Наши действия имели результат. Но какой? Вдруг мы, сидящие здесь, оба убийцы. И не важно, что это Ланс достал кинжал, а я стоял рядом. Мы вместе все придумали и сделали. Значит, ответственность общая. Я сидел и по телу прокатывался холод. Это был не страх последствий и не обычное, в подобном случае, нервное напряжение от неизвестности.

Я думал о том, правильно ли я поступил? Почему не пришёл со своими мыслями к Марине, к Мастеру или даже к Анне? Почему решил всё сделать сам? И что стало отправной точкой этого решения? Ведь там, в игре увидев “воскрешение”, я и не подумал о том, чтобы их спасать. Я вполне себе спокойно занялся квестом, а потом поехал встречаться с Анной.

Что тогда? Может, растерянность Ланса? Или история Анны, которая шесть лет ищет отца после того, как все назвали его погибшим.

В какой-то момент я понял, что правила в этой игре – такая же ложь, как и всё остальное. Они создаются не для того, чтобы выявить победителя, а чтобы проиграли все. И что на самом деле Анна и Ланс, мне не враги. Конкуренты, возможно, но не более. Наш общий враг, это Система. И победить её можно, только послав правила в жопу.

И всё же, живы они, или нет? Какого хера нас тут держат?! Мысли, ровные и связные, снова взбаламутились всплеском адреналина. Интересно, если въебать этому охраннику с двух рук, далеко мы с Лансом убежим? А если стулом?

Не знаю, до чего бы я додумался, продержав нас ещё дольше. Но дверь приоткрылась, и в неё влезла ещё одна чрезвычайно серьёзная морда в чёрных очках, несмотря на позднее время суток и то, что мы находились в помещении.

– На выход, – буркнула морда.

– “С вещами”, – передразнил Ланс, – долбоёбы.

В коридоре четверо секьюрити взяли нас в “коробочку” и повели по этажам. Я шёл и при этом наблюдал всё словно со стороны. И это зрелище казалось настолько тупым и нереальным, что в голове, как часто в последнее время, заиграла музыка.

В знакомом мне конференц-зале сидела также знакомая компания: Котов, Мастер и Веня Звягин. Здесь они ночуют, что ли? Или примчались после случившегося?

У Вениамина вид был действительно такой, словно он спал в одежде и, возможно, прямо в кресле, и его только что растолкали. Котов, наоборот, блистал свежайшей рубашкой и благоухал одеколоном. Ну а Мастер всегда был в одной поре. Он внимательно посмотрел на меня, потом на Ланса, снова на меня и в завершение этой пантомимы усмехнулся каким-то своим мыслям.

Нас ввели, но сесть не предложили. Мы так и стояли перед директорами как нашкодившая школота. Говорить начал Котов. Точнее, не говорить, а орать.

– Вы что о себе возомнили?! Что себе позволяете?! Вы в курсе, что вы залезли на охраняемый объект! Проникли в закрытую информационную систему. Да это УГОЛОВНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ!

Но чем больше он орал, тем спокойнее становилось у меня на душе. Все эти его обвинения – полная херня по сравнению с возможной гибелью игроков. И если Котов докапывается до всего этого, значит, ничего по-настоящему страшного не случилось.

Ответить ему я не успел. За нашими спинами хлопнула дверь, и на сцене появился новый персонаж. Ирина Владимировна Скуратова собственной персоной. Слегка всклокочена по случаю ночного времени суток, но в целом весьма элегантна и решительна.

Увидев её, я улыбнулся максимально приветливо, но мадам психолог решила не афишировать наше знакомство и равнодушно отвернулась. Она прошествовала к своему месту, шлёпнула об стол принесённую с собой стопку бумаг и изрекла:

– Не знаю, до чего вы уже договорились, но моё экспертное мнение – этих двоих категорически необходимо от теста отстранить.

Она так и сказала “категорически необходимо”. Даже Котов удивился и, развернувшись к ней, переспросил.

– А как же ваша хвалёная адаптивность?

– Они не адаптивны, – отрезала психолог. – Они неуправляемы и опасны.

Внутри у меня всё застыло. Такой подлянки от Скуратовой я ожидать не мог, и сейчас смотрел на неё изумлённо, а она даже и не думала встречаться со мной взглядом.

– Хм… – Котов нахмурился.

Мне показалось, что прооравшись он мог бы успокоиться, и спустить всё на тормозах. Есть такие люди, которые любят метать громы и молнии, но делают это не всерьёз, а решения принимают исключительно на основании фактов. Но теперь Скуратова лишила его свободы манёвра и личного правда казнить и миловать.

– Я согласен с Ириной Владимировной, – встрял Звягин. – Они оба нам не подходят, особенно Северьянов.

Интересно, это ты на меня из-за сестры так окрысился, гадёныш? За то, что я её связал? Не поверю, чтобы тебе такое не доложили. Это ведь твои ребята за игрой наблюдают.

– Напугали ежа голой жопой, – расхохотался Ланс. – Да я и сам туда больше не собираюсь. Я слишком молод и знаменит, чтобы рисковать своей башкой за ваши гроши.

Если он хотел вывести присутствующих из себя, то преуспел в этом. Котов покраснел, настолько кровь прилила к его лицу, и рявкнул:

– Значит, удаляем! Обоих! – он развернулся к Мастеру, – Илья, ты хочешь высказаться? Хотя большинство уже решило… Так что твоё мнение уже просто формальность…

– А моё? – послышалось от двери, – Моё мнение кто-нибудь хочет услышать?

В первую секунду я её не узнал. Свой кожаный прикид Анна сменила на стильный брючный костюм с узким приталенным пиджаком и белой блузкой.

– Анечка? – удивился Котов.

По-доброму так удивился, по-домашнему. Словно и вправду любимой племяннице, которую до этого давно не видел.

– С каких это пор вы заинтересовались делами компании, Анна Сергеевна? – процедила Скуратова.

– С тех самых, когда решения в ней стали принимать шлюхи, – не осталась в долгу Анна.

Скуратову аж перекривило после этого, она согнула пальцы, так словно хотела впиться ногтями в волосы Анны, и только желание “сохранить лицо” останавливает её.

– Тише, Анна. – Мастер заговорил, и все затихли. – Твоё слово по-прежнему острее шпаги. И всё же, зачем ты пришла? Прикрыть этих двоих? Они сами должны отвечать за свои действия, а не прятаться за твою спину. Да и зачем это тебе? Меньше конкурентов, больше шанса достичь цели, разве не так?

Я почувствовал, что Анна замялась. Своим хитрым словесным манёвром Мастер лишил её всех преимуществ. Хуже того, он заставил снова чувствовать её маленькой девочкой перед взрослыми дядями, которые всегда знают, как лучше.

И тогда я просто отодвинул стул и сел напротив Котова. Лицом к лицу. Сел и спросил:

– Они живы?

– Что?! – охренел тот, больше, наверное, даже не от вопроса, а от моей наглости.

– Живы, – вместо него ответил Мастер. – У Ксавье и Шуги был гипертонический криз, но капсулы зафиксировали симптоматику, и врачи их откачали. А ТиРекс вообще очнулся без последствий.

– В таком случае, вы что, охуели здесь все?! – я обвёл всех присутствующих взглядом. – Это вы, все здесь присутствующие, взяли и угробили пацанов. На что вы их обрекли? На кому? На существование в качестве овоща? Вы их всё равно, что убили. А мы вытащили их с того света! Да вы нам руки целовать должны за то, что мы ваши богатые задницы прикрываем!

– Мальчишка! – вскочил Котов. – А ну пошёл вон отсюда! Охрана!

– Меня тоже выкинуть не забудьте, – Ланс уселся рядом со мной и взял из вазочки на столе карамельку. – Времени дохера, уже домой хочется.

– Может, и меня попробуют? – Анна упрямо скрестила руки на груди. – Я им всё-таки тоже зарплату плачу.

Охранники, которые вбежали в зал сразу после слов Дока, толпились у входа, так и не решаясь приступить к делу, поскольку не могли никак очертить круг людей, которых необходимо выкинуть.

– Анечка, – медленно, словно ребёнку, стал объяснять Котов, – ты думаешь, что твои акции дают право что-то решать? Ошибаешься. Их не так уж и много, и все вопросы мы можем утвердить простым большинством. БЕЗ твоего участия. Так что прости меня, милая, но ты ничего не можешь сделать.

– Может! – неожиданно пришло в голову мне. – Как раз то, чего вы боитесь больше всего на свете. Огласки.