Чувствуя, как от напряжения начали дрожать пальцы, я постарался сосредоточиться, и активировать Прыжок. Сработал он только с третьей попытки, когда я уже почти отчаялся, и мои пальцы готовы были вот-вот сорваться. Нас выкинуло в паре метров над краем, я, изловчившись, кинул девушку вперёд, сам же ударился животом об скалу, так, что у меня дух вышибло, и заполз на площадку.

Только через несколько секунд, когда перевёл дух, я обратил внимание на то, что творилось на вершине. А точнее на то, чего ничего не творилось. Не было мельканий молний, грохота разрядов, треска высокоуровневых заклятий, ну или, на худой конец, шипения файерболов. Тишина… Псих с архимагом застыли в напряжённой позе напротив друг друга, на расстоянии метров десяти, и не мигая смотрели друг на друга. По щекам Психа крупными каплями катился пот, старик тоже выглядел далеко не так бодро, как раньше.

— Чего это они? — донёсся вдруг хриплый голос Юли, освободившейся наконец от вынужденной немоты. Девушка отошла в сторону, и прижалась спиной к огромному булыжнику, опасливо наблюдая за происходящим.

— Похоже, архимаг перевёл бой на то поле, где у него был хоть какой-то шанс победить, — задумчиво пояснил я, подойдя ближе к той парочке, и помахав рукой у каждого из них перед глазами, — Видимо, в ментальную плоскость всё перешло, вот они и погрузились глубоко в себя, в лабиринты разума.

— И что нам делать? Так и будем ждать, пока они придут в себя? А если архимаг победит? Может, всё же, попробуем как-нибудь выбраться отсюда?

— Сомневаюсь, что тут есть какой-нибудь спуск, — покачал головой я, — Скорее всего, архимаг сюда только порталами перемещался, так что надо сделать так, чтобы он не победил… — я огляделся по сторонам, нашёл довольно большой камень, поднял его и двинулся к старику. Вообще, по хорошему, следовало бы камень с маной найти, зарядиться ей и тогда уже бой устроить, вот только гора не вся была из манокамней, укрывая их сверху плотным слоем обычных булыжников, а я сейчас был не в том состоянии, чтобы пробиться через них, да и времени это может занять долго, а его у нас нет. Неизвестно, сколько ещё продлится это невидимое противостояние, так что действовать придётся по другому.

Вот ведь парадокс, — размышлял я по пути, — Стоило до расти до ранга архимага, чтобы в решающий момент остаться без сил и решать вопрос как когда-то дикари дрались — камнями! Нет бы как положено, устроить настоящую магическую дуэль, и в тяжелейшем бою вырвать победу! Господи, что за дурь мне в голову приходит? — встряхнулся я, и опустил булыжник на голову старику. Раздался треск, и камень раскололся на две части. Архимаг же лишь слегка покачнулся, и медленно повернул голову в мою сторону.

— А, это ты… — еле слышно выдавил он из себя, — Подожди немного, скоро и тобой займусь… Сейчас только с другом твоим покончу, и вернёмся к нашему разговору. Никуда не уходи, — он начал поворачивать голову обратно, вот только ждать ничего я не собирался, и со всех сил пробил ему в голову с правой, и с левой, и ещё серию ударов. Мои физические силы уже вернулись ко мне, но кулаки как будто по камню лупили. Я не то что с ног сбить, я даже не смог его заставить пошатнуться, но тем не менее попыток не прекращал, надеясь хоть немного его на себя отвлечь и дать Психу, ну, или тому, кто там был сейчас вместо него, прийти в себя, и, похоже, мне это удалось…

Мир опять моргнул, ещё сильнее потемнело, как будто к нам опустился вечер, хотя было ещё раннее утро, ветер стих, а мы все замерли, не в силах пошевелиться. Архимаг побелел, и с отчётливо читаемым в глазах ужасом смотрел куда-то мне за спину. Я бы с удовольствием посмотрел, что его так напугало, но пошевелить сейчас мог только разве что глазами.

— Браво, Зодчий. Я впечатлён. Тебе почти удалось поймать меня в свою ловушку, — раздался из-за моей спины чей-то вкрадчивый голос, лишь отдалённо напоминавший голос Психа, обращаясь, по видимому, к китайцу, так как я-то точно не были каким-то там Зодчим, — И ведь если бы не этот достойный юноша, у тебя вполне могло и получиться. Я знал, что ты силён в ментальной магии, но что настолько — честно скажу, не ожидал. Потому тебе и удалось застать меня врасплох и почти отправить меня в лабиринты разума, а уж там бы я мог находиться чуть ли не бесконечно, пусть даже не весь я, а какая-то небольшая часть моей личности. Это всё равно серьёзно ослабило бы меня, тем более что в ходе нашего сегодняшнего противостояния мне пришлось подключить без малого двадцать процентов моих ресурсов. Почти безупречная работа. И ведь нашёл же мир, куда мне практически невозможно попасть. Только с помощью аватара и этого юноши и удалось. А я теперь вот гадаю, не специально ли ты меня сюда заманил, зная, что я не смогу тут пользоваться всеми моими возможностями? Решил максимально ослабить меня? Сколько ты там уже от меня прячешься, пять столетий, шесть? Уничтожил всех моих аватаров в трёх мирах, и вот стоило оно того? Я же тебе говорил, что Время победить невозможно, а твоё Время вышло ещё шесть столетий тому назад. Смешные вы, человечки. Всё пытаетесь победить смерть, вместо того, чтобы понять, что смерть — это ещё не конец, а лишь начало нового пути… Вот твой новый друг, или враг, не знаю, как тут будет правильнее, об этом хорошо знает и мог бы многое рассказать тебе, если бы ты нашёл к нему правильный подход. Хотя впрочем, тебе это уже ни к чему. Скоро сам всё узнаешь, — равнодушно закончил голос, и на какое-то время установилась полная тишина.

— Мда, даже как-то непривычно понимать, что скоро я избавлюсь от одного надоедливого муравья, который вечно отвлекал меня от моих дел и заставлял тратить на себя столько моих ресурсов, — как-то даже растерянно продолжил он, — Заканчивать пора. Задержался я тут. Пора отправить уже тебя в Великое Ничто, чтобы там ты начал свой новый Путь, если тебя сочтут достойным. Тебе есть что сказать мне, смертный? — с каким-то даже пафосом закончил он. Я посмотрел в глаза архимагу. Теперь они уже излучали не ужас, а настоящую, какую-то даже животную, ненависть.

— Конечно, есть, — хрипло каркнул он, обретя возможность говорить, — Как же ты меня уже достал… Я даже с удовольствием отправлюсь в Великое Ничто, так как там нет времени и, соответственно, твоей власти. Но я постараюсь сделать так, чтобы ты надолго меня запомнил… — как-то угрожающе закончил он, и мир вдруг заполнила яркая вспышка.

Я заорал, чувствуя, как моё тело плавится под невыносимым жаром, и одновременно при этом переполняется какой-то колоссальной мощью, и отключился.

Пришёл в себя я как-то разом, без раскачки. Вот только что ещё плавал в океане беспамятства, и в один момент вынырнул и тут же вскочил на ноги, очумело оглядываясь по сторонам.

— Миша! Живой! — тут же повисла у меня на шее Юля, нервно вздрагивая.

— Ага, — как-то механически ответил я, приобняв её, и очумело глядя на то, что когда-то было горой… От огромной, километров десять в высоту, горы, не осталось практически ничего… Лишь огромная равнина усыпанная булыжниками, которые когда-то были манокамнями. Я расцепил объятия, поднял ближайший камень, и понял, что моя смутная догадка была верна. Камень был пуст. Ни капли маны не ощущалось в нём, зато в себе я ощутил просто какое-то невероятное количество энергии. Сила буквально переполняла меня и рвалась наружу, так что мне пришлось прилагать колоссальные усилия, чтобы держать себя в руках.

— Я что, всю ману из горы в себя впитал? — сам себе озадаченно сказал я, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.

— Если бы ты впитал в себя всю ману, тебя бы разорвало на мелкие куски, — донёсся сзади меня равнодушный голос, я обернулся, и увидел Психа. Точнее, кого-то в его облике. Сейчас только тёмные провалы на месте глаз с клубящейся там жутковатой дымкой выдавали в нём инородную сущность. «Псих» стоял скрестив руки на груди, приподняв вверх голову, и… Дышал?

— Мир ожил… Оковы, сковывающие его и не дающие развиваться рухнули, и теперь его история пойдёт по совсем другому пути… Не факт, что по верному, но другому… — как-то меланхолично произнёс он, — И это правильно! Так и должно быть. Зодчий сам того не желая, сделал на последок хороший подарок миру. Думаю, ему это зачтётся при следующей реинкарнации.