Пятое! Графа можно назвать и историком. Ибо им изучены, исследованы и проанализированы все самые значимые исторические события происшедшие за последние две тысячи лет. И, вообще! Кто бы с каким вопросом к нему не обратился – у него на сей счет всегда готов ответ!

Шестое! Граф также, является и пророком. Поговаривают, что все его предсказания сбываются в точности, и что его услугами, по этой части, пользуются даже многие монаршие особы европейских держав.

И, наконец, граф просто талантливый человек. За что бы он ни взялся, все у него получается невообразимо легко и свободно! Так, словно он только и занимался этим всю свою жизнь. Он, например, владеет обеими руками до такой степени одинаково, что может писать левой также, как и правой. Многие сравнивали два образца письма, написанных обеими руками графа поочередно и их было не отличить друг от друга!

После этих строк княгиня Зорская подняла глаза, и окинула дам победным взглядом первооткрывателя.

– Ну, каково? – спросила она.

– Невероятно! Поразительно! – полетели к ней восхищенные женские голоса со всех сторон.

– Но, разве сие возможно?! – вклинился в общий восхищенный гвалт возглас молоденькой вдовы – графини Елизаветы Арсеньевны Лукиной, и в глазах ее застыло недоверие.

– Возможно, милочка, возможно! – с видом неоспоримого знатока сказала ей Ольга Петровна. – Уж Мари – то не станет придумывать небылицы, а напротив, чтобы рассказать о чем-то перепроверит и подтвердит все, да не один раз.

После некоторой паузы, в течение которой дамы, умолкнув все, как одна, казалось бы, переварили свалившуюся на них информацию, начались бурные обсуждения.

– Неужели и вправду этот человек удостоит нас чести своим посещением? – защебетали недоверчивые.

– Да, как он посмеет отказать государю, коли поговаривают, что тот лично его пригласил? – вторили им другие. – Он, конечно же, приедет!

– По – моему, нашему государю может отказать и не такой великий человек! – шепотом, словно ее кто-то подслушивает за дверью, сказала фрейлина молодой императрицы – дочь графини Копниной, Аделаида, за что тотчас же наткнулась на жесткий, укоряющий взгляд своей матери.

Однако Зорская тронула пожилую графиню за руку.

– Не волнуйтесь, Матильда, понапрасну. Никто здесь не собирается вредить Вашей дочери. – И дамы согласно закивали в знак одобрения, и из желания польстить молоденькой фрейлине, ибо она одна среди них находилась в таком почетном услужении. А дамы – на то они и дамы, тем более придворные, кончиком носа чуяли, кому и в какой момент стоит угождать.

– Да, кто ж из нас не знает истинных качеств государя? – насмешливо сказала Зорская, после чего гостиная наполнилась смехом.

И дамы, которых и в самом деле объединяло открытое удовольствие посмеяться над нерадивостью нынешнего монарха, еще больше расслабились друг перед другом.

– Интересно, с какой же миссией направляется граф в Россию? – спросила княжна Волынская.

Все тут же взглянули на нее, дабы уточнить, что за вопрос.

– Ну, не станет же такой умница навещать нашего монарха только затем, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение? – сказала княжна.

– Постойте, постойте! – графиня Комарова обратилась к Зорской.

– Ваша кузина пишет, что граф является тайным агентом, так может он и едет к нам в качестве такового по чьему-нибудь шпионскому заданию?

– Ах! О! – послышались тотчас же возгласы. – И дамы, от такой догадки принялись «делать глаза» и прикрывать рот ребром ладошки, а то и веером.

– Но, если он едет к нам с такой миссией, то зачем же государю вздумалось его приглашать? – спросила молодая вдова Лукина.

– Науськали! – выкинула догадку Зорская.

– Кто? – удивилась графиня Комарова.

– Кто, кто – прусак, конечно! По – моему, для «нашего» других авторитетов не существует!

– А зачем это прусаку? – удивилась Матильда Феликсовна.

– Зачем? – Зорская хмыкнула. – А о недавней войне вы уже забыли?

– Но нынче же, наоборот, все устроилось для него наилучшим образом! – не унималась пожилая графиня.

– Нынче! Прусак нечета «нашему»! Он, в отличии от него очень умен, да к тому же прозорлив! – Ольга Петровна, перейдя на шепот, покрутила пальцем у виска – поди, догадывается, что такому долго не продержаться.

– А я вот наслышана, что граф Сен Жермен возглавляет масонство – сказала молчавшая до сих пор княгиня Туманова.

– Он и к этому причастен! – тут же подтвердила Зорская. – Кузина написала мне об этом еще в своем первом письме, а в этом уж не стала повторяться.

На этом разговор был прерван. Дверь в гостиную внезапно отворилась, и на пороге показался красавец граф Копнин, – сын Матильды Феликсовны. Он отвесил дамам нижайший поклон, сообщив, что его аудиенция у государя окончена и потому он может смело забрать отсюда матушку по ее же просьбе, чтобы доставить домой в своей карете.

Итак, двор ждал графа Де Сен -Жермена с нетерпением, словно загадочного чародея – мага, способного показать им совершенно необычные фокусы, словно диковинку, способную на нечто незаурядное, то, что можно причмокивая посмаковать в свое удовольствие. И вот, наконец, долгожданный день приезда настал. Графа ждали вечером прямо на бал – маскарад, который государь приправлял еще и праздничным ужином. Причем приглашенных было всего лишь около двухсот пятидесяти человек, вместо обычных семисот или восьмисот, как это бывало при покойной Елизавете Петровне. И этот факт государь объяснил как-то уж очень несуразно – он не хотел, якобы, утомлять знаменитого гостя такой массой народа! Это при таких-то апартаментах! – Ну, да и бог с ним! – сказали обиженные неприглашенные, которых предыдущая государыня никогда не обделяла вниманием. Что с д....ка взять, коль подвержен он своим прусским выходкам до мозга костей!

Шесть карет графа Де Сен- Жермена подкатили ко дворцу не к вечеру, как ожидалось, а аккурат в полдень. И государь, не подготовившись к такой ранней встрече, в сердцах уже успел обругать своего долгожданного гостя, и попенять ему при встрече, почему, де тот не послал вперед себя гонца с сообщением о своем прибытии. На что граф, отвесив российскому монарху почтительный поклон, сообщил, чтобы тот ни о чем не беспокоился.

– Ваше величество, – мягким приятным вкрадчивым баритоном сказал он – уж таков я чудак, ибо имею удовольствие появляться внезапно, но не ради того, чтобы заставать хозяев врасплох, а напротив, чтобы своим визитом не привносить лишней суеты.

Отобедав с монаршими особами наедине, граф еще некоторое время пообщался с государем и беглой экскурсией осмотрел дворец, после чего удалился отдыхать перед балом в отведенные для него апартаменты.

Он появился в бальном зале, когда собрались уже все приглашенные, ведь ясно, что на этот раз никто из них опаздывать не собирался. Войдя в зал, он замер на миг и бегло окинул взглядом присутствующих, а потом, не спеша, грациозной поступью направился вглубь помещения, приветствуя дам легкими поклонами.

Этот, заинтриговавший всех человек был среднего роста, пропорционально сложенный. Черты лица его были правильными, лоб открытым и высоким, лицо немного смугловатым, и на нем практически не было видно морщин, хоть по возрасту граф был уже не молод. Глаза – ох! Кто бы смог рассмотреть их как следует! Не то серо – зеленые, не то карие. Все зависело от того, какие эмоции владели графом в этот момент. Если он приветливо улыбался, в них присутствовал один оттенок, а если бросал на человека быстрый оценивающий взгляд – другой.

Одежда на нем была черная, и брюки, и сорочка, и камзол, что на первый взгляд шокировало. Как мог человек отдать предпочтение такому цвету одежды, отправляясь на бал?! Однако, присмотревшись, многие отметили, что одежда его была отличного качества и притом сидела на Сен-Жермене превосходно. К тому же, драгоценные камни, которые, по слухам, граф любил маниакально, скрадывали черный цвет одежд, а может, наоборот, на фоне его сияли своим многограньем еще краше.