В мутной жиже продолжало что-то плавать. Стас положил куклу на пол и опять полез в банку, но ухватить получилось не сразу. Что-то было скользким как рыба. Стас сосредоточился и со второй попытки вытащил. В щипцах оказался зажат член. Выглядел почти здоровым, но на месте, где должен был прирастать к хозяину, он покрылся кровяной коркой. Член медленно пошевелился, Стас дрогнул от неожиданности, но член не отпустил.

– А-ху-еть… – протянул Ева. – Забираем его?

– Нет. Если ведьма хватится, то может в панике убить Андрея. Мы вернемся за ним. Сфоткай.

– Для инсты? – Ева придурковато улыбнулся и полез в карман за телефоном.

– Для доказательства, что нам не привиделось.

– Прости. Я понял, – Ева сделал несколько кадров. – Просто я дебильно шучу при виде шевелящихся хуев.

Тихо пикнул домофон. Они переглянулись – кто-то открыл дверь подъезда ключами от этой квартиры.

– Надо поставить все на места! – шепотом прокричал Стас.

За час обыска они знатно наследили. Парни забегали попытках воссоздать тот бардак, что был. Стас кинул член и куклу в банку и кинулся возвращать щипцы на место. Ева нырнул под кровать – банку к стене, закрыть ящиком с деталями от сантехники, один кроссовок в коробку второй рядом подошвой кверху. Стас заносился по комнате – кресло придвинуть на место, поправить кинжал, свитер на пол, колготки на подушку, чашку на подоконник, закрыть шкаф… Вроде все. Ева продолжал возиться под кроватью. Стас схватил его за ноги и беспардонно вытянул со словами:

– Нет времени.

Они выскочили из квартиры, и Стас непослушными руками закрутил ключ в заедающем замке.

– Дай! – Ева схватил ключ, положив пальцы прямо поверх руки Стаса, и задергал, чем, казалось, только мешал, но неожиданно замок перестал сопротивляться.

Когда в конце коридора с противным хрипом открылись двери лифта, они уже удирали по лестнице.

На улице темнело. Фонари еще не горели, но солнце скрылось за плотными облаками, и город стремительно серел. Сердце восторженно стучало. От всплеска адреналина Стас ощущал эйфорию. Все чувства обрели резкость, руки – силу, а голова – ясность. Даже воздух стал сочнее. Стас с трудом сдерживал ебанутую улыбку: удача улыбнулась им. Андрей оказался там, где Стас и думал, ключи были при нем, Инга не отменила встречу, доказательства ведьмовства найдены, и они успели уйти незамеченными…

– Стас… – раздался подозрительно робкий голос Евы. – Я шарф забыл.

– Где?! – Стас мог не спрашивать, понятно было и так.

– У ведьмы… – Ева топтался на месте с нашкодившим видом, казалось, он даже уши прижал.

– Твою налево! Женек, как так?!

– Мне было жарко, – Ева развел рукам. – Я его снял, чтоб не мешал, положил в коридоре, еще подумал, что надо не забыть.

– Блять… Вот ты дохуя странный. В какие-то моменты вроде взрослый, адекватный, даже шаришь во многом неплохо так, а иногда мне кажется, что тебе четырнадцать. Пф-ф-ф… – Стас был в слишком приподнятом настроении, чтобы злиться. – Ладно. Не ссы. На ночь останешься у меня. Даже если она найдет шарф, то не сможет связать его с тобой, у меня установлена защита. Но я думаю, она не так часто убирается, чтобы заметить наши следы до завтра.

– А что будет завтра? – глаза Евы загорелись любопытством.

– А над этим нам надо подумать. Пошли.

Темноту старого деревянного дома разрывали расставленные свечи. Их пламя колыхалось от задувавшего в щели сквозняка. Светлана сидела на полу. Длинные светлые волосы волнами спускались по голой спине. На боках кожа собиралась в крупные складки, но, несмотря на рыхлость, фигура продолжала держать форму песочных часов. Светлана медленно раскачивалась перед нарисованной на полу пентаграммой. Изображение не передавало цвет, но можно было не сомневаться – краской стала кровь замученной до смерти роженицы. Светлана использовала боль оставшегося без материнской любви ребенка как топливо.

Она запрокинула голову, будто собиралась глотать шпагу. Ольга придвинулась ближе к монитору. Секунда, вторая, третья – Светлана продолжала сидеть с запрокинутой головой и ничего больше не происходило. Ольга поджала губы и, зло ударив по столу, откинулась на спинку обшарпанного кресла.

Ольга ненавидела ее. Как же она ненавидела ее. Сцепить бы руки на шее и смотреть, как жизнь покидает тело.

– Ну как? Что-то интересное было? – спросил вернувшийся с перекура Саня.

Перекур затянулся на полтора часа, но Ольга не винила его, многочасовые наблюдения за низкокачественной черно-белой картинкой изматывали сильнее, чем любая беготня по лесу за монстрами.

– Ничего. Все то же.

Светлана появлялась в логове почти каждый день. Но все ее действия сводились к сидению перед пентаграммой. За это нельзя было осудить: мало ли, почему она там сидит, может, рецепт салата вспоминает.

Ольга потерла уставшие глаза и уже хотела пойти на кухню за кофе, как пламя свечей в комнате Светланы резко выросло до тридцати сантиметров в высоту. Воск начал стремительно плавиться. Светлана резко вскочила, схватила с тумбы таз, поставила рядом с пентаграммой, кинула туда собачий ошейник, порезала себе палец и начала поливать его кровью. Ее губы шевелились. Стоило ей закончить читать заклинание, как пламя свечей вернулось к нормальному размеру. Все произошло очень быстро – пшик, и Светлана уже обматывает палец тряпкой и одевается.

– Так… и что это нам дает? – Саня нагнулся к экрану через плечо Ольги, но Светлана явно закончила с колдовством на сегодня.

– Она использовала кровь и ошейник…

– А кто у нас носит ошейники и цепи? – Ольга и Саня переглянулись.

– Кая. Видимо, пиздюк оказался слишком устойчивым к чарам, и она подбросила дровишек в топку.

– Скорее всего, – кивнул Саня. – Надо бы узнать, че там с Каей.

– Поезжай, – кивнула Ольга.

Саня свинтил молниеносно. Он предпочитал бегать по самым малозначительным поручениям, чем сидеть на месте. Монстры – вот его призвание, в возню с ведьмами он вписался только ради денег, чтобы оплатить ипотеку.

Ольга сварила кофе и прилегла на диван в попытке расслабить уставшую от сидения спину. Разумеется, она заснула. Ее разбудил звонок Сани в полчетвертого ночи.

– Я на месте. Парню совсем херово, нельзя его оставлять одного, – на заднем фоне слышалась странная возня и мычание.

– Ты ему намордник, что ли, надел? – нахмурилась Ольга.

– Типа того… Я везу его к нам…

– Подожди. В штаб нельзя, – осадила Ольга. – Днем тут и без Каи бардак, работать невозможно. Давай на запасную базу.

Запасной базой была крошечная студия в Девяткино. Глеб запретил пользоваться ей без необходимости, она не просто так была запасной. Как-то Серый устроил там вечеринку со шлюхами, Ольга могла поспорить, что этим он хотел проверить, насколько Глеб держит руку на пульсе – Глеб прекрасно держал руку на пульсе, и Серому знатно досталось. В случае с Каей Глеб не будет против, Ольга не сомневалась.

***

Стас жил в сталинке ближе к центру. Было сразу видно, что эту квартиру любят. Сквозняк выдувал остатки теплого аромата утреннего кофе, а еле уловимый запах жженых трав накрепко въелся в кирпичные стены. Стас тяготел к минимализму, и все в его доме было обманчиво простым, функциональным и способным выдержать Армагеддон. На полу лежал отреставрированный паркет, стены покрывала темно-серая краска, мебели было немного, а декор совсем отсутствовал. Даже зеркало в полный рост в большом, почти квадратном коридоре, который мог бы сойти за комнату, было без рамы. Зато вешалкой служила двухметровая обтесанная коряга с антикварным навесным фонарем для свечки. На коряге висела парка и спортивная сумка. Стас явно был не из тех, кто вешает сразу все куртки для всех сезонов на один крючок. Еще прямо у входной двери стоял страшный и ободранный советский табурет. На фоне аккуратной и современной квартиры он смотрелся как арт-объект.

– Ух ты, классная хата, – присвистнул Ева, оглядываясь. – Твоя или снимаешь?