгновение оторваться от губ друг друга.

– Нет, – он смотрит на меня, и в его обычно холодных серых глазах полыхает такое пламя, что у меня предательски слабеют колени.

Значит, мне не показалось. Тогда, в клубе, у нас было все. Все, кроме поцелуев.

– Хорошо, – шепчу я и несмело улыбаюсь ему. – Хоть что-то у нас будет в первый раз.

– Алина… – хрипло выдыхает Влад и снова завладевает моими губами.

Кажется, слова про первый раз отозвались в нем, потому что теперь он целует меня гораздо нежнее, осторожно лаская языком припухшие от его страсти губы и оставляя на щеках и лбу россыпь горячих коротких поцелуев.

Я выстанываю ему в рот что-то невнятное, царапаю твердую мощную спину и прижимаюсь к нему еще теснее. А потом беззастенчиво трусь о его большой твердый член, натянувший до предела тонкие спортивные шорты.

– Блядь, – рычит Влад, и его снова срывает. Нежные поцелуи сменяются болезненно-сладкими засосами, а его руки начинают решительно избавлять меня от одежды.

Первыми в неравном бою гибнут мои джинсы: Влад с такой силой дергает пояс, что металлическая пуговица отлетает в сторону.

– Осторожнее! Зверь! – я смеюсь, пока он, рыча и нетерпеливо покусывая мою шею, стягивает с меня многострадальные джинсы, а потом проводит горячими ладонями по моим голым ногам, и кожа тут же покрывается мурашками от удовольствия.

Я сама снимаю с себя толстовку, футболку и остаюсь перед Багровым в одном хлопковом лифчике, простых белых трусах и в ярко-зеленых носочках. И я бы даже застеснялась, если бы он не смотрел на меня таким жадным и одновременно восхищенным взглядом.

– Как же я тебя хочу, – хрипло выдыхает он и коротким, очень мужским движением стягивает с себя футболку.

Влад это делает привычно, абсолютно не рисуясь, но у меня все равно пересыхает во рту при виде этого великолепного торса.

– Ты такой красивый, – шепчу я, не в силах удержаться, и завороженно веду пальцами по скульптурно вылепленным мышцам, по расписанной татуировками коже, потом обвожу тёмные кружки сосков, глажу неожиданно мягкие волоски, растущие в центре груди, и спускаюсь вниз, к каменно твердому прессу. Мне хочется облизать каждый кубик на этом плоском смуглом животе, и я даже смачиваю языком сухие губы, перед тем, как опуститься на колени, но Влад не позволяет.

Он снова прижимает меня к стенке, яростно и голодно целует, а его пальцы отодвигают уже влажный хлопок трусиков и легко скользят внутрь меня, где мокро до такой степени, что мне становится стыдно.

У него длинные, восхитительно твердые пальцы, которые будто предназначены для того, чтобы меня ласкать – Влад так быстро находит ими нужную точку, что я почти сразу задыхаюсь от острого ослепительного удовольствия.

– Влад! О господи, Влад…

– Хочу тебя, – жарко выдыхает он.

Его пальцы выскальзывают из меня, и я обиженно всхлипываю, на одно ужасное мгновение решив, что он передумал. И оставит меня вот так – без него.

Но он, не отрывая от меня жадного взгляда, быстро лезет в карман за презервативом, а потом приспускает шорты вместе с бельём, освобождая огромный напряжённый член, перевитый венами и увенчанный крупной, почти багровой от возбуждения головкой.

– Ого, – выдыхаю я, сама не понимая, чего в моем голосе больше – страха или возбуждения. – Ты большой. Очень большой.

– Никто пока не жаловался, – ухмыляется Влад, разрывая зубами упаковку презерватива.

И от этого «никто» меня опаляет такой злой и болючей ревностью, что я шиплю, как кошка, подаюсь вперед и с силой провожу ногтями по его груди, а потом поднимаю голову и целую искривлённые в усмешке губы.

Плевать, на всех плевать. Сейчас он мой, хотя бы на эти минуты, пока мы закрылись в этой душевой, где жёсткий холодный кафель, тускло светят лампы и пахнет чьим-то гелем для душа.

Мои трусики летят на пол, мои губы не отрываются от его губ, на мое бедро ложится твёрдая ладонь, приподнимая и раскрывая меня для его члена. Влад быстро проводит пальцами по моей налитой и набухшей плоти, проверяя готовность его принять, а потом входит одним плавным неумолимым движением, заставляя меня застонать и ещё сильнее прижаться к нему.