– Я ответил в анкете, что руководитель нашей страны, наш многоуважаемый и многочтимый вождь – что он несменяем… Вплоть до того, как уйдёт… Ну, уйдёт из этого мира. И что это плохо… Что мне это не нравится… Что он назначит преёмника… И что мне это тоже не нравится…. Что нужны свободные выборы…

– Ну, не глупость ли ты написал, а? – сказал директор, и Шэнли неопределенно кивнул. – Что ещё ты там понаписал? О наших превосходных плакатах?

– Что на них написана глупая унылая чушь…

– Разве это правда?

– Нет. Правды вообще в таком смысле не бывает! – возвысил он голос, директор подмигнул классу, и класс дружно захохотал над строптивым идиотом.

– Что ещё ты написал?

– Что наша любимая и уважаемая правящая Партия, это говно. Жулики и воры.

– Ну, не дурак ли ты после этого, а? – спросил директор.

– Дурак, конечно, – ответил Шэнли, бросив быстрый взгляд на директора и здоровяков.

– Так покайся.

– Нет.

– Ну, как хочешь.

По взмаху руки директора они с Шэнли вышли из класса, молча прошли по коридору, директор открыл ключами свой кабинет.

– Ты же понимаешь, – сказал директор, усевшись за стол, – что Партия не может допустить существование таких паршивых овец, как ты. – Мы отправим тебя в лагерь перевоспитания… А лучше в клинику для нашей победоносной Армии! Ей нужны здоровые члены общества для выработки лекарства и вакцины против COVID-19. Со здоровыми органами. Лёгкими, бронхами, печенью, почками, сердцем, кровью. Таким, как ты, ведь нет смысла жить.

Шэнли сжался, стоя перед директором, и, когда тот отвернулся к окну, незаметно залез в карман и достал смартфон, быстро нажав на кнопку активации. Из экрана ему дружелюбно подмигивал Виктор Цой. «Всё будет хорошо, – пронеслись буквы по экрану. – Стой на своём».

– Мой ответ: нет, – сказал Шэнли.

– Ладно, – ответил директор, и, пока он возился с ключами у двери, Шэнли лихорадочно тыкал в телефон. «Ты включил приложение. Молодец, – шли надписи вместе с лицом Цоя. – Теперь просто выключи экран для экономии энергии и чтобы случайно пальцем не задеть. Но оставь телефон и моё приложение включенным».

Когда они вернулись обратно в класс, учитель опять прервал урок, а, точнее, бурное обсуждение воспитательной минуты. Класс задавался вопросом, что сейчас происходило с предателем, гадая, что с ним ещё могло произойти.

– Мы снова здесь, – дружелюбно сказал директор классу, отправив учителя продолжать заполнять протокол происходящего. – Даём Шэнли последнюю попытку.

– Ты можешь написать сочинение на тему своих ошибок, и тогда мы тебя простим… – сказал директор в сторону склонившего голову Шэнли. – Ты же знаешь, мы – добрые.

И, пока Шэнли замер, уставившись в пол и что-то чертя ногой на полу, директор достал дежурные нунчаки из стола учителя.

– Знаю я, какие вы добрые, – ответил Шэнли в тишине. – Вначале сочинение, потом колпак, потом повесь себе на шею надпись «Предатель», которую мне же самому и нужно будет раскрашивать.

Директор только покачал головой, удивившись наглости ученика, и тут же нанёс ему пощёчину, а потом ударил слегка нунчаками повыше локтя. Шэнли склонился от боли, но промолчал.

– А ведь тебе тоже впереди предстояло огромное счастье получить специальный венец на голову на свой выпускной! Ты тоже мог стать счастливым драконом! Как называют западные враги, счастливым берсерком. Но оно всё не важно. А важно то, что ты мог быть счастливым – но пойдёшь на пользу нашей Армии в деле разработки вакцины и лекарства против коронавируса! Твои органы послужат победам над проклятой заразой. Это ли не счастье? Другое, но тоже счастье!

– Шэнли пойдёт на укрепление здоровья нашей победоносной армии и всего нашего могучего народа, – провозгласил директор, обведя взглядом класс. – Так что сильно не бейте! Не повредите органы.

Из стола школьного учителя вылетели наручники, перед классом поставили стул, Шэнли лицом к классу усадили, застегнув наручники сзади.

– Ну, давайте, ребята, – кивнул директор здоровякам.– Чтобы было максимально больно, и при этом никаких повреждений органов.

Град пощёчин посыпался на Шэнли, стул, на котором он сидел, закачался, наклонился, чуть не упал вместе с Шэнли, но его подхватили здоровяки. Однако из кармана выпал смартфон. Палач-здоровяк провёл пальцем снизу вверх, удаляя блокировку, потом нажал на команду Play – и тут же облако, белое облако, взвилось вверх, наполняя класс, как взрыв атомной бомбы, так что директор, похоже, от неожиданности. закашлялся, а учитель чуть не спрятался под стол, и стон изумления пронёсся по классу.

Материализуясь из дыма и воздуха, в классе встали, расправив плечи и сжав кулаки, Виктор Цой и его помощники Юрий и Тейлор. Цой тут же дал под дых здоровяку, что его активировал, и палач склонился от боли и завыл, а Цой подтверждающе, в ответ на этот вой, в такт вою стал кивать головой и дружелюбно улыбнулся.

– Я на древней земле своих предков, в Азии, это место особенной силы, – объявил Цой собравшимся, и директор заслонил рукой лицо, настолько громко его пронял голос.

– Я не буду вас сильно мучить, – улыбнулся Цой, и быстро кивнул Юрию и Тейлору: – Ну-ка, делай, что должен.

Тейлор быстро подскочил к Шэнли на стуле, и, осторожно придерживая и попросив: «Держись!» – быстро вскрыл наручники стилетом. Шэнли сбросил сталь с кистей, осторожно вздохнув и потирая запястья.

– У кого есть зарядка? – спросил Юрий, подняв руку с пистолетом, подскочил к учителю, открыл его стол, там, действительно, была зарядка. Попытался включить свой телефон – получилось!

– Кто-нибудь ещё? – обратился Юрий к классу, ловя взгляды, и, поймав нерешительность, подскочил к ученице и вытряс её рюкзак на парту. Среди содержимого оказалась и зарядка. Он кинул её Шэнли. Тот ловко поймал и тоже поставил на зарядку свой телефон.

– Я вижу что вы идиоты, – заметил Цой ученикам в классе.

– Я сам жил в похожей стране, – сказал Юрий.

– Мне вас жалко, – добавил Тейлор.

Троица вместе с присоединившимся к ней Шэнли нажала нужные кнопки на своих смартфонах и активизировала приложение «Электрошокер».

Потом пустила заряды электрического тока в директора и в здоровяков, те скорчились и упали на пол, стоная. Обалдевший класс наблюдал. Разряд тока слегка коснулся края рукава протоколиста учителя, и тот дёрнулся.

– Остальные могут танцевать, петь и веселиться! – крикнул Цой. Он с помощниками открыл стол учителя и нашел там хлопушки к грядущему празднику дня рождения вождя.

Оглушительные выстрелы хлопушек. Класс, школьники, нервно начали подсмеиваться в кружащемся вихре конфетти, пущенном Цоем и его друзьями. Директор и здоровяки корчились на полу.

– Ещё несколько часов, и боль у них пройдёт. И у директора, и у здоровяков. Встанут. Будут как новенькие, – заметил Цой.

Класс начал потихоньку гудеть, обсуждая происходящее:

– Это команда из спецслужб.

– Похоже, что директор с подручными оказались предателями.

– Выходит, так, – говорили учащиеся, а Цой с помощниками обсуждали своё, наболевшее, и помощники спрашивали:

– Почему счастливый венец и у нас, при капитализме, и здесь, при социализме? В чём прикол? В чём смысл?

– Социализм – это только так. Игрушка в руках международных корпораций. Заправилам этого мира пофигу на права человека. Главное прибыль. Главное, чтобы они сами плавали на яхтах и сладко жили, – объяснял Цой.

– Да, это так, – подтвердил Тейлор. – Нам тоже говорили, что эксперимент охватывает весь мир. В том числе и лагерь социализма. И прочие страны….

Класс продолжал за партами тихое обсуждение происходящего, а кое-кто крикнул:

– Спасибо вам, что вы пришли и разобрались с предателями!

– Да здравствует наш вождь!

Однако команда никак на крики не прореагировала, заставив класс слегка нервничать. Шэнли подхватил валяющиеся нунчаки и на прощание хватил ими по столу, за которым сидел учитель-протоколист. Пнул ногой директора, продолжающего корчиться на полу от электрических разрядов Цоя.