Как услышал Хосро такую хвалу и заметил, что мы огорчились, а лица наши цветом уподобились сандалу, разгневался он на того раба и сказал: «Ты не человек, а каджи, ты настоящих богатырей не знаешь, потому и восхваляешь Барзина. Ты мне только сведения о нем добудь, а каков он герой — я сам тебе покажу!»
Тем временем рассвело, и солнце, мир украшающее, расстелило желтые покровы. Хосро умыл лицо и руки, вознес молитву господу, сел на коня, и мы двинулись. Прибыли к табуну. Хосро поднял руку вверх и показал коню недоуздок. Пробежал конь мимо него и, как тот недоуздок увидел, остановился. Тогда Хосро соскочил с седла и поймал коня, надел недоуздок и велел черному рабу: «Принеси его сбрую!» То, что Хосро поймал коня, такую надежду вселило в нас, как будто никакие испытания нам больше не предстояли. Было у нас большое веселье.
Но тут мы увидели, как подошло такое большое войско, что нельзя было счесть знамен и стягов. Звуки труб и барабанов достигали неба. Стали по ту сторону они, а по эту сторону — мы. Барзин и в ту ночь выслеживал волшебного коня. Не найдя его на месте и увидев его потом у Хосро, поутру прислал он посредников: «Если хочешь мира и спокойствия, верни мне этого коня, и разойдемся, иначе никто, кроме смерти, нас не рассудит». Хосро послал ему такой ответ: «Если бы я пришел в твои владения и взял твою лошадь, бог свидетель, я должен был бы или вернуть ее, или держать перед тобой ответ, но я прибыл в мои наследственные владения, увидел свой собственный табун, поймал одну лошадь, тебе-то что за дело?! Это тебе следует с миром отправиться отсюда, я же — на своей земле». Снова отрядил послов Барзин: «Если этот конь твой, почему твой отец до сих пор не забрал его? Дурные речи ты ведешь, а ведь ты единственный сын у матери, не дай мне пролить кровь, оставь мои владения!» Хосро опять ответил: «Если ты не сильнее, то и не слабее моего отца. Если тебе принадлежит тот конь, отчего же ты сам, такой храбрец, не изловил его? Отринь мысли о том, что живой я от тебя отступлюсь и обрадую тебя тем, что позволю сесть на этого коня. Я за свои земли и богатства пойду на смерть, но ты зачем утруждаешь себя, зачем зря хлопочешь? Или, может, надеешься, что тебе никто не сможет дать отпор?»
Чего тянуть рассказ, долго они пререкались — с той и с другой стороны, но дело их не могло решиться без кровопролития. Порешили назавтра повстречаться в бою. Началась подготовка в обоих войсках. Пришел черный раб Кетеван и принес сбрую для того несравненного коня, достоинств которого языком не выразить. Более того ничего не могу сказать: каков был конь, таково же было его снаряжение. Радовался Хосро, а с ним и все войско. Обратился я к Хосро с такой речью: «Как знака победы уже достаточно и того, что во вражеском стане нет равного тебе богатыря и коня, подобного твоему коню. Думаю, что и оружие твое не подведет тебя и воинам твоим не занимать отваги, чтоб охватить огнем твоих недругов!» Поблагодарил меня царевич: «Ты являешься хребтом и опорой моего войска, от тебя зависит исход битвы, что знали бы без тебя о ратном деле я или мои воины!»
Здесь сказ о том, как царевич Хосро убил Улхуза
Как только небо скинуло черное покрывало и солнце вознеслось над небесным куполом, войска поспешили навстречу друг другу. Я своими собственными руками снарядил и благословил царевича: «Как я участвовал во многих войнах и возвращался невредимым к своим родителям, так же да будет счастливой моя служба тебе и да сопутствует тебе счастливая звезда, чтобы, победив всех противников, явился ты к царю Нушревану!»
Затем снарядил я Завара, сына визиря. Приказал обоим построить дружины, направил одних направо, других налево; внимательно смотрел царевич, ранее не видел он построения войск, теперь же вникал во все и многому научился. Завар тоже раньше войсками не командовал, но я не успевал дать приказ, как он сам каждому воину указывал его место.
Когда и на той стороне построилось войско, Барзин выслал вперед Улхуза, сына своего визиря: «Ступай ты первым, тебя не узнают, примут за меня. Хосро выступит против тебя, но, думаю, не устоит под твоими ударами — и тебе честь, если он падет от твоей руки, и я увижу, в чем его сила, какой он воин. Если он будет сопротивляться, я помогу тебе, сомневаюсь, чтобы он ушел от нас целым!» Черный раб Кетеван тотчас доложил Хосро: «Это не Барзин, а Улхуз, сын визиря, ты не выходи на поединок с ним, вышли к нему другого». Выступил Улхуз. Был он ростом с гору, сидел на могучем вороном коне. Всадник и лошадь были облачены в железный панцирь, так что были видны лишь налитые кровью глаза, а лица нельзя было разглядеть. Тяжелая булава была заткнута за пояс, копье он держал на плече. Он приближался с бранью и угрозами, брызжа пеной. Заторопился Завар и повернул коня в его сторону. У меня сердце заболело за старого визиря, и крикнул я Завару: «Не горячись, боец должен быть осторожным».
Сошлись они и схватились. Сначала скрестили копья и сломали их друг о друга. Затем обнажили мечи и в ярости их искрошили, но ничем друг другу не повредили; взялись тогда за булавы и бились неистово, но Улхуз был опытным бойцом, а Завар — юноша, не имел пока такой силы. Ударил Улхуз Завара по голове и сбросил с коня. Увидев противника на земле, Улхуз спрыгнул с коня, достал кинжал и хотел отсечь ему голову.
При виде поверженного друга Хосро не удержался и бросился к нему на помощь. Увидев, что не успевает, вскричал Хосро таким грозным голосом, что Улхуза объял ужас, забилось у него сердце, кинжал выпал из рук и поджилки затряслись. Показалось ему, будто гром грянул и молния в него ударила. За это время подоспел царевич Хосро, тяжелой булавой ударил его по голове, выбил ему оба глаза и прикончил его, подсадил Завара на лошадь и передал мне: уведи его, а сам, как разъяренный лев, бросился в гущу врагов. Кого ударит — в мгновение ока с коня сбросит; кто преградит ему путь — тому одним ударом раскрошит кости и смешает мозги с волосами. Со страху к нему никто не приближался. Куда ни направлял он коня, все уступали ему дорогу. Сверкание его меча нагоняло ужас, и удар палицы все принимали за небесный гром. «Если не небо обрушилось на землю, то что же это такое?»
Здесь первый бой Хосро с Барзином
Как увидел Барзин смерть Улхуза и избиение своих войск, взревел, словно небесный гром, в ярости подскочил к Хосро и обругал его. Как всмотрелся Хосро, узнал Барзина и воскликнул: «Слава творцу! Нашел я, кого искал!»
Крепко схватились они, но Хосро был уставшим, а Барзин — отдохнувшим. Когда Барзин замахивался на Хосро мечом или булавой, конь Хосро отскакивал и отводил удар, а когда замахивался Хосро, так на врага налетал, что тот уже рукой не мог двинуть и Хосро успевал нанести удар. Долго бились они, все доспехи друг на друге разбили, но ни один не одержал верх. Ночь их развела. Они отошли, а Хосро со своим войском остался здесь же.
В ту ночь у нас царило веселье, а у них — печаль. Хосро спросил Завара: «Почему ты так скоро упал?» Завар отвечал: «Не от робости это случилось. Видно, бог хотел показать всему войску твою заботу обо мне». Мы сидели за веселой трапезой, когда пришел черный раб и сообщил, что Барзин печалится о смерти Улхуза и сам себя укоряет. А к своему войску он обратился с такими словами: «Я многих бойцов видел и внутренности дэвов и драконов кромсал кинжалом, но по сравнению с этим боем все прежние мне кажутся забавой. Этого богатыря я и мечом разил, и палицей, но мое оружие его не берет. Боюсь, как бы не померкла моя луна, вдруг в моем войске не окажется равного ему героя. Сегодня нанес он мне урон — убил Улхуза и войско мое истребил, так огорчил меня, что никак не могу собраться с силами. До сих пор горы и скалы не могли меня остановить и в бою от страха предо мной булыжник плавился. Никогда прежде не задумывался я о своей смерти и сердце мое не теряло надежды!»
Как услышали мы это, еще больше расхрабрились и сильнее возрадовались. В ту ночь веселились мы, но боевое оружие держали наготове.
