— Значит, поделимся, — пожал плечами я, — Вот только не с этими японцами. Слишком жирно им будет. Ты узнал, кто у них основной конкурент на мировом рынке?
— Да, — кивнул он устало, — Я тоже мыслил в этом направлении. Им буквально на пятки наступает корейская компания Самсунг, а чуть позади этих двух держится наша Вега. Их у нас Голицыны курируют. Это те, кто у нас пытался Молнии отжать. Помнишь?
— Помню, — подтвердил я, — И как бы я не хотел поддержать отечественного производителя, эти сразу идут нахрен. Во-первых, за ними глаз да глаз нужен будет, могут попытаться всё отжать, а во-вторых, обратись я к Голицыным, это может не одобрить дядя. Боюсь, что в таком случае мы окончательно испортим с ним отношения. Кстати, это было бы довольно занимательно позлить его, — я аж чуть не передумал, как представил себе его реакцию. Бомбить его, думаю, знатно будет. Но… Нет. Не буду я привлекать к своему бизнесу тех, кто пытался его у меня отжать.
— Есть, кстати, ещё вариант, — продолжил я, — Не долю в компании отдать, а лицензии на производство продать. Тому же Самсунгу, например. И поделить сферы влияния. Себе, например, Россию и Европу забрать, а им всё остальное — Азия, Африка, Америка, Австралия. Тогда и Япония в их зоне окажется, и придётся уже Панасонику с ними бодаться, а мы останемся в стороне, и будем развиваться потихоньку. С самыми активными и влиятельными персонажам в Европе, которые нам мешают, можно будет и акциями поделиться. В небольшом количестве. Выбрать, например, троих самых влиятельных, предложить процентов по пять в обмен на их помощь в устранении всяческих бюрократических проволочек. Кстати, а что у нас сейчас по акциям? У кого сколько на руках? Может, уже и дарить-то нечего? — спохватился я.
— Да тут тоже всё не так просто, — пробормотал Псих задумчиво, — У тебя пятьдесят пять процентов, десять процентов у меня, пять у Доцента, и по одному у Глисты, Шкета и ещё троих ключевых сотрудников. Остальные двадцать пять были проданы. Может, на бирже что есть.
— Ну и в чём сложности? Выкупи то, что торгуется сейчас на бирже. С моих можешь четыре процента забрать. Мне главное, чтобы контрольный пакет у меня на руках остался. Прорвёмся, в общем, — ободряюще подмигнул я Психу, — Да и хватит пока о работе. Расскажи лучше, что у вас тут нового в моё отсутствие произошло? Как там Глиста со Шкетом? На личном фронте у тебя как? Давай, выкладывай, в общем.
— Да вроде, ничего особенного не произошло за это время, — он протянул руку к стоявшему на столе кувшину с водой, налил себе в стакан, сделал глоток, и продолжил, — Я, правда, весь в работе был, так что мог и упустить что-то. Глиста со Шкетом поступили в МГУ. Причём, Глиста пошёл программированием заниматься, а вот Шкет как ни странно юридическое направление выбрал. На личном фронте тоже без перемен, тьфу-тьфу, — суеверно постучал он под дереву, — Я боялся, что после смерти императора Анну заберут у меня, всё таки он был главным сдерживающим фактором, но всё обошлось вроде.
— Стоп! — прервал его, — В смысле, после смерти императора? Так с этого и нужно же было начинать!
— А, так это уже после твоего убытия произошло? Я думал, что при тебе ещё. Говорю же, замотался тут, голова не соображает уже, — виновато пожал он плечами, — Сейчас расскажу, погоди секунду. Давай хоть кофе попьём, — я согласно кивнул, он вызвал секретаршу, которая, кстати, как львица билась на входе, когда я только пришёл, не пуская меня внутрь без предупреждения, и попросил пару чашек кофе у неё.
— Так вот, — продолжил он, когда девушка весьма оперативно, буквально через пару минут, поставила перед нами кофе, и удалилась, цокая каблуками, — Месяца два назад император умер. Народу сообщили, сердце не выдержало. Так это или нет, я, сам понимаешь, не знаю. Анна об этом говорить не захотела, да я и не настаивал. Ей и без того тяжело было. Она его очень любила. И тут появилась новая проблема. Как ты знаешь, у императора сыновей не было, только две дочери, которые по правилам престолонаследия не могут занять престол. Анна дочь старшей из них, а у младшей есть сын, наш с тобой ровесник, кстати, которому недавно девятнадцать исполнилось. Вот его несколько лет назад император и назначил наследником. Казалось бы, всё просто и очевидно, но… — тут Псих сделал драматическую паузу, и глотнул кофе, — Но после похорон императора, на следующий же после них день, вскрыли его завещание, в котором неожиданно наследником значился его младший брат Константин, губернатор Казанской губернии. И это повергло всех в шок… Сразу поменялся весь расклад сил… Большинство кланов такого хода не ожидало. Все слишком привыкли к мысли, что императором будет Алексей, внук императора. Сделали на это ставку, включив в его ближайшее окружение нужных людей, заключая союзы с расчётом на это, а тут… А тут к власти приходит совсем другой человек, у которого уже есть свой сложившийся круг, в котором нет места больше никому… И это я рассказываю только то, что сам смог понять. Наверняка подводных камней намного больше. В общем, никто этого решения императора не понял. Сразу пошли слухи, что завещание подделано. Ведущие кланы, в том числе, и твой, пошли на беспрецедентный шаг. Обратились в Верховный суд с требованием провести почерковедческую экспертизу. Суд больше месяца рассматривал их запрос, и в итоге отказал. Счёл, что нет оснований. На следующей неделе будет коронация Константина, вот только в обществе чувствуется напряжение. Слишком много недовольных этим решением. Дело осложнилось тем, что пару недель назад попытались похитить Алексея. Каким-то чудом он сумел отбиться от нападавших, и сейчас находится под усиленной охраной, которую приставили к нему кланы. Многие считают, что это Константин попытался устранить основного конкурента. Последний же, боясь волнений, стянул в столицу войска на период коронации. В общем, всё это очень плохо пахнет, — поморщился Псих, — Мне кажется, кланы что-то задумали… Теперь я за Анну очень переживаю. Как бы она не угодила в эти жернова…
— Анна умная девушка, думаю, она знает, что делает, и не будет лезть туда, куда не надо, — постарался приободрить его я, — И теперь я догадываюсь, почему вдруг дядя вспомнил обо мне, и захотел увидеть. Скорее всего, в это непростое время решил, что виртуоз рядом не помешает, — задумчиво пробормотал я, на секунду даже малодушно пожалев, что поспешил вернуться. Как всё было бы проще, заявись я когда уже всё было бы закончено, и на престоле уже сидел бы новый император, кем бы они ни был. А теперь как бы дядя не решил меня использовать в своих мутных схемах… Нет, понятное дело, что я его пошлю, вот только этот товарищ может меня в них включить и без моего на то согласия. Слишком уж он хитровыдуманный. Ладно, прорвёмся как-нибудь.
— Хорошо, — выдохнул я, — Буду иметь ввиду. Будем решать проблемы по мере их поступления. А пока предлагаю собраться нашим старым составом, и обмыть моё возвращение. Как думаешь?
— Я только за! Всеми частями тела! — поднял вверх обе руки Псих, рассмеявшись, — Не поверишь, так закрутился, что уже и не помню, когда в последний раз пиво пил. Расслабиться не помешает. Только давай не сегодня. Рабочий день, дел ещё полно, а мне бы хоть пару часиков поспать ещё. И не завтра, — помрачнел он, — Пятница, конец недели. Целый ряд совещаний с подведением итогов, опять же японцы эти звонить будут… Давай лучше послезавтра, в субботу. Как раз Глиста со Шкетом со своей учебы освободятся, ну и у Радченко твоего с Рассказовым будет время планы поменять, если что.
— Согласен, — я встал, потянулся, и хлопнул его по плечу, — Побегу я. С дядей надо встретиться, и ещё кое с кем. Завтра постараюсь тоже поприсутствовать на совещаниях. Послушаю хоть, чем вы тут без меня занимались. И кстати, — вдруг вспомнил я, — Мне-то как владельцу телефон какой-нибудь выделите, или мне в магазин бежать за ним?
— Вот что ты за человек? Не надо никуда бежать, — проворчал недовольно Псих, — Мог бы и не вспомнить про него. А так весь сюрприз испортил. Будет тебе телефон. Как раз в субботу на встрече и подарим.
