— То есть, она не может лгать?

— У меня на браслете работал детектор лжи. Она верила во все сказанное.

— Веру можно внушить…

— Хватит! — Вмешался Сибирцев. — Прекратите товарищи офицеры, ваш спор ушел в область домыслов. Перед нами во весь рост стоит совсем иная проблема — что делать с товарищем Мартыновым, который, по словам Нечаевой, остался на Теро.

— Вернуть, — сказал Петровский.

— Вернуть, вернуть… — раздавались отдельные голоса, и Сибирцев выждал, когда собрание утихнет.

— Согласен, наша этика требует спасательной операции, но, вынужден напомнить, кроме этики существует еще Устав Комофлота. Если ситуация такова, какой ее описала Нечаева, вернуть Мартынова можно только вооруженным путем, кардинально изменив ситуацию на Теро. Я должен задать себе и остальным два вопроса. Первый — возможна ли такая операция технически? Второй — нарушает ли она Устав?

— Теоретически возможна, — отозвался начальник научной части Петровский. — Когда наши посланники уходили через «трубу», Ангел записал сигнатуры. Хотя портал видим лишь в активном состоянии, сама уставновка существует и работает непрерывно. Мы сформируем сигнал, который активирует ее на той стороне. Или должен активировать.

— Верится с трудом, — отрезал начальник инженерной части Ганин. — Теория — это одно. Практика — совсем другое. С практической точки зрения вы, Станислав Евгеньевич, предлагает притащить туда некий излучатель и посылать им сигналы в надежде, что они пройдут сквозь границу универсумов. Попробовать-то можете. Сработает — едва ли. Это слишком хорошо, чтобы получиться.

— Я бы вам на практике доказал…

— Хватит пререкаться, — прервал спорщиков Сибирцев. — Практика — критерий истины, нужно попробовать, а пока обсудим другую проблему. Навреное, все офицеры понимают — вооруженное вмешательство в дела инопланетников грубо противоречит Уставу Космофлота. Это правда, и с нею ничего не поделать. Вопрос — готовы ли мы ради товарища нарушить наш же устав?

— Я — готов, — впервые с начала собрания подал голос Артур Яровой.

На него разом оглянулись все, однако, немедленно возразил только командир десантников — Ангел.

— Послушай, брат, я понимаю — пилоты все стоят друг за друга горой. Демиург — парень неплохой, я бы за него тоже рискнул собственной головой, но тут на кону наша общее заданик. Вытащим ли мы Мартынова — не знает никто, а вот постройку «Эфира» сорвем. Он — один, людей на «Алконосте» — много. Интересы большинства важнее. Нужно не в авантюры пускаться, а готовится к обороне базы. Отбиваться ться от солдат Элфорда на Веруме гораздо проще, чем лезсть на их территорию. Вторжения терайа будет, я в этом уверен.

— Мне крайне неловко такое говорить, но Ангел прав, — заговорил Ганин, нахмурившись. — Наша общая цель — важнее всего. Формально Мартынов даже не офицер Космофлота, строго говоря — он вообще не рождался на нашей Земле. Фактически мы хотим спасти товарища и друга, но юридически вопрос стоит об операции по спасению инопланетника от других инопланетников. Это вне обязанностей «Алконоста». Я лично тоже рискнул бы ради него, но от моих слабых сил толку мало, а отдать такой приказ другим людям — неправомерно.

— Вы предлагаете бросить Демиурга? — резко спросил Феникс.

— Наше вмешательство бесполезно. Мартынов или погиб в момент перехода, или был схвачен и убит. Я предлагаю отнести его к нашим потерям и почтить память. Запишем имя героя Андрея Мартынова в историю «Алконоста». Демиурга не забудут.

У Фениксв запылали щеки.

— Думайте, что хотите, но я и остальные ребята считаем так: пока мы не знаем о смерти пилота, он для нас жив. Если Демиург попался, ему сейчас очень плохо. Ваши исрические записи ему не нужны. Поможет только спасательная операция. Позовите добровольцев, и мы пойдем.

— Тихо-тихо, молодой человек. Вы-то пойдете, но что потом? Вероятность успеха около нуля, а ответный удар терайа придется по Веруму. Чем пускаться в авантюры, лучше подумать, как нам уничтожить их «трубу».

Офицеры сдержано переговаривалсь. Кто-то смотрел в пол, кто-то сидел, ссутулившись и облокотившись о стол. Сибирцев какое-то время молчал, а потом заговорил, медленно роняя слова.

— Товарищи, я выслушал все представленные мнения. До этого момента мое главной задачей была наша миссия, выживание команды и возвращение домой. Естественно, все это — в соответсвии с уставом, но сейчас особая ситуация. Мы оторваны от Земли. Ее законы и не создавались для Мультиверса. Буква правил — это еще не все. У Космофлота есть высшие принципы — братсво и взаимопомощь людей. Если их нарушение станет системой, разложение превратит нас подобие терайа. Никто не гарантирует, что офицеры, бросившие товарища один раз, не сочтут эту практику допустимой и впредь. Окно Овертона сдвинется. Этот фактор следует учесть.

Валеев, подумав, кивнул. Ганин сидел, опустив голову и машинально вращая на запястье браслет.

— А смертей во имя принципов вы не боитесь, товарищ капитан?Ни я, ни вы туда не пойдем — придется других посылать. Имеем ли мы право гробить многих людей за одного?

— Ну-ну, товарищи, давайте, снизим градус эмоций, — вмешался Валеев. — Человеческие нормы нарушать не следует, но с чего вы взяли, что дело безнадежно? У нас есть информация от Нечаевой. У нас есть боеспособные добровольцы. У нас, возможно, есть технология, чтобы пройти «трубу», и чтобы ее, в случае чего, закрыть. Терайа нашей акции по спасению не ждут, потому что сами так не делают. Их утехнический уровень сильно уступает нашему. Я считаю — шанс вытащить Мартынова есть. Возможно даже, вытащить без потерь.

— Товарищ старпом прав. Если терайа поймут, что нас можно безнаказанно нагибать, мы и так все потеряем, — твердо сказал Феникс. — Они замучают Демиурга, а потом найдут способ прорваться сюда. Пока они не очухались, нужно ударить первыми. Ударить так, чтобы охота гадить пропала.

— Это как же? — буркнул Ангел.

— Арестовать диктатора Элфорда и судить его. Он навязывает нам свои правила, ну так мы заставим его подчиниться нашим законам. Он ставил опыты над людьми, убивал двойников наших товарищей и уничтожил государства Лиги. Вот и пусть ответит за все.

— Лихо.

— Я готов участвовать, но решать, конечно, товарищу капитану.

Сибирцев чуть нахмурился.

— Не горячитесь, товарищ младший лейтенант. Меня заботит не наказание инопланетного диктатора, а судьба нашего товарища. Решение сложное, но раздумывать, к сожалению, некогда. Каждый день отсрочки уменьшает шансы Мартынова на выживание. Операцию разрешаю. Участвовать будут исключительно добровольцы. На разработку плана операции даю сутки. Поручаю это дело товарищам Яровому и Ангелу, а по научной-техинческой части — Петровскому и Ганину. Остальные обязаны оказывать всяческое содействие. Ответственность за нарушение семнадцатой директивы беру на себя лично. Всем спасибо. Все свободны.

К концу дня Феникс и Ингуся явились навестить Осу в лазарет.

— Ты, сама-то как? — осторожно спросил Артур

— Нормально, — ответила безучастная Женька.

— Не волнуйся, все будет хорошо. Гирокоптерам далеко до наших «Кречетов», там даже сравнивать нечего.

— «Кречет» не протолкнуть через портал, его даже в подземелье не загнать.

— Не вешай нос, план почти готов. Понадобится только одна машина. Мы ее разберем и протащим по частям, а потом соберем. Я сяду за штурвал, остальные парни будут управлять беспилотниками. Ангел и добровольцы нас прикроют… — Артур говорил и говорил, но Женька слушала его в полуха.

— Я тут совершила непомерное умственное усилие, — радостно добавила Ингуся. — Сделала все расчеты для вскрытия «трубы». У Станислава Евгеньевича глаза на лоб полезли, он не знал, что так можно!

— Спасибо, — Женька слабо улыбнулась.

— Ты, Женечка, все еще болеешь, — озабоченно сказала подруга. — Ну да, конечно, такой ужасный стресс… Кстати, Рысь переживает. Считает, что тебя отправили вместо нее и поражена чувством вины.