Приглашение на встречу с главой я дожидался на соседней улице в кабаке, потягивая из кружки разбавленный вишнёвый сидр в компании собственных мыслей. Один раз мне пришлось отвлечься и стукнуть острым основанием посоха по наглой ноге наглого ратона в заплатанных одеждах, решившего, что я совсем забыл о своей сумке, и нагло тянувшего к ней руки. Осн пробил насквозь обувь и больно кольнул ратона в ногу, отчего он взвизгнул, подпрыгнул и попятился назад, что-то выкрикивая в мой адрес — пока не налетел спиной на столик, перевернув его вместе с тарелками и кружками. Сидевшим за столом нутонам с красными повязками на плечах подобный расклад событий не понравился, и своё негодование они собрались изложить ратону с помощью кулаков в форме вполне доступной и понятной каждому разумному.

За ратона вступились другие остроухие, к нутонам тоже подоспели помощники и вот уже в кабаке по воздуху полетели не сонные зимние мухи, а кружки, тарелки и стулья. Попытка приданию предметам мебели воздухоплавательных свойств и проверка их на аэродинамичность меня несколько удручала, так что я аккуратно побрёл к выходу, прижимаясь к стене и стараясь лишний раз не приближаться к разъярённым разумным. Один раз на меня всё же напал ратон. Откинутый из общей толпы, он кубарем покатился к стене, встал и увидел перед собой ксата. Морщин на моём лице хватило, чтобы остроухий впал в ярость, но спустя одну подсечку посохом он оказался на полу и задумался над своим поведением.

Выйдя из кабака, вдохнув морозного воздуха и любуясь медленным падением снежинок — я с удивлением обнаружил, что ретировался вполне вовремя. Я практически стукнулся лбом с принимавшим псехвотрубки работником гильдии. Он пригласил пройти к чёрному входу. Не успели мы отойти от кабака на десяток шагов — на улице показалась городская стража, приближавшаяся к питейной. На их озлобленных лицах отражалось желание всенепременнейше самым доступным способом объяснить дебоширам, что дебоширить — плохо. Звенящие кольчужные варежки подсказывали окружающим, что объяснение будет коротким, но крайне информативным.

Глава гильдии встретил меня в одном из подсобных помещений, задумчиво посматривая на кристалл и подставку под ним. Рядом лежала моя карточка гильдии и три листка с заданиями на ядра хитца. В правых верхних углах листов нарисован треугольник со смотрящей наверх вершиной и цифрой два внутри треугольника. Постоянные задания гильдия тоже помечала треугольниками, но смотрящими вниз, а задания от прочих гильдий и городов обозначаются кругом.

— Показывай, ученик-магессор, — глава пододвинул ко мне листки с заданиями.

От церкви и академии я выполню, но стоит ли исполнять задание от благородных? Как бы ни было противно, но стоит: двенадцать тысяч так просто не добыть. Да и в явной подковёрной грызне между этими тремя силами стоит сохранить паритет, хоть и не совсем ясно, зачем вообще нужны эти неподготовленные ядра.

Я аккуратно, ядро за ядром вытащил их на стол. На небритом широкоскулом лице главы и мускул не дрогнул при виде трёх ядер, но настороженный взгляд то и дело перемещался с ядер на мой посох и обратно. Достав с дальней полки одного из шкафов небольшую шкатулку, глава медленно и аккуратно вытащил из неё три полукруглых серебряных украшения. Они прикладывались к ядрам острыми концами и в то же мгновение покрывались патиной. С каждым разом лицо главы становилось всё более и более отрешённым, даже взгляд затупился под конец. А задания он закрывал вообще не произнеся ни слова, лишь жестами подзывая к кристаллу.

— Когда полтора месяца назад поступили эти задания, я уж было решил, что вы там в академии все свихнулись, — глава аккуратно убрал ядра в обитые тканью небольшие шкатулки. — Стало быть, я был прав.

Я молчал, отстранённо наблюдая за действиями главы. Интересно было бы узнать его реакцию на четвёртое ядро. Кстати, что с ним делать? В Настрайске и, тем более, в империи его продавать нельзя, иначе оно попадёт в руки благородного дома и моя жизнь в академии сильно усложнится. Можно попробовать как-то связаться с Арнурской академией или другой, и предложить им купить ядро. Но как? Идея воспользоваться маяком дальней связи в городской ратуше любого имперского города таит в себе огромные риски, вдруг там доложат в Настрайскую академию и магистрат заподозрит что-то неладное. Да и спрашивать в гильдии авантюристов про связи с Арнурской академией глупо.

— Деньги распиской, или монетами? — от собственного сарказма глава устало вздохнул. — Только учти, что объединять суммы не буду, всё разными счетами у нас.

— А сколько стоит разместить объявления в гильдиях авантюристов и вольных наёмников и гильдиях свободных торговцев на всей территории империи?

— Хочешь разместить от лица гильдии? — я кивнул и добавил, что надолго, пока не приму отклик. — Восемьсот золотых за размещение на один год, захочешь продлить на год — ещё двести пятьдесят.

Не самая низкая цена, но делать нечего. Я запросил три расписки по тысяче, одну на девять и две по десять. Всё без указания имени. Вскоре мне вынесли на подносе стопку листков, украшенных с боков витиеватым рисунком, и листок с чернилами и пером, для записи моего объявления.

'В группу требуется разумный с умелыми навыками поиска в густом лесу мелкой живности и умением преследовать их. Также требуется разумный с навыками выживания вдали от поселений и городов в полном одиночестве и наивысшими познаниями в свежевание туш медведей. Основная работа — изучение порождений и животных, особенно мёртвых, особенно в ночные часы при свете полной луны.

Оплата в золоте или камнях маны не предусмотрена. Предусмотрена оплата дорожных расходов.

Лик’Тулкис, ученик-магессор Настрайской магической академии.

Заявки на рассмотрение отправлять в гильдию авантюристов и вольных наёмников города Магнар.'

Ознакомившись с содержимым объявления, глава гильдии посмотрел на меня как на невменяемого.

— Ты решил потратить деньги на это? Я не буду спрашивать, что это и зачем, но вряд ли кто откликнется.

— Я просто должен подать это объявление. Если хочу подать такие же, но уже в деревни и города, то мне идти в ратушу?

— Да, — глава ещё раз бросил короткий взгляд на текст объявления и пододвинул ко мне статуэтку Тона с топором и булавой. В отличие от заданий, подобное объявление подавалось не через кристалл, а именно что через статуэтку. Вскоре она моргнула синим цветом, система оповестила о заключённом контракте, а расписки на тысячу, сто и двести — легли рядом с объявлением.

— Оценщик на месте?

— Сейчас подойдёт.

Глава забрал объявление с расписками и направился к себе в кабинет. Пока мы заключали договор, он показал на мой рюкзак и поинтересовавшись, каким образом я смог добыть так много миклов и нальной плёнки, а псехвотрубок по пальцам пересчитать. Вопрос крайне удивительный и настораживающий, но после поездки рюкзак неестественно разбух, так что отпираться было бессмысленно. Списав всё на последствия холодов, я сделал себе пометку обязательно ознакомиться с местным справочником по порождениям и понять, что есть что, и зачем оно нужно. Миклы — это явно орехи древня, но при чём здесь какая-то плёнка?

Пришедший оценщик несколько секунд стоял неподвижно, соображая, как реагировать на мою просьбу. Лишь потом сообщил, что посох из псехвотрубки и раз он не подготавливался раствором, то и оценивать его нет смысла. Зато лезвие кинжала, доставшееся мне от козлоногой твари, к оценке более чем пригодно.

Результата пришлось ждать более часа: маг проверял непосредственно структуру предмета, покрывая растворами и прикладывая различные устройства. В отличие от обычных магических предметов, лезвие лишь предстояло превратить в магическое оружие, нанеся соответствующие узоры и печати и приделав нужную рукоять, потому что нынешняя никуда не годиться и для результата от неё следует избавиться всенепременнейше. По самой структуре лезвие пригодно не только к созданию внушительного по объёму хранилища магической энергии, но невероятно прочно и при должной подготовке и работе грамотного мастера — сможет пропустить через себя заклинания объёмом не меньше трёх тысяч маны. И даже больше, если повезёт добыть качественный материал для рукояти.