— Осторожнее… — напомнил Альд.

— Не отвлекай.

Подселенец покладисто замолчал, а я поднесла кубок к лицу. Так…

Коснуться краем кубка зубов нижней челюсти. Осторожно наклонить, наблюдая, как золотистая сияющая жидкость лениво ползет мне навстречу…

…и в следующую секунду ощутить толчок под локоть, а неожиданно горячий сульфетум — на своем скелетированном лице.

Подселенец прошипел что-то на священном языке. Судя по отголоску досады — явно нецензурное.

— Суртаз великий, — наконец, добавил он, — ну что ж ты такая невезучая?..

Ощущая, как тепло, которое мне в общем-то не положено было чувствовать костями лица, стекает вниз по шее к груди, я и сама невольно задалась этим вопросом. Действительно, почему?..

На дне кубка осталось немного сульфетума, и меня на миг охватил соблазн вылить и его, толку уже беречься-то. Но здравый смысл победил, и я отвела руку в сторону — ножка кубка тут же тихо цокнула, опустившись на ловко поданный слугой поднос. Продолжая ощущать растекающийся по телу жар, я коснулась своего скелетированного лица и посмотрела на пальцы. Они оказались сухими.

— Сульфетум лишь выглядит жидкостью, — тут же сообщил Альд. — При соприкосновении с телом он, можно сказать, испаряется без следа, на самом деле просто поглощаясь. Поэтому я и говорил, что пить его не…

— Прости, я не хотела…

Сдавленный голос Линс прорвался сквозь пелену слов подселенца, заставив меня переключить внимание на волшебницу. Получилось с трудом. И за столом явно происходило что-то интересное.

— Хорошо, что перед нами поставили эту громадину, — с тихим смешком произнес Мэб, с хрустом и скрежетом орудуя чем-то в тарелке своей супруги. — Потому что половина гостей лишилась удовольствия полюбоваться… как маг огня… испугалась какой-то… рыбешки. Все, дорогая, — с ухмылкой добавил он, — теперь она точно не будет дергаться.

Сидевшая вполоборота ко мне Линс поджала губы, но ничего не ответила. Понимание произошедшего настигло меня с медлительной неотвратимостью. Я слишком близко находилась к волшебнице, и когда та отпрянула назад от неожиданно ожившего блюда, то толкнула меня.

Да уж, действительно, невезение, как оно есть. Потому что подозревать в злом умысле Линс — это последнее дело.

— Все в порядке? — осторожно спросила волшебница, внимательно глядя на меня снизу вверх.

— Да… — проскрипела я. — Все… в порядке.

— Я так понимаю, ты до этого не пробовала сульфетум? — поинтересовался молчавший до этого Сат. Удивительно, но даже не по мыслесвязи. Впрочем, за возобновившимся в столовой гомоном вряд ли кто смог бы подслушать наш разговор.

— Нет.

Я медленно окинула взглядом не загороженную огромным пирогом часть комнаты. Гости были заняты собой и своими соседями, на нас никто не обращал внимания. Хорошо. Если бы еще только зрение фокусировалось нормально… Жар тем временем уже успел превратиться в ровное тепло и окутал все мое тело. Прислушавшись к своим ощущениям, я не могла не признать — ощущение было приятным и немного будоражащим.

— Тогда советую не увлекаться, — с этими словами лич аккуратно поставил кубок на поданный слугой поднос. — В первые разы слишком легко… перестараться.

— Спасибо… буду иметь в виду.

В подтверждение своих слов, я отрицательно качнула головой, отослав слугу с новым кубком сульфетума.

— Так, насколько я могу судить, пока держишься неплохо, — одобрительно произнес Альд. — Но примерно через полчаса наступит пиковое состояние, так что будь готова.

— К чему?

Даже в мыслях моя речь была какой-то… замедленной. Что-то подобное я испытывала при жизни пару раз, когда в Последнюю Ночь года выпивала две-три чашки подогретого вина вместо одной. Правда, после этого обычно меня начинало клонить в сон. В посмертии мне это явно не грозит.

— К тому, что возможна дестабилизация чар.

— Хм?..

— Расфокусировка зрения, потеря или искажение слуха и голоса. Так понятнее?

— Ага.

— И летай осторожнее. Ты сейчас можешь оказаться довольно неповоротливой.

— Да я вообще никуда… не собиралась…

— Боюсь, через полчаса ты будешь думать иначе.

Будто в подтверждение слов Альда, тепло в моем теле уступило место поразительной легкости и какой-то… радости, что ли. А еще остро захотелось вернуть ощущение тепла. Умом я понимала, что это странное, абсурдное, неуместное желание, но… Последние доводы разума отступали перед натиском всепоглощающего ощущения… могущества. Кажется, я даже в воздухе выше поднялась. Усилием воли чуть снизилась под сдержанный смешок Сата. Ну и ладно, зато я с самого момента своей смерти еще ни разу себя так хорошо не чувствовала.

Вот только зрение бы сфокусировать как-нибудь. А то плывет все перед глазами.

— Держи себя в руках, — отчеканил подселенец.

Ага, держу.

— О, начинается… — мученически вздохнул Альд.

О чем это он?

Ответ на мой невысказанный вопрос появился очень быстро. Перед столом откуда-то взялся человек, строгая мантия которого меньше всего сочеталась с плотоядно-радостной ухмылкой на лице. Наверное, это должно было выглядеть располагающе, если бы не казалось настолько фальшивым…

— Итак, — объявил незнакомец, — официальная часть завершена, так что настало время праздника!

Его голос показался мне неприятно громким.

— Усилен заклинанием, — коротко объяснил Альд.

Вот всегда бы так. Короткое и ясное пояснение, а не упреки в недалекости, недостаточных знаниях и…

— Не отвлекайся, — в голосе подселенца послышалась стальные нотки. — Следи за обстановкой.

Ага, слежу. Например за тем, как этот странный человек, продолжая неестественно улыбаться, вытащил Линс из-за стола, и нахмурившемуся Мэбу не осталось ничего другого, как последовать за ней. Жестом заправского фокусника незнакомец извлек нож и тарелку и вручил их ребятам. Вот оно что…

Странно, правда, что пирог решили резать сейчас, а не в конце празднования. Ну и ладно, Суртаз знает, какие у них тут порядки. Они и так этот пирог весь день будут есть, там же восемь… десять… нет, двенадцать ярусов. Или все-таки восемь…

— О, чары зрения совсем вразнос пошли, — вздохнул подселенец.

— Да ладно, даже… забавно.

— Досадно, что это тебя забавляет.

Слова Альда прозвучали зловеще, но мне было плевать. Я в кои-то веки чувствовала себя прекрасно, и даже неестественная улыбка праздничного заводилы или кем там являлся этот незнакомец не могла испортить мои ощущения.

— Твое состояние стремительно ухудшается.

— Зануда.

— Ты забыла, зачем находишься здесь.

— Я помню.

— Да уж, я заметил.

— Я… все держу… под контролем.

Скептически хмыкнув, подселенец ничего не ответил.

Снова слуга с сульфетумом. Невероятным усилием воли подавив порыв взять кубок, я сосредоточилась на безумно увлекательном процессе расчленения пирога совместными усилиями Мэба и Линс.

— А расскажи мне что-нибудь, — попросила я. То ли нож молодоженам выдали тупой, то ли на пирог случайно наложили чары неуязвимости вместо защиты от черствости…

— Я тебе сегодня и так рассказал больше, чем следовало, — сухо ответил подселенец.

— Ну чего ты такой серьезный?

Ответа мне дождаться было не суждено, так как мое расфокусированное зрение зафиксировало движение рядом. Очередной слуга поднес кубок с сульфетумом. Кажется. Хм…

— Не вздумай.

— А не то что?

— Шиз, вспомни, о чем я тебе говорил, — напряженно проговорил Альд.

— Уже и пошутить нельзя.

— У тебя паршивое чувство юмора.

— Ой, кто бы говорил…

Размытое движение слева — похоже, терпение Сата иссякло, и он двинулся на помощь молодоженам. Приторно улыбавшийся незнакомец кружил вокруг них и, судя по тону, вещал что-то подбадривающее, но слова разобрать не получалось. Все звуки доносились до меня будто сквозь толщу воды.

Движение справа… Неужели опять сульфетум? Надоело уже отказываться. Поселившаяся в груди легкость распирала мою грудную клетку изнутри настолько сильно, что казалось, будто мои ребра вот-вот затрещат. Или таки трещат?