Т у м а д ж е в. Мал еще рассуждать!

И с к а н д е р. А носить письма на почту — не мал? Больше ни одного письма не отнесу.

Т у м а д ж е в. Когда лев связан — зайцы нападать начинают.

И н ш а л л а х. А зачем приезжает комиссия?

Т у м а д ж е в. С проверкой.

И н ш а л л а х. В колхозе все в полном порядке.

Т у м а д ж е в. В таком большом хозяйстве всегда найдутся пробелы. Западная зона, хлопок, виноград, мало ли что…

И н ш а л л а х. Если ничего не найдут, худо тебе придется, Тумаджев.

Т у м а д ж е в. Упавшему в реку дождь не страшен. Раньше у меня могли отнять должность, а теперь и отнимать нечего.

Голос диктора: «Внимание, внимание! Передаем оперативное сообщение. Диляфруз Тумаджева, одна из первых ударниц нашего колхоза, по некоторым причинам не работавшая несколько лет, постепенно приближается к своим прежним достижениям. Слава людям труда!»

С а м а н д а р. Я предлагаю поднять бокалы за нашу сестрицу Диляфруз, нежную, скромную, трудолюбивую, красноречивую!

Т у м а д ж е в. Чтоб ее красноречие сгорело!

И н ш а л л а х. Поздравляю, теперь, может быть, из-за сестрицы Диляфруз и перепадет какая-нибудь должность нашему бывшему председателю.

С а м а н д а р. Поднимайте бокалы, выпьем за товарища Тумаджева. Иншаллах, пей.

И н ш а л л а х. Нет.

С а м а н д а р. Ты и вправду, оказывается, мужчина. Есть предложение выпить этот тост за мужество Иншаллаха. Где найти такого щедрого, нежного, смелого, храброго, красноречивого, доброго человека? Выпьем! Эй, туш!

Т у м а д ж е в. С одним условием: пусть и он выпьет за это.

Иншаллах берет стакан, все пьют, Иншаллах медленно подносит стакан ко рту, ашуги трезвонят на своих инструментах.

Живи, слава тебе! Сейчас еще нальем!

И н ш а л л а х (ставит полный стакан на стол). Теперь я понимаю, что бросить пить не трудно и что я настоящий мужчина. Слава моему мужеству! Пейте за это.

С а м а н д а р. Ну и герой…

Т у м а д ж е в. Пей, потом будешь жалеть.

И н ш а л л а х. Брат Тумадж, не буду пить, даже если лопнешь — не буду. Назло тебе не буду пить.

Голос диктора: «А теперь послушайте рассказ «Рыцарь анонимных писем», вы, конечно…»

Самандар вскакивает и выдергивает шнур из розетки радиоприемника. Искандер громко играет на зурне.

С а м а н д а р. Что это за демагог, который все всегда узнает?

Т у м а д ж е в. Неужели не догадываешься, что это шофер Фархад.

С а м а н д а р. Этот громкоговоритель?

Т у м а д ж е в. Он самый.

С а м а н д а р. С ним что-то надо сделать, безнаказанным оставлять его нельзя.

Т у м а д ж е в. Он собирается поступить в институт. Надо послать парочку писем… А еще лучше, поезжайте сами и тоже участвуйте в конкурсных экзаменах…

С а м а н д а р. На экзаменах мы сами провалимся.

Т у м а д ж е в. Но провалите и его.

И с к а н д е р. В республике тринадцать институтов, откуда вы узнаете, куда он собирается поступать?

Т у м а д ж е в. Во всяком случае, писать надо во все тринадцать. Руководство институтов срежет его обязательно, чтобы в будущем их не таскали по разным инстанциям.

С а м а н д а р. Да, брат Тумадж, голова у тебя, как говорится, варит, куда нам до тебя… Ладно, громкоговоритель, если я не организую против тебя целую тонну анонимок, пусть мне не пойдет впрок все выпитое за этим столом.

И н ш а л л а х. Сильны, не дай бог попасть под ваше перо!

И с к а н д е р. Не зря люди получают образование.

И н ш а л л а х. Чайханщик, принеси, пожалуйста, стакан чая.

М у ж ч и н ы. Пах, пах, Иншаллах пьет чай!

Появляется  Г е ю ш  с чемоданом в руке.

С а м а н д а р. Эй, Геюш, ты куда собрался?

Г е ю ш. Прощайте, мужчины, я еду в Мартуни.

С а м а н д а р. Это надо отметить, пожелать тебе доброго пути.

Г е ю ш. Нет, я спешу.

С а м а н д а р. Мы на минутку, выпей здесь грамм сто, а закусишь в Мартуни шашлыком из свинины.

Г е ю ш (неуверенно). Пожалуй…

С а м а н д а р. Поднимем бокалы за нашего смелого, мужественного, доброго, чистого Геюша, не боящегося взяться за незнакомое дело, оставляющего нас в слезах. Эй, туш!

Входит  А л и й я, видит Геюша со стаканом в руке, подходит к нему и отбирает стакан.

А л и й я. По-моему, ты задержался… (Выливает водку, ставит пустой стакан на стол.) Ты едешь в Мартуни?

Г е ю ш. Вот, уезжаю… Да…

А л и й я. Возвращайся скорей!

Г е ю ш. Одна нога здесь, другая там!

А л и й я. Только не спеши, разузнай там все поподробнее.

Г е ю ш. Хорошо. До свидания.

С а м а н д а р (показывая на заклеенную лейкопластырем щеку). Клянусь аллахом, если бы эта девушка тысячу лет умоляла меня, я бы все равно не женился на ней. Геюш, одумайся, иди к нам.

Г е ю ш. Я уезжаю. Прощайте. (Уходит.)

А л и й я. Бездельники! (Уходит.)

С а м а н д а р. Вот и Геюш покинул наше застолье.

И с к а н д е р. Кто-то приехал!

С а м а н д а р. Кто приехал?

И с к а н д е р. Сюда идет какой-то солидный мужчина, сразу видно, начальство.

Появляется  Д ж а л и л з а д е. Он коренастый, с широкими усами, острым взглядом.

Д ж а л и л з а д е. Здравствуйте, приятного аппетита. После тяжелого труда нужно хорошо пообедать.

С а м а н д а р. Садитесь с нами.

Д ж а л и л з а д е. Спасибо, Самандар, как поживаешь? Как здоровье Гюльчохры?

С а м а н д а р. Большое спасибо, все здоровы. (Шепчет Искандеру.) Кто это?

И с к а н д е р (шепотом). Не знаю.

Д ж а л и л з а д е. А как ты поживаешь, Искандер? Как здоровье твоей сестры Самайи-ханум? Она украшение вашего села.

И с к а н д е р. Большое спасибо. (Хочет уйти.)

И н ш а л л а х. Эй, куда ты?

И с к а н д е р. У меня есть дело…

И н ш а л л а х. Какое дело?

И с к а н д е р. Здесь что-то не чисто, откуда он знает меня и Самайю?

И н ш а л л а х. Не будь дураком, Самайю все знают, а по виду он человек хороший.

Д ж а л и л з а д е. Как здоровье тетушки Рейхан, Иншаллах?

И н ш а л л а х (остолбенело). Молится за вас.

Д ж а л и л з а д е (чайханщику). Как поживаешь, Алиаббас? Разве стоило менять профессию поливальщика на чайхану? Отравляешь людей горелым сахаром?

Ч а й х а н щ и к. В нашей чайхане всегда чай первого сорта, да перейдут ко мне ваши горести.

Д ж а л и л з а д е. Стоит ли обманывать специалиста по чайному листу, Алиаббас? Я пять лет работал в Ленкоранской зоне.

Ч а й х а н щ и к. Шайтан попутал, извините, да перейдут ко мне ваши горести.

Д ж а л и л з а д е. На шайтана нечего сваливать свою вину, Алиаббас Каграманов.

Ч а й х а н щ и к. Я больше не буду, да перейдут ко мне ваши горести.

И н ш а л л а х. Разрешите узнать, кто вы такой. Я уже пять лет являюсь клиентом этой чайханы. Но до сих пор не знал фамилии чайханщика. А вы называете нас по именам и не разу не ошиблись.

Д ж а л и л з а д е. Десять лет назад я был собственным корреспондентом районной газеты и часто приезжал в ваше село. Свой первый очерк я написал о твоей матери, Иншаллах.

И н ш а л л а х. Мать до сих пор хранит эту газету. А сейчас чем вы занимаетесь?

Д ж а л и л з а д е. Сейчас я занимаюсь вами.

И н ш а л л а х. В каком смысле?

Д ж а л и л з а д е. Работаю в производственном управлении вашего района. Это тебя устраивает? (Замечает на столе бутылку, берет ее в руки.) Алиаббас, это тоже входит в твои обязанности?