— А это тут… — вместо разглагольствования я отогнул пояс и достал подаренный Налдасом ножик. — А его оценивал в Магнаре. И другие вещи тоже оценивал. И в Луцке оценку куртки проводил. Ничего не взорвалось.

— Я… — эльфа с серёжками-гвоздиками потупила взор, а Талия взглядом металась от ножа на мою грудь и обратно.

— Почему вы решили, что я виноват в произошедшем?

— Ты помогал Ноблу с кристаллами, — Талия сложила руки на груди.

— Помогал, но это безопасно, — я потряс ножиком, на что Талия опустила взгляд.

— Наверно, из-за Носка, — к нашей компании подошёл Фанул. Только сейчас я заметил, что на нашу компанию подозрительно косились некоторые ученики.

— Ну а это веснушчатое недоразумение тут каким боком?

— Его с прошлого ракта никто не видел, а ты обещал его в скверну утащить, — голос Эльты высох и лишился сил, будто бы она боялась услышать ответ.

— Да плевать мне на него. Я сам, как в день поступления пересёкся с ним, церковником и благородным, так вообще больше его не видел.

— Тогда, зачем в первый же день? Что случилось? — продолжала давить Эльта.

— А я знаю, что слу…

Я замолчал, опять вспомнив про нападение гоблинов. Пришлось вкратце рассказать троице о случившемся и о том, что выжившая девушка имела ко мне известную претензию.

— Она ещё в городе могла пожаловаться в магистрат? — Эльта не столько спрашивала, а сколько приходила к какому-то умозаключению.

Я же останавливаться не собирался. Их уверенность в моей вине настолько выбешивала, что аж было противно смотреть на эту троицу. Да и какой смысл ждать вечера, если могли потребовать явиться утром? И не к наставнику, а сразу в магистрат.

— Меня могли вызвать из-за исполненных заказов в гильдии авантюристов. Вдруг наставнику срочно нужно получить от меня полный отчёт?

— Нет, Ликус, мы понимаем, тебе… — Талия уже чуть успокоилась и теперь в своей привычной манере а-ля «любящая мама» пыталась нас всех примерить.

— Плевать, — я устало махнул рукой. — Меня наставник ждёт, а здесь мы собираем лишние глаза. Вернусь и поговорим. Я отключу сигнальный контур в первой комнате и…

— У меня встретимся, — возразила Эльта. — У меня нет контура в первой комнате.

На этом мы и порешили, молча направившись к лестнице и так же молча разойдясь по этажам. Случившееся с Ноблом и этот разговор так сильно давили мне на сознание, что я забыл обо всё на свете: и про заказанный чай Густахом, и про подарки ребятам, и про розовые оболочки. Лишь взял плащ, обувь и побрёл на первый этаж к входной двери, всё время размышляя над сегодняшним днём.

Скверные новости. Как же так могло случиться, что мастерская взлетела на воздух? Какая-то ошибка, или злой умысел? Да и на смерть фарона я вообще никак не отреагировал, как и не реагировал на смерти разумных в караване — но что тогда в пещере, что сейчас с Ноблом… Ай, в скверну всё это.

Дежурившие у здания архива матоны привычно смотрели на меня, как на потенциальную опасность, хоть в академии я носил паранаю поверх обычного плаща. Услышав моё имя и о требовании явиться к наставнику — матоны привычно вернулись к пародированию статуй, сперва сообщив, что обо мне заявлено.

Около досок со ставками, висевших между входной дверью и лестницей, я замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Надписи изменились. Имена участников остались прежними, но поменялись названия мастерских и суммы.

— Опять на тёмного поставил, Линий? — я настолько закопался в размышления о пришибленных нравах этой треклятой академии, что не заметил, как со второго этажа спустились два мага. Идя позади меня и посматривая на доски, они направлялись к выходу из архива.

— Рано или поздно, но он ошибётся.

— Ты этого ждёшь уже десять лет. Сколько же денег ты спустил?

— Неважно. Он обязан ошибиться.

Маги продолжили спорить о каком-то тёмном. Первый всё пытался вдолбить другу, что бессмысленно ставить на такого умелого мастера. Второй же не соглашался и твердил, что рано или поздно мастерская тёмного взлетит на воздух. Я пробежался по листкам со ставками, найдя имя Линий. Он поставил пятьдесят золотых империи на специальную магическую мастерскую общего назначения номер девять.

На небольшом балкончике архива, освещённого фиолетовым светом магических светильников, за столом сидел разумный. Маг с острыми ушами коротко покосился на меня, показал на шкаф с тапочками и вернулся к чтению книги, попутно что-то переписывая на пергамент.

Как факт постоянно сидящего разумного около лестницы, так и сам архив ничуть не изменился за прошедшие дни. По крайней мере обвязанные верёвками кипы листов на полках всё так же не превратились в книги. Как и не изменилось то, что в пристроенной мастерской Густах был один и стоило мне войти, как он пружиной встал со стула.

— У нас ещё есть время, пойдём, — коротко поздоровавшись, наставник засобирался на выход.

— Куда?

— В кристалляриумную мастерскую. Она здесь, рядом, — Густах показал на глухую стену, а у меня появилось нехорошее предчувствие.

Я вначале подумал, что мы с Густахом отправимся на улицу — но вместо этого мы лишь вышли из архива в длинный коридор и направились в сторону второй двери. За ней, кто бы мог подумать, тоже была лестница, но узкая и длинная, ровно для одного человека, уходящая под землю на десятки метров. Её каменные стены и ступени ничто не освещало, но рядом с дверью в держателях висело несколько факелов. Густах взял один, прочитал заклинание «Огонька» и осветил себе путь.

— Жди меня здесь. Вниз не спускайся, — коротко отчеканив, он закрыл за собой дверь.

Происходящее мне крайне не нравилось, наводя на нехорошие мысли. За их обдумыванием я провёл с десяток минут, пока за дверью не послышалось шарканье ног. Ко мне вышел Густах в сопровождении полностью карикатурного мага: практически лысая голова с жиденькими седыми волосами, такая же козлиная бородка, одно острое ухо ратона срезано наполовину, а спина изогнута в небольшом горбу.

— Знакомая тебе вещь, ксат? — сухим кряхтящим голосом спросил маг, не размениваясь на приветствия и прочую якобы ненужную чепуху, и протянул мне небольшую шкатулку. Я с вопросом посмотрел на Густаха. Тот кивнул.

Внутри шкатулки на мягкой подложке лежал кристалл правильной геометрической формы, а к крышке приклеена бумага со строчками текста. В одной из них содержался знакомый номер.

— Это который я заполнял?

— Ты его испортил, ксат. В нём скверна, — старик закрыл шкатулку. — Его нельзя теперь использовать как источник энергии. Его вообще нельзя использовать! Это опасно!

— Чем?

— А кто знает, чем именно. Это скверна! Она может изменить чтение заклинания, или исказить магические цепи, или вообще что угодно, — старик глубоко вздохнул и успокоился. — Но ты здесь не за этим.

Маг из-за пазухи достал другую шкатулку с тремя небольшими треугольными кристалликами, размером меньше двух фаланг указательного пальца.

— Твой наставник всё объяснит, — старик развернулся и побрёл обратно вниз бубня себе под нос, что великая академия прогнулась под церковь, теперь ещё и ксата прикрывает, что подобное недопустимо и отвечать за содеянное нужно всем.

— Пойдём, — Густах показал в сторону архива, но обратно мы не зашли. У наставника ещё была работа, а мне следовало возвращаться в барак.

— Я поговорить хотел…

— Завтра, Ликус. Всё завтра. Придёшь до обеда и всё обсудим. И тот список тоже обсудим. Он готов.

Дальше наставник объяснил, что я должен сделать с этими треугольниками. То же, что и с обычным кристаллом маны — заполнить. В отличие от прочих, в них влезает не больше ста пунктов маны. Они тестовые, их используют при исследовании проводимости печатей и магических контуров. Такие кристаллы прикладывают к линиям, соединяющим две печати или две части контура, или ещё чего, и смотрят на реакцию кристалла. Если он светится — то всё в порядке, но если он не светится — тоже всё в порядке.