Рита пытается вырваться, но ее еще больнее прижимают к столу. Внезапно второй ирландец, с коротко подстриженными волосами достает из своего кармана сложенный нож, нажимает на кнопку и острое лезвие выстреливает.

Мудак подходит к Рите и больно хватает ее за волосы, приподнимая голову. Одно мгновение и раздается ее пронзительный крик, который проникает в самую глубину моего сознания. Рита скребет ногтями по дереву и продолжает кричать, но мне не удается увидеть, что они ей сделали. Наконец, ублюдок с ножом отодвигается и мне удается увидеть, как шея Риты забрызгана кровью.

Я сжимаю челюсть, пытаясь удержать то немногое здравомыслие, которое у меня осталось. Рита начинает всхлипывать и я облегченно выдыхаю. Они жива. Они не убили ее.

– Мы немного покромсали твою крошку… – вновь мерзкий голос за кадром. Тот самый ублюдок, который ранил Риту подходит к камере и показывает небольшой кусочек плоти, довольно ухмыляясь при этом. – Это мочка ее уха, но если ты будешь плохо себя вести, Клайм Бейкер, я отрежу ей гораздо значимые части тела. Приезжай по высланному адресу и если твоей задницы не будет здесь через час, твою принцессу попробуют все мои солдаты.

Я сглотнул, ощущая, как все больше сковывает грудную клетку жесткой болью. Такой, что невозможно сделать вдоха. Пишу сообщение одному человеку, пока Айзек больше не смотрит в мою сторону. В салоне повисает гробовая тишина, кровь бьет в висках, вызывая головную боль от увиденного.

– Твою мать… – выдыхает Айзек, всматриваясь в ветровое стекло неморгающим взглядом. – Ублюдки.

Молча завожу двигатель и въезжаю обратно на пустую трассу.

– Ты со мной? – спрашиваю Айзека.

– Своих не бросаем.

Навигатор показывает, что ехать нам недалеко – всего двадцать минут. В какой-то момент необходимо резко свернуть с главной трассы на узкую дорогу через небольшой лес. Пока мы ехали по какой-то глуши, среди высоких деревьев, по непонятным кочкам, в пронзительной тишине, я отдавал себе отчет в том, что это – последние минуты моей жизни. Ирландцы хотят меня, а не Риту, для них она – лишь приманка. Эти ублюдки поселились на моей территории и толкали паленую дурь, прикрываясь моим именем, сначала ирландские падонки действовали тайно, но потом, когда чаша моего терпения была переполнена, мои люди разгромили их лагерь и поубивали почти всех. Однако кое-кто остался и теперь оставшиеся люди решили мне отомстить… Только меня интересует одно, с каким человеком они связались, чтобы набраться такой силой.

Пунктом назначения был небольшой деревянный домик, стоящий на берегу озера. Я оглядел местность, но никого не увидел. Было слишком темно. Вокруг не было ни фонарей, ни вывесок, и даже свет не горел из окон дома.

Мне не страшно было умереть, я готов был с легкостью распрощаться с жизнью, если Рита останется цела.

Айзек потянулся к внутренней ручке двери, но я спокойно нажал на блокировку дверей. Когда мой старый друг повернулся, к его виску уже был приставлен пистолет, который я быстро достал из кобуры на своей груди.

– Какого хрена? – седые брови Айзека сводятся вместе, а на лбу появляется залом.

– Крысы первыми бегут с корабля, верно?

– Клайм, ты охренел? Убери пушку, сынок…

Он вновь прищуривает свои выцветшие глаза. Айзек пытается скрыть свои эмоции, но он даже не догадывается, как я хорошо умею читать людей.

– Жаль, что я не присмотрелся к тебе заранее, – медленно тяну, крепче сжимая рукоять пистолета. Тут Айзек делает небольшое движение руки, но я сильнее надавливаю на его висок металлическим дулом и тот с шипением медленно опускает руку на место. – Одно неловкое движение и твои мозги окажутся на окне.

– Ты серьезно думаешь, что я имею к этому отношение? Я – начальник твоей охраны, я служил твоему отцу много лет и ты, твою мать, подозреваешь меня в предательстве?

– Я не подозреваю… Я это знаю. Ты – сучий потрах, ответь мне, что ирландцы пообещали тебе за сотрудничество?

– Клайм, я…

– Отвечай!

В салоне автомобиля воцаряется безжизненная темнота и только тяжелое дыхание Айзека на пассажирском сиденье разрывает безмолвие.

– Это ты грохнул Коди, верно? Только ты мог так идеально ровно прострелить кому-то в голову. Ты давно следил за мной и пытался отыскать мое слабое место и когда появилась Рита, ты вцепился в нее своими когтями. Ты ждал подходящего момента, не так ли? – я рычу сквозь плотно стиснутые зубы. Предательство верного человека ударило по мне слишком сильно. Я едва не позволили ему себя обмануть. Я догадался о том, что Айзек заодно с ирландцами, когда тот показал мне тело Коди. – С чего бы ирландцам пихать тело моего телохранителя именно к тебе в тачку? Почему ты так рвался ехать на своей машине? Какого хрена ты не вызвал подкрепление сразу после обнаружения тела телохранителя Риты, учитывая то, что ты – начальник моей охраны? Это все было частью твоего плана. Ты собственноручно передал Риту ирландцам и хотел сделать то же самое со мной.

– Я тебя недооценил, щенок… Я забыл, что ты – сын своего отца, – на морщинистом лице Айзека появляется довольная ухмылка. – Да, это я убил малыша Коди и твою принцессу лично я доставил ирландцам.

Айзек усмехается и я резко бью его рукояткой пушки по носу, отчего его затылок бьется об кресло и Айзек начинает стонать, пытаясь остановить пальцами хлынувшую кровь.

– Ответь мне только на один вопрос: за что?

– За что? Ты еще спрашиваешь? – Айзек смотрит мне в лицо, захлебываясь собственной кровью, стекающей из разбитого носа. В его глазах-щелочках разгорается адский огонь ненависти. – Твой отец был моим лучшим другом, я был счастлив работать с ним бок о бок, но чтобы подчиняться его сыну, заносчивому щенку… Это выше моего достоинства.

– Из-за своего проклятого уязвленного эго ты решил меня убить?

– Не только… Я знаю, что это ты убил родного отца, – сквозь плотно стиснутые зубы прошипел Айзек и смерил мое лицо угрожающим взглядом.– И каково тебе живется после убийства человека, подарившего тебе жизнь?

Жилось мне неплохо, учитывая то, что я избавился от человека, который всю жизнь указывал мне, что делать. Мой отец был убийцем и подонком, так что я лишь избавил мир от плохого человека. Я посмотрел на лицо Айзека, залитое кровью, и принял решение не озвучивать собственные мысли на этот счет, но ему, кажется, этого и не нужно было, он знал все с самого начала.

– Где они держат Риту? – я сильнее надавливаю дулом на голову Айзека. – Что они хотят?

На лице мужчины появился животный оскал, что придало ему мерзкий вид.

– Они хотят тебя, и никто из вас двоих не выберется оттуда живым.

Кажется, Айзек был доволен собой и проделанной работой. То, что Рита попала в плен к ирландцам – была лишь моя вина, мне стоило быть осмотрительней и не доверять никому, даже Айзеку и Тиму. Проклятье… Неужели Тим тоже предал меня?

Лицо Айзека просияло так, словно сегодня – самый лучший день в его жизни. Губы растянулись в гадкой улыбке, а в глазах плясали дьявольские огоньки. Решив, что он больше ничем мне не будет полезен, я, стиснув до скрипа челюсть, отвернувшись, нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел и салон моей машины забрызгало кровью. Кровь была везде: на ветровом стекле, на руле, на панеле приборов и на светлых креслах.

Почувствовав удушье, я вышел из машины, не сумев взять себя в руки и взглянуть на тело убитого в моем салоне. Холодный ветер трепал мое лицо, в нос проникал яркий запах хвои, а я мой пульс запружинил то вверх, то вниз. Я почувствовав тяжесть на сердце, от того, что Рита сейчас находилась в руках моих врагов, а я только что собственноручно пустил пулю в голову близкого мне человека. У Айзека осталась жена и двое дочурок и мне, черт возьми, нужно было объясниться с ней и придумать легенду, как ее муж-герой погиб, спасая чужую жизнь. Новость о том, что Айзек был предателем – принесла бы много боли его жене.

Удержав то немногое здравомыслие, которое у меня осталось, я, не предпринимая попытки стереть кровь со своего лица и одежды, направился прямиком к деревянному дому, стоящему на берегу озера.