Она ушла с наступлением темноты, обещая на рассвете вернуться.

После того как за ней закрылась дверь, Изгуш рухнул на измятую постель и тут же забылся крепким и счастливым сном.

На рассвете снова постучали. Новоявленный Изгуш вскочил с кровати и, счастливо улыбаясь, подошел к двери. Та широко распахнулась, и он от неожиданности шагнул назад. Благодушное настроение мгновенно улетучилось, нарисовались большие неприятности — на пороге настоятель, а за его спиной оба ненавистных конвоира.

— Шейма осталась не совсем довольна вчерашним днем, — начал без приветствия Пармаш, — и я вот что подумал: а может мне решить эту проблему совсем просто?

Настоятель вытащил из-за пояса тот самый кинжал, которым Гигемеш еще совсем недавно лишил головы настоящего Изгуша.

— Отрезать тебе ненужное, да и дело с концом. А? В подземельях нашего храма может случиться и не такое… Твои будущие сподвижники поймут и примут.

— Нет! Настоятель, нет! Я буду стараться! — завопил новоиспеченный Изгуш, падая перед ним на колени. — Шейма… она больше не скажет про меня плохого. Обещаю вам!

Пармаш окинул его презрительным взглядом и нехотя всунул кинжал обратно.

— Запомни, Изгуш, у тебя больше не будет второго шанса. Лимит моей благосклонности к тебе, ты уже давно исчерпал.

Настоятель резко развернулся и стремительно вышел вон. Охранники почтительно расступились. За их широкими спинами стояла Шейма, держа в руках круглый поднос со всевозможными яствами.

— Иногда Изгуш был не прочь перекусить в перерывах межу любовными играми, — тихо прошипела она, когда дверь за ее спиной плотно закрылась. — Я покажу тебе, как он это делал.

Шейма изящно повела плечами, и балахон, покрывающий обнаженное тело, заструился шелком к ее ногам.

К концу дня, бывший генерал уже не мог смотреть ни на еду, ни на саму Шейму.

Чем дальше они, так сказать, погружались в процесс, тем больше Изгушу становилось понятно: этот представитель рода Салахош был тот еще затейник и со своими странностями. Поначалу бывший генерал был совсем не против, наоборот, ему даже поначалу это нравилось, возбуждало, будоражило, но… целый день доставать языком плоды гураша из… из…

Да ладно! Оставим это!

Главное, что Шейма ушла от него вполне довольная, и его мужское достоинство и на этот раз оказалось целым и невредимым, и что самое главное — при нём.

Чувствуя некую вину за утренний инцидент, в перерывах между причудливыми способами поедания плодов и последующими соитиями, Шейма развлекала его рассказами о жизни гарема, какие там были законы и порядки.

Так же она поведала ему о том, что при облаве на дворец Изгуша из сорока наложниц гарема удалось поймать всего пятерых. Две из них мертвы. Она, Шейма, здесь, а судьба еще двух ей неизвестна. Что с остальными тридцатью пятью тоже непонятно. Поэтому есть большая вероятность, что они приползут к старому хозяину сразу же, как только о том станет известно в определенных кругах, и вот тогда новому Изгушу придется выдержать настоящий экзамен.

К этому экзамену они с Шеймой готовились целых семь дней. По ночам Изгуш отдыхал и усиленно питался той пищей, что она приносила днем. Он всегда должен быть в форме и радовать своими успехами не только свою прекрасную партнершу, но и вечно недовольного настоятеля.

По ее словам, тот совсем не шутил, предлагая лишить Изгуша мужского достоинства, и в случае неудовлетворительных результатов готов был выполнить обещанное. Мало того… Шейме показалось, что это доставило бы ему истинное удовольствие. Тут бывший генерал был с ней согласен: он хорошо запомнил тот взгляд Пармаша и теперь изо всех сил старался, чтобы больше никогда его не видеть.

На восьмой день вопреки ожиданиям, утром так никто и не пришел. Весь день Изгуш промаялся, измеряя шагами комнату, прислушивался к любому шороху, путаясь в догадках.

С наступлением темноты он услышал вдалеке какие-то крики. Этот шум бывший генерал не спутал бы ни с каким другим. Звуки ожесточенной схватки, воинственные кличи и громкое шипение раненых раздавались всё отчётливей и громче. С замиранием сердца он прислушивался к тому, как шум битвы быстро перемещался в сторону его кельи.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату заскочил вооруженный с головы до ног штурмовик, наряженный в какую-то диковинную, неизвестную ему доселе броню.

— Я Шубар, — его голос из-под закрытого шлема звучал чуть хрипло и приглушенно. Направив бронированный палец в грудь Изгуша, боец приказал: — Ты! Держись за моей спиной! Мы уходим. Быстрее!

Что-то заметив в темноте, Шубар направил туда свой двухлезвийный Пуш и выпустил один за другим два плазменных заряда.

Генерал скрестил руки на груди и стоял не шевелясь, прикидывая в уме: «Что это? Очередная проверка или… нет, не похоже! Сражение настоящее, он не мог в этом ошибиться. Значит…»

— Чего ты ждешь? Пармаша нет в храме! Он где-то запрятался или погиб. Кто-то из жрецов предал нас, и они сейчас убивают всех узников… мы успели, но время уходит…

Тут в наружную стену возле самого входа влип плазменный заряд, и Шубара забросило в комнату. Быстро вскочив на ноги и отряхнувшись, он в нетерпении посмотрел на арестанта.

— Ну же!

Изгуш кивнул.

— Я готов, веди меня, вот только… Шейма… мы можем забрать и ее? Она единственная, кто…

— Они все мертвы! — отрезал Шубар и чуть выглянул из-за угла, в кого-то целясь. — Некого больше спасать.

Он снова пальнул в темноту.

— Ты идешь? Или… — он резко направил оружие в его сторону, — в любом другом случае, мне приказано тебя уничтожить.

— Иду, — Изгуш, поспешно выставил ладони перед собой, — убери Пуш и веди меня.

— За моей спиной, — строго прошипел Шубар и быстро скользнул в непроглядную темноту ночи.

Глоссарий

1.Митхзары — один из подвидом Митхарианцев. Аристократы низшего звена.

2. Ритам* — устройство действующее на принципах гипнограмм.

3. Тигыж* — вид борьбы распространённый среди аристократов Митхар

4. Пуш* — короткое двухлезвийное копьё, которое может стрелять плазменными сгустками.

Глава 14. Побег

Они бежали по длинным и пустынным анфиладам храма тревожно поглядывая по сторонам. Свет, исходящий от Изилы тускло освещал дорогу беглецам, но даже при таком скудном свечении заблудиться было невозможно. Высокая защитная стена окружала храм Шахри со всех сторон, и куда ни пойди всё равно в нее упрешься.

Шум драки был где-то рядом. До беглецов отчетливо доносились крики сражающихся и звон оружия сходившихся в рукопашную противников.

По пути им попался труп защитника храма, и к великой радости Гигемеша, им был как раз тот самый конвоир, который больше всех досаждал ему, каждый раз сопровождая его пинками и толчками в спину.

Ну и поделом ему теперь!

Бывший генерал подхватил оброненный убитым Пуш и, привычно проверив заряд, припустил вдогонку за телохранителем.

До конца анфилады оставалось ещё метров десять, как Шубар вдруг резко притормозил и, схватив Изгуша за руку, юркнул с ним за ближайший выступ.

— Нам надо преодолеть открытое пространство, — скороговоркой зашептал он, показывая рукой в куда-то сторону. — Вот этот сад, что перед нами. За ним защитная стена. Я чувствую, там может быть засада, но другого пути нет! Если нас свяжут боем, то при любой возможности беги и не оглядывайся, я задержу их.

Шубар передал Изгушу два небольших чуть выпуклых овальных устройства.

— Это Грикри. Оденешь их на ладони, и они помогут тебе легко взобраться на стену, после держи направление строго на Изилу, там на поляне тебя будет ждать десантный челнок. Ты понял? Всё! За мной!

Поудобнее перехватив оружие, Изгуш побежал за своим телохранителем, правда, далеко убежать им так и не удалось. Предчувствия Шубара не обманули. Из-за ближайших кустов выскочили четверо охранников в переливающийся при свете Изилы броне и молча ринулись на них. Изгуш и Шубар выстрелили почти одновременно. Плазменные заряды, не причинив нападавшим ни малейшего вреда, стекли по их броне, растворившись в испаряющихся искрах.