Где-тов темном углу заверещала крыса. Металлические распорки скрипели под тяжсестью огромного корабля. Свет в очередной раз погас, но больше не включился. Эрнесто выругался и достал фонарик.

— Проводку мы чинили, но кабель — так себе. Его почему-то грызут крысы. Даже когда их бьет током, они все равно лезут.

Луч фонаря выхватил из тьмы искореженную дверь. На на ней сохранилась табличка с надписью и Мартынов молча стиснул зубы, прочитав ее.

«Капитан первого ранга С. Г. Сибирцев».

— Что здесь случилось?

— Жесткая посадка.

— Много людей погибло?

— Скоро сам все узнаешь.

Освещение снова заработало, и Эрнесто убрал фонарик. Близ конца спуска гостей встретили. Незнакомый вооруженный парень произнес фразу, очень похожую на пароль, и отступил в сторону, получив от Эрнесто отзыв.

Мартынов спрыгнул на палубный настил и очутился в помещении, где пол наконец-то находился на положенном ему месте. Коридор вел куда-то в полутьму, в помещение, перегороженное местами спиленными решетками. 'Да это же гауптвахта, — понял Демиург, лично знакомый с этим отсеком корабля.

— Чего таращишься, друг? — поинтересовался наблюдательный супервиро. — Думаешь, тут раньше была тюряга? Точно, угадал. Мы ее благоустроили и сделали общагу. Заходи, фрато. Нас ждут.

Проем двери больше не загораживала решетка. Кто-то, сломав переборки, соорудил из трех камер одну большую комнату. Сейчас в самом ее центре стояли длинный деревянный стол и десяток стульев. Во главе стола устроилась немолодая женщина, которая поднялась навстречу гостю и протянула Мартынову руку.

— Я — команданто [командир (эсперанто)] Елена Нечаева. Рада познакомиться.

… Имена могут совпадать, однофамильцы тоже не редкость, но явное семейное сходство нельзя не заметить. Перед Мартыновым стояла мать Эухениты, точнее, женщина, которая могла быть ее матерью в мире Теро. Здешняя Нечаева, впрчоем, отличалась от фотографий собственного земного доппельгангера. Она выглядела, поджарой, почти истощенной, коротко стригла волосы, носила «пустынный» камуфляж и портупею с кобурой на поясе. Эта женщина словно прожила долгую жизнь, но каким-то чудом избежала усталости. Сухая кожа лица, огрубелые ладони, в холодном взгляде — решимость. «Что я ей скажу? Признаюсь — оставил, мол, Эухениту в в лапах Элфорда?»

Эта мысль опалила Демиурга огнем, но он лишь пожал протянутую руку.

— Андрей Мартынов, земной пилот. Участник экспедиции на Росс.

— Рада знакомству, присаживайтесь.

Еще двое терайа появились из глубин корабля и расположились за столом вместе с Эрнесто. Один из них выглядел совсем как человек, второй, судя по форме лба и разрезу глаз, был мутантом-псиоником.

— Вы голодны, товарищ Мартынов?

— Не особенно.

— Стесняться не надо, еда у нас имеется, а вы проделали долгий путь.

— Пить очень хочется, а поесть могу и потом. Сейчас важнее понять, что происходит.

— Как скажете. Рамон, принеси ему и Эрнесто по бутылке нашей газировки… Кстати, не удивляйтесь привкусу, товарищ Мартынов. Вода здесь у нас из системы регенерации. Она все еще безопасна, но уже не слишком вкусна.

— Я не привередлив.

Демиург взял бутылку и быстрыми глотками осушил ее на треть, чувствуя, как отступает жажда, оставляя во рту легкую горечь.

— Так лучше. Спасибо за все, за то что выручили — тоже. Я — ваш вечный должник, сеньора.

— Пожалуйста. Мы сделали все, что смогли.

— В Оклатеро осталась моя спутница.

— И что?

— Помогите вытащить и ее.

— Людей не дам. После того, как Эрнесто оттуда сбежал, наших агентов во дворце не осталось.

— Дайте хотя бы оружие и карту Оклатеро. Я вернусь туда один.

Нечаева задумалась. Длинные тонкие пальцы постукивали по грубой крышке стола.

— Я понимаю вашу тревогу, но такие дела быстро не делаются, — наконец, заговорила она, — Вы уйдете и, конечо, погибнете. Получится, что наш операция проведена зря, парни погибли зря, Эрнесто раскрыл себя зря.

— Хотите силой удержать меня в штабе?

— Хочу, но не имею права… Ладно. Мы дадим вам кое-что поважнее, чем карта столицы — точную информацию о ситуации на Теро. Узнаете правду — примете взвешенное решение. Что вам наболтали во дворце?

— Что планета процветает, но имеются случаи лихорадки феро. Что возбудитель создали мятежные сверхлюди. Я познакомился с хронологией от придворного историка, но она, как я понимаю, сомнительна.

— В точку. Вас обманули, исказили события и многое скрыли. Я была участиней тех события, и о многом могу рассказать…

— Эта информация в обмен на что-то другое?

Нечаева отрицательно качнула стриженой головой.

— Правду я вам расскажу безо всяких условий.

Приготовившись слушать, Мартынов отодвинул полупустую бутылку с водой.

Рассказ Елены Нечаевой

— Всего д вадцать лет назад Теро представляла собой сообщество стран, мелкие разногласия между которыми успешно разрешала Лига Земли. Времена голода, войн и социальной несправедливости остались далеко позади. Мы были свободны, обеспечены, стремились к созиданию и не боялись завтрашнего дня — мы его ждали. Совместными усилиями народов продолжалось покорение космоса. Меня пригласили участвовать в проекте межзвездных путешествий «Алконост», и я приняла о предложение с радостью.

— Кем вы там собирались служить? — вмешался Мартынов, который слушал очень внимательно.

— Ксенолингвистом и начальником научной части. Экспедиция сулила громадный прорыв в исследованиях… Так думала я тогда, но еще не знала, какую цену придется заплатить.

— «Алконост» так и не отравился в полет?

— Не успел. Установку для старта монтировали близ пояса Койпера. Там же собирали астероидный материал. В облаке камней земляне заметили пустой инопланетный корабль. Нашли его, надо сказать, не мы, а частная компания «Рacific Treats».

— Что за компания? Вам известно, кто именно отыскал артефакт? — спросил Мартынов с максимально спокойным выражением лица, но чувствуя неистовую пульсацию собственных вен.

— Компания — одна из старейших на Земле. Специализировалась на космических и океанических исследованиях. Нашел чужой корабль наемный работник компании, капитан-аргентинец, известный под именем Андреас Мартинес. Все его трофеи доставили на Землю, разобрали и тщательно изучили, после чего миссия «Алконоста», как нам тогда казалось, потеряла всякий смысл.

— Почему?

— Специалисты «Рacific Treats» обнаружили и расшифровали описание технологии, которая теперь называется «трубой». Это возможность перемешаться не только внутри нашей Вселенной, но и в разные точки Мультиверса при помощи дырочной телепортации. Простите, камарадо Мартынов, я не физик и не смогу прояснить детали. В любом случае, через пять лет установка была построена, а потом первые путешественники вошли в портал и очутились на планете, которую вы называете Росс-128b или Верум. Это был триумф, и Лига Земли стоя аплодировала Уильяму Элфорду, который раздвинул границы наших возможностей…

— Элфорд который, тот самый?

— Да, он был мажоритарным акционером «Рacific Treats», фактически ее полным владельцем.

— Вы его знали?

На лицо Нечаевой набежала тень.

— Я лично — очень поверхностно, но вот моя дочь… «Рacific Treats» спонсировала мировые чемпионаты, а Евгения посвятила себя спорту и гонкам на реактивной доске. Она называла это «опираться крылом о ветер». История, извините, слишком личная, я расскажу ее потом, а пока вернемся к истории «дырочных» перемещений.

— Я вас слушаю.

— В тот же год Элфорд организовал фонд, по его словам нацеленный на усовершенствование человека. Это была амбициозная программа развития телепатических способностей ради добровольного объединения свободных людей в некий суперразум.

— Разве такие способности — не обман?

— Обман? Мы считали планы по созданию супервиро-псиоников результатом заблуждения, но, как оказалось, ошиблись сами. Специалисты Элфорда экспериментировали с геномом человека, а потом научились стимулировать мозг уже родившихся детей и даже подростков.