Прибыв к своему государю, посол все передал ему, как было сказано. От обиды царь потерял рассудок и приказал войскам готовиться к сражению. Три дня и три ночи шли в обоих станах приготовления.
С китайским царем прибыл дэв Мазмур, прославленный палаван, и многие другие прославленные дэвы. Поднялся один из дэвов на ту высокую скалу, что стояла у реки, схватил камень размером со слона и сбросил его в лагерь Каиса, много воинов убил. За два дня он извел так множество людей. Опечалились воины и доложили царю Шеруку. И приказал Шерук: «Никто пусть не говорит об этом Каису, не то он обязательно сразится с тем дэвом, и тот убьет его камнем». На третий день опять дэв сбросил вниз камень и убил много бойцов. Пришли огорченные слуги и доложили Каису. Разгневался тот: «Почему до сих пор не сообщили мне об этом?» Вскочил он, пошел пешком к стану китайского царя. Доложили Шеруку: Каис идет сразиться с дэвом. Вскочил Шерук, погнался за зятем, крикнул: «Не ходи!» Но тот не внял ему, пошел.
Когда подошел Каис к берегу реки, дэв как раз стоял там. Взял он два камня размером с доброго слона и кинул в Каиса. Каис протянул руку и легко поймал их. Тут же метнул обратно в дэва. Тот упал замертво.
Как узнали о смерти дэва китайский царь и его воинство, впали в великое смятение и горе. Мазмур-дэв, узнав о смерти своего палавана, закипел от гнева: вскочил и послал к Каису гонца: «Каис, ты моего палавана убил, у меня еще есть двое палаванов-дэвов, ныне, если ты мужчина, сразись с одним из них!»
Выслушав это, Каис ответил так: «Не знаю, как насчет одного, но, если не пришлешь обоих, с одним я сражаться не стану».
Когда рассвело и показалось украшающее вселенную солнце, вооружился Каис для боя и сел на своего буланого коня, копья он не взял, выехал и стал посреди площади. Вскричал грозно, подобно льву: «Мазмур-дэв, куда ты девал своих героев? Пришли их и, если хочешь, сам приходи с ними». Как увидел дэв вооруженного Каисара, ужаснулся и сказал про себя: «Вот это дэв, а не то что мы!» Но виду не подал и приказал выйти тем двум дэвам, и вышли они во всеоружии. Были они высоки и могучи, но, как вышли на середину площади, стало заметно, что они испуганы. Вскричал Каис так грозно, что дэвы от страха растерялись и не могли решиться пойти в наступление. Пришпорил Каис коня и наскочил на одного из дэвов. Лошадь и всадника — обоих убил. Направил он коня на второго дэва, вздыбился конь Каиса и копытами ударил дэва по голове. Дэв был убит, а Каис к нему и рукой не прикоснулся.
Как увидели это китайцы и Мазмур-дэв, очень испугались и сказали: «С ним ни человеку, ни дэву нельзя сражаться!» Особенно дивились все коню Каисара. Крикнул Каис Мазмур-дэву: «Что собираешься делать, дэв?! Или пришли своих палаванов, или выходи сам и обрати меня в бегство!»
Как услышал это дэв, устыдился, не было у него иного выхода, как принять вызов. Подошел он и доложил китайскому царю: «Этот человек убил моих дэвов, а других дэвов, которые могли бы с ним сразиться, у меня нет. И у тебя нет богатыря, способного сравняться с ним. Придется выйти мне самому. Но конь Каиса грозен и страшен в битве. Может быть, я сначала с конем справлюсь, и тогда будет легче одолеть седока». Конь Каиса был закован в броню так, что, кроме глаз и копыт, ничего не было видно. Облачился Мазмур-дэв в ратные доспехи, сел на коня и выехал на середину площади.
Здесь бой Мазмур-дэва с Каисаром
Вышел дэв, грозный на вид, огромный и ужасный. Как увидел его царь Шерук, послал человека к Каису: «Ты утомлен, и сегодня не следует сражаться с этим дэвом, отложи битву на завтра!» Обиделся Каис и ответил так: «Не в обычае богатырей показывать противнику спину, когда тот вышел на площадь! Не учи меня такому, государь!»
Противники обошли друг друга по кругу, издали боевой клич и схватились. От этого грозного клича содрогнулись оба войска и та большая скала раскололась и обвалилась в реку. Река вышла из берегов и залила большое поле. Много трусливых воинов от страха отдали богу душу. С утра до самых сумерек длился жестокий бой, и в обоих войсках не прекращались вопли, крики, стоны. И молил бога царь Шерук даровать победу Каисару, но один никак не мог одолеть другого. Взялись противники за мечи, и Каис в сердцах ударил коня Мазмур-дэва мечом по голове и отсек ему голову, но седок успел соскочить с павшего коня и продолжал сражаться пешим. Сражались они недолго, ибо наступил вечер, и они разошлись.
Вернулся дэв в свой стан, а Каис в свой шатер. Призадумался он над стойкостью дэва и над тем, что он вырвался из его рук невредимым. Утешали его: «О государь! Вы устали от боев, а дэв был отдохнувшим, и все же вы его пересилили, убили под ним коня, и он бежал пешим. К чему же печалиться?»
Ту ночь отвели они отдыху, и в обоих станах царило большое смятение. Воины Каиса опасались, не победит ли дэв, но многие говорили: «Не родился еще богатырь, который мог бы победить нашего царя!» А войска китайского царя боялись еще больше, и сам царь говорил: «Знаю, что найдем мы здесь конец от его руки. Не явился еще на свет человек или дэв, могущий его одолеть, но Другого пути у нас нет». Дэв пребывал в большом смятении и страхе, но, поскольку был прославленным бойцом, не мог показать врагу спину.
Как только рассвело и украшающее мир солнце показалось на небосклоне, ударили с обеих сторон в барабаны, заиграли в трубы и вышли цари, вынесли богато украшенные самоцветами и жемчугами престолы и сели на них. Первым вышел на площадь Каис и начал бряцать копьем. Те, кто взирал на него, не замечали в нем ни страха, ни усталости, был он бодр, словно сидел на пиру.
Крикнул Каис: «Что замешкался ты, дэв, почему не выходишь? Может, обиделся, что я вчера заставил тебя спешиться!» Тут появился дэв и ответил: «Несчастный! Радуешься, убив одного коня! Вот я тебе сейчас покажу, как сражаются истинные палаваны! Вчера это была только шутка!» Рассмеялся Каис и сказал: «Что ж, поглядим, каков ты молодец!»
Опять описали противники круг, попытались поддеть друг друга копьями, но ни один не смог сдвинуть другого с места. Затем оба схватились за палицы и начали колотить друг друга. Так жестоко бились они, что вчерашний бой походил на простую забаву. Кони их сталкивались, словно огромные горы. Подскочил Мазмур-дэв, ударил мечом и ранил под Каисом коня. Как увидел это Каис, разгневался, налетел на дэва, размахнулся мечом, рассек железную кольчугу и сильно повредил ему руку. Второй удар Каис нанес по крупу лошади, рассек ее надвое, сбросив дэва с седла. Увидев дэва повергнутым, сказал ему Каис: «Ты повержен, ничего тебе не остается иного, как только возвратиться пешим к китайскому царю, а завтра выходи на бой снова». Ушел дэв пешком, но не прекратил борьбы. Что сказ тянуть — семь дней продолжалась их схватка. Сколько раз Каис убивал лошадь под Мазмур-дэвом и скидывал его с седла! Но не считал он достойным витязя убивать поверженного противника или полонить его, а дэв говорил: «Не вернусь я побежденным в свое отечество, лучше пусть он убьет меня!»
Здесь смерть дэва от руки Каисара
На седьмой день завязалась битва более жестокая, чем во все предыдущие дни. Дэв еще более горячился. Каис же был спокоен, ибо ежедневно одерживал над ним победу. Обломали они друг о друга свои копья, разбили палицы, схватили мечи и вновь описали круг. Подскочил дэв к Каису, ударил его мечом по голове, пробил шлем. Размахнулся и Каис в гневе. Дэв прикрыл голову щитом, но Каис щит разрубил, рассек ему шлем и с силой ударил его по голове. Но выстоял дэв, налетел на коня Каиса, пробил броню, укрывавшую его, и сильно поранил. Конь покачнулся, и глаза его налились кровью, не смог он двинуться с места. Как увидел Каис, что приключилось с его конем, рассвирепел, издал грозный клич и соскочил с седла. Дэв испугался и припустился бежать. Каис догнал его и рассек мечом пополам со словами: «Ты думал, я так немощен, что прощу тебе кровь моего коня!» Каис поспешил на помощь своему буланому, но конь был цел и невредим.
