И, действительно, раздался хлопок выстрела ракетницей и где-то прошипела змеей третья ракета.
Рядом раздались звуки и крики других командиров шлюпок, послышались частые гребки, но почему-то они сразу остались позади.
– И-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и – раз! – немного ускорял темп мичман.
И по звукам воды под днищем Леше казалось, что шлюпка не плывет, а летит, несется по воде.
Время не шло, а летело. Что творится вокруг гребцы шлюпки номер тринадцать не знали. Но ни команд, ни гребков других шлюпок они почти не слышали. Слышали что-то где-то далеко, но не рядом.
– Приближается бакен, половина дистанции, огибаем его и дальше поворот к финишу! Почти половина дистанции. Не смотреть на бакен! – заревел мичман, занося для удара отпорный крюк.
Тельняшки у всех гребцов были все в поту, пот струился по лицам, ладони Леши уже саднили от кровавых, видимо, мозолей.
– Нас догоняет сборная училища! – объявил командир шлюпки.
Где-то рядом гремела команда: «И-и-и-и – раз! И-и-и-и-и – раз!» Слышались дружные шлепки весел.
Боковым зрением Леша все же разглядел красный бакен, пролетавший мимо. Сборная училища была где-то рядом. Во всяком случае, наверное, поравнялась с ними. Леша скосил глаза и увидел ее голубой цвет сборной училища и тут же получил отпорным крюком сильно в лоб. Все гребцы сборной дружно делали свое дело, уткнувшись взглядами в уключины. Это была какая-то паровая машина, несущаяся на огромной скорости.
– Что, Миха, думал со своими салабонами сделаешь нас? – раздался крик с обгоняющей шлюпки, видимо, обращенный к их мичману.
Командир шлюпки, не отвечая им, продолжал командовать своими гребцами.
– И-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и-и – раз! Не смотреть! И-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и – раз!
Леша почувствовал по быстроте счёта, что темп гребли увеличивается.
Правый средний тоже получил по лбу отпорным крюком за то, что попытался приподнять глаза в сторону, кричавшего со шлюпки сборной училища.
Внезапно шлюпка номер тринадцать сделала резкий поворот влево, видимо, огибая бакен, и весла обгонявшей шлюпки, видимо, шедшей рядом, с силой ударили по корме. Раздался треск весел – крак и два красивых распашных весла разлетелись огрызками по воде.
Из сборной голубой шлюпки раздался рев и сильный мат.
Шлюпка номер тринадцать продолжала идти вперед, набирая скорость. Крики и мат остались где-то позади.
– И-и-и-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и-и-и-и – раз! Пошли вперед, назад не смотреть!
Кроме голоса своего командира никто из гребцов больше ничего не слышал. Другие шлюпки должны были находиться где-то сзади. Видимо, на шлюпке сборной меняли весла на резервные. И это дало время шлюпке номер тринадцать на то, чтобы все же оторваться.
Лешины руки уже горели огнем, но оно греб изо всех сил, стараясь не подвести команду.
– И-и-и-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и-и-и-и – раз! – раздавались монотонные, но теперь более спокойные команды командира шлюпки.
Леше казалось, что эта гребля никогда не закончится.
Внезапно раздалась команда мичмана:
– Весла по борту!
Это означало, что надо прекратить греблю. Все гребцы недоумевали, но по команде бросили весла, которые сразу прижались к бортам шлюпки. Шлюпка скользила теперь по инерции вперед.
Внезапно Леша увидел рядом со шлюпкой корпус ПСК и начальников, что-то им кричащим. На ПСК суетились офицеры. Подняв глаза, гребцы недоуменно посмотрели на своего командира.
– Весла на валек! – невозмутимо скомандовал он и гребцы, вытащив весла из уключин, поставили их вертикально вверх.
Теперь можно посмотреть на командира. Он улыбнулся в свои черные усы и приветливо сказал, глядя в потные лица гребцов.
– Поздравляю вас, салаги, с первым местом на шлюпочных соревнованиях училища! Вы сделали невозможное – даже сборную училища опередили, которая пыталась нас обогнать, но слишком близко подошла и, не рассчитав, сломала два весла. Поздравляю вас всех со вторым взрослым разрядом по шлюпке!
Рядом где-то подходили другие шлюпки. Вверх взлетали по очереди их весла.
Г ребцы недоумевающее смотрели то на него, то на друг на друга. Это было что-то вне их понимания. Как первокурсники могли победить асов, зубров, зверей гребного дела? С берега неслись приветливые крики зрителей, девушки размахивали легкими платочками, приветствуя шлюпку номер тринадцать – победителей соревнований.
– Победу в гребных соревнованиях одержала шлюпка номер тринадцать 21-ой буки роты! – раздалась информация в мегафон с ПСК.
– Кричали девушки ура и в воздух трусики бросали! – пошутил Дима Осипов.
Глаза курсантов дружно уставились на причалы, разыскивая девушек глазами – никто из девушек трусиков не бросал. Все дружно рассмеялись, и командир вместе с гребцами.
– А теперь, братцы, покажите мне ваши руки! – скомандовал уже спокойно командир шлюпки.
Все дружно вытянули свои руки вперед и рассмеялись – у всех на руках были кровавые полопавшиеся мозоли. Только теперь Леша почувствовал боль в ладонях, с которых кожа слезла и виделись пузыри.
Где-то наконец финишировала сборная училища и другие отставшие шлюпки.
– Весла на воду! – скомандовал командир шлюпки.
Шлюпка номер тринадцать не спеша взяла курс на шлюпочную базу.
На берегу командир шлюпки что-то горячо обсуждал с адмиралом Катышевым и командиром шлюпки сборной училища, который почему-то считал, что шлюпка номер тринадцать злостно нарушила правила соревнований.
– Не надо было так близко к нам подходить, Леша! – горячился мичман. – Вы нам сами срезали корму! Я вас даже не видел. Я же сидел спиной к вам! – и помахал рукой своей жене, пришедшей его встречать и поздравлять с очередной победой, – конечно, обидно проигрывать салагам, вот ты и ищешь себе оправдание! А виноват сам!
Адмирал Катышев примиряюще улыбался и хлопал по плечу командира сборной училища.
– Он прав! Вы проиграли!
На торжественном построении их мичману вручили хрустальный переходящий приз за победу на гонках. Приз командир передал сразу на руки командиру роты капитан-лейтенанту Иванову.
– До следующего года вы чемпионы училища!
Адмирал Катышев сказал, что это первый случай, когда в шлюпочных гонках победили курсанты первого курса.
Хотя все гребцы шлюпки номер тринадцать понимали, что это не их победа, а победа их командира и они были очень благодарны ему за учебу.
Мозоли на руках Леши горели и болели.
Медсестрички из санчасти сразу смазывали всем гребцам чем-то руки, и перевязывали их бинтами.
Приз, заработанный за шлюпочные гонки, потом стоял в ротном помещении 21-буки до следующего года, а украшением на груди всех гребцов стал значок 2-ого разряда – честно заработанный в соревнованиях.
Больше в таких соревнованиях Леше участвовать не пришлось, а ротная шлюпка того состава больше никогда на таких соревнованиях не выступала, хотя ежегодные соревнования были. Но на призе, хрустальном кубке с металлической медной пластинкой, впервые в истории училища был выгравирован номер 21-ой буки роты первого курса среди других записей рот старших курсов.
Память о тех соревнованиях осталась в Лешиной памяти надолго, как и любовь к шлюпочным гонкам.
– Побеждают не руки и мускулы, а голова! – вспоминал он потом изречение того мичмана из той победной шлюпки номер тринадцать.
Во время службы уже офицером Леша любил смотреть на шлюпочные соревнования в Севастополе. Ему очень нравилось, когда весь Севастополь собирался посмотреть на красивые и принципиальные гонки команд военно-морских училищ «Голландии» и Нахимова. Команды кораблей в этих соревнованиях всегда оставались где-то позади, а впереди были всегда курсанты.
– И-и-и-и-и-и-и-и – раз! И-и-и-и-и-и-и – раз! – разносилась такая знакомая команда на весь Севастопольский рейд. И Леша с грустью вспоминал тот осенний, победный для него, Петергофский рейд.
