Пикалов открыл дверь квартиры и пропустил вперед Вику. В единственной комнате стояло две заправленные солдатские кровати, две тумбочки и два табурета.

– А, куда мы сложим продукты? – спросила жена.

– Какие продукты?

– Я привезла из Москвы то, чего здесь либо нет, либо очень мало. Большую часть продуктов можно выложить в стенной шкафчик под окном. Но, мясо и колбасу надо положить в холодильник.

– Между прочим, ночь. Многие уже вторые сны видят. Так, что давай сложим все на окно, а завтра подыщем холодильник.

На этом и остановились. Быстренько попив чая с бутербродами из привезенной колбасы, легли спать, вначале на одной кровати, потом на двух.

Утром Пикалов проснулся, как всегда, в семь часов. Вика спала. Она еще даже не знала, что местное время отличается от московского на два часа. В Москве было только пять утра. Вначале он хотел одеться и идти на службу, но вспомнил, что в связи с приездом жены ему было разрешено на службе не появляться.

– Отдыхай! – сказал Смирнов, – Если потребуется, я позвоню соседу, либо пошлю посыльного!

Но, судя по всему, Пикалов в этот день никому не понадобился.

Вика проснулась в полдевятого по Московскому времени, от которого Пикалов уже успел отвыкнуть. Пока благоверная спала, он успел встать, приготовить себе пару бутербродов, попить чаю, опять лечь в постель и задремать. Проснувшись, жена некоторое время лежала и ворочалась на своей солдатской односпалке. Затем перебралась на кровать к мужу и прижалась к нему, и они вместе провели в постели еще минут сорок.

Наконец, им обоим надоело лежать. Вика встала первой и пошла в душ. Пикалов дождался, когда за ней захлопнется дверь, встал и начал делать физзарядку. Затем он включил газ и поставил чайник на огонь.

– Ты уже придумал к кому можно отнести скоропортящиеся продукты? – спросила Вика, выходя из душа.

– Пока нет!

– Пора уже подумать!

Что тут думать? Из всех людей, которые жили в подъезде, Пикалов знал только заместителя по тылу зенитного полка, где проводил ревизию. К его удивлению, тот оказался дома. Узнав, чего хочет Пикалов, тот взялся ему помочь, и через несколько минут продукты были размещены по холодильникам трех соседей.

До обеда было еще немного времени. Вика захотела сходить в магазин: её интересовали обои. Те, что были наклеены, были ею немедленно забракованы.

В Военторге обои были только одной расцветки: зеленые с растительным орнаментом. Вике они не понравились. Узнав, что скоро будет автобус в поселок, пошли на остановку. В поселковом хозмаге обои были тоже одной расцветки: желтые с полосками. Они тоже были забракованы. Больше вблизи не было никаких магазинов. Пикалов уже подумал, что может быть, у жены пропадет желание заниматься ремонтом, но он ошибся.

– Завтра съездим в райцентр, посмотрим там!

– Хорошо! – ответил Пикалов, – Хотя сомневаюсь, что там есть что-либо приличное. Обычно ремонт планируют заблаговременно, и материалы начинают искать за полгода до его начала.

Перед сном Вика оглядела комнату и сдвинула кровати. Получилась одна кровать, хотя промежуток между ними был хорошо виден и, как выяснилось ночью, хорошо ощутим.

Наутро, уточнив расписание автобусов, они поехали в районный центр. Здесь был хозяйственный магазин и магазин строительных материалов. Но, подходящих обоев не было ни в одном из них. Зато в строительном магазине был клей для наклейки обоев. Подумав, Вика купила две упаковки и вручила его Пикалову.

До автобуса было еще полтора часа. За это время они успели обойти все магазины, осмотреть все достопримечательности и побывать на базаре. По всей вероятности, день был базарным: продавцов и покупателей было множество. Продавалась, в основном, продукция с личных подсобных хозяйств: мясо, битая и живая птица, мед, воск. Несколько старушек продавали шерстяные носки собственного изготовления, платки, в том числе оренбургские пуховые. Но, желание купить что-либо, отбивали высокие цены. Можно ли было купить оренбургский пуховый платок за 180 рублей, если денежное довольствие старшего лейтенанта составляло от 200 до 250 рублей?

Так, ни с чем уехал Пикалов с женой домой.

– Видимо, не судьба нам заняться ремонтом! – подумал он, после возвращения домой, в ожидании обеда, который готовила Вика.

Но, судьба – дама капризная. Вечером Вика пошла к соседке – взять часть мяса на ужин. Вернулась она через полчаса радостной и сияющей. Оказывается, она познакомилась с соседкой. Вместе они попили чаю, за которым Вика рассказала о проблеме с приобретением обоев. Соседка – жена заместителя по тылу полка сообщила ей, что за стройматериалами надо ездить не в их райцентр, а в соседний, до которого на тридцать километров больше, но там все есть. Здесь же у нас все скупают офицеры и прапорщики, едва что-то появится на прилавке. Сложность заключалась в том, что ехать надо было на своем транспорте, поскольку автобусы туда не ходили. Единственный поезд, который шел туда – это поезд, на котором она приехала из Москвы. Но, чтобы добраться поездом обратно, надо ждать до утра. Кстати, во вторник по служебной надобности туда собирается её муж и берет её с собой, так что можешь присоединиться.

Узнав об этом предложении, Пикалов чертыхнулся про себя, но промолчал. По его мнению, женщина проявила какую-то показную заботливость, возможно желая как-то повлиять на него, как на ревизора, проверяющего воинскую часть, где служил её муж. Кроме того, подполковник был одним из должностных лиц, которых проверял Пикалов.

И, вот, во вторник свершилось! Придя домой после работы, Пикалов обнаружил в коридоре связку обоев.

– Как ты донесла это на второй этаж? – поинтересовался он.

– А я не несла. Пётр Иванович попросил водителя помочь. Тот взял связку и занес в квартиру. Я только дверь открыла. Мой руки и проходи на кухню. Сейчас поужинаем и начнем!

– Может быть, отложим до выходных? Стоит ли начинать на ночь глядя?

– Если тянуть время, то мы вовек не управимся. Сейчас покушаем, и ты начнешь сдирать старые обои, а я буду варить клей.

– Хорошо! – сказал Пикалов, хотя ему совсем не хотелось заниматься ремонтом. Вика, все-таки, отдыхала дома, а он работал.

Было уже восемь часов, когда они наклеили первую полосу обоев. За два последующих часа они успели оклеить внутреннюю стену, и дошли до коридора.

– Не пора ли нам заканчивать сегодняшнюю работу? – поинтересовался Пикалов.

– Так, рано еще! В Москве только восемь вечера!

– Мы не в Москве! У нас двадцать два. А, кроме того, завтра мне вставать не в шесть по Москве, а в шесть по-местному.

– Хорошо! Давай наклеим полосу вот здесь! – Вика показала рукой на стену, – Это, чтобы завтра я смогла наклеить небольшие куски обоев над окнами, под ними и за батареями!

– Давай! Только в темпе фокстрота!

Но, «в темпе фокстрота» не получилось. Вначале несколько минут определяли: с какой стороны отрезать кромку. Затем в полосе, которую следовало наклеить, понадобился вырез. Вика несколько раз перемеряла и перечерчивала заготовку. Когда она в третий раз взяла свой дермонтиновый измерительный прибор, Пикалов почувствовал, что еще немного и внутри у него закипит.

– Давай, я измеряю!

Он расставил пальцы циркулем и начал мерить.

– Ну, это не годится никуда! – раздраженно сказала Вика и начала мерить в очередной раз.

– А, может, всё же закончим? Ночь наступила!

– Сказала же, что этот лист надо наклеить! Иначе завтра у меня пропадет весь день.

– Ну, и что? Все равно, дома делать пока нечего!

– Это тебе только кажется! Дел хватает! Ни к чему затягивать наклейку обоев на неделю, когда можно закончить за два-три дня! – ответила Вика, заканчивая измерение и направляясь к полосе обоев.

– Днем позже, днем раньше – какая разница?

– Разница в том, что на один-два дня проживем в отремонтированной квартире. Ну, вот! Из-за тебя забыла то, что меряла! Помолчи! А то вовек не закончим.

Она пошла опять измерять. Но закончив измерение, она пошла к куску обоев боком, глядя на свой дермонтиновый прибор. На пути у неё оказалось ведро с клейстером. Обнаружив его ногой, она попыталась обойти это препятствие, не глядя на него. Подняв ногу и передвинув её немного вперед, она на ощупь определила свободное пространство под ногой и опустила ногу. Однако, пространство под ногой оказалось внутренней частью ведра, заполненной наполовину клеем. Определить, что ступила не туда, куда следовало, женщина смогла лишь после того, как нога достигла дна ведра.