– Кровь Урзы! – крикнул Джодах постоянно синему небу. – Если верить твоим словам, то чтобы произнести заклинание, необходимо все делать безупречно. Ты должен чувствовать себя абсолютно свободно, но при этом отдавать отчет о происходящем вокруг. Ты должен избегать концентрации, но точно знать, что делаешь. Твои действия должны быть одновременно и естественными, и точными. Джодах! Позволь себе действовать свободно и помни, что следует держать пальцы расставленными. И, самое главное, Джодах, не забывай, что дышать следует по-другому, не так, как ты дышал всю жизнь!

Сима нахмурилась и глубоко, почти демонстративно, вздохнула, затем подняла обе руки ладонями вверх. – Я понимаю, что это трудно. Тебе придется забыть большую часть плохих привычек, которых Воска позволил тебе набраться.

– Воска был великим учителем! – Джодах перешел на крик.

– Извини, но при первом же взгляде на идею помещать заклинания в мысленные локации, своего рода картотеку, становится видно, что она неправильна, – с жаром сказала Сима, игнорируя растущую ярость Джодаха. – В один прекрасный день ты обнаружишь, что мысленно роешься в воображаемых антикварных безделушках, разыскивая нужное заклинание в той ситуации, когда тебе действительно необходимо постичь природу самой магии и то, как ты можешь ее направить на свои нужды.

– Мой способ подходит для меня! – выкрикнул Джодах.

– Но этот путь лучше! – закричала Сима в ответ.

– Не для меня!

– Тогда ты просто безнадежен!

Они уставились друг на друга, палуба под ними мягко и спокойно ритмично поднималась и опускалась. Сжимая кулаки и стиснув челюсти, они смотрели друг на друга, словно пытались метнуть кинжалы.

Сима закрыла глаза и глубоко вдохнула. – Ну, хорошо, – наконец произнесла она, – давай не будем ссориться из-за этого. Следи за заклинаниями так, как тебе хочется. В конце концов, это личное дело каждого.

Джодах продолжал сердито смотреть. – Я не безнадежен.

Сима закусила губу, потом произнесла: – Нет, ты просто очень сильно разочаровываешь. Не возмущайся. Может быть я объяснила слишком много и слишком быстро. Просто слушай, когда я объясняю теорию, и я уверена, ты поймешь, почему я хочу, чтобы ты все делал правильно.

Джодах скорчил гримасу и представил себе стопки бумаги и множество книг, скопившихся в какой-нибудь подземной библиотеке от слушания всех «теорий Симы» о том, почему магия работает так, а не иначе. Концепция пяти цветов выглядела довольно неплохо, но почему только пять? А куда уместить артефакты? А священные реликвии? Церковные чудеса? Они вообще чему-нибудь соответствуют? Существовали рассказы о животных, движимых силой пара, существовавших до Опустошения. Они были частью пяти цветов? Существовали ли пять цветов до Урзы и Мишры? Появились ли они в результате Опустошения? Состоял ли свет, созданный его заклинаниями, действительно из маленьких частиц материи или это было движение между частицами материи уже существующей?

По мнению Джодаха Сима не обладала ответами на какие-либо важные вопросы. Она знала лишь ритуалы, повторы, исследования и, более всего, теорию. Он угрюмо и мудро кивал, когда Сима высказывала необходимость правильного дыхания, но внутри себя он уже понизил громкость ее голоса до уровня криков чаек, и думал о нем только по необходимости.

Ведь было время, когда они вдвоем убегали из церковного лагеря верхом на белом мерине приматы, когда Джодах ощущал прижавшееся к нему теплое, поджарое тело Симы и, сообразно своему возрасту, размышлял об молодой (даже менее чем молодой) женщине. Теперь он вспоминал эти мысли и содрогался. Он знал, что если бы они что-нибудь сделали, то затем им бы пришлось сесть и поговорить об этом. Джодах с отвращением покачал головой.

Буря между ними, утихшая лишь на мгновение, снова начала возникать, когда Сима продолжила монотонно говорить. На сей раз раздражение Джодаха отразилось даже в море. За их спиной на горизонте стали собираться облака, вода приобрела зеленоватый оттенок и покрылась белыми барашками. Ближе к полудню появился капитан. Он обследовал неспокойный горизонт и обратился к парочке.

– Будет дуть ветер, причем сильный, – сказал он, прерывая очередную обличительную речь Симы. – Если вам нужно укрытие, спуститесь вниз прямо под этой палубой, туда, где мы управляем штурвалом. Помещение там выходит прямо на главную палубу, но для вас там будет некоторое укрытие.

Сима быстро кивнула и взмахом руки отпустила моряка, мгновенно вернувшись к своим поучениям о прерывании произнесения заклинания другим, более коротким. Капитан сочувствующе кивнул головой Джодаху и пошел назад к трапу, спускавшемуся на главную палубу.

Со своей стороны Джодах тренировал свое терпение, хотя каждая насмешка женщины, казалось, впивалась в его плоть. Затем стало больше практики, больше ее комментариев и высказываний. О его позе. О его действиях. О его дыхании.

День тянулся медленно, облака продолжали собираться, превращаясь из неуместных шариков овечьей шерсти в огромную стену, протянувшуюся от одного края горизонта до другого. На темном фоне бури уже были ясно видны маленькие языки молний. Поднялся ветер, ког понесся вперед, стремясь уйти от бури. Капитан проревел приказ команде свернуть грот и зафиксировать поперечины на грот-мачте, иначе она сломается от ветра.

Злость и раздражение Джодаха вновь усилились вместе с наступлением бури. Он дошел до предела, когда спросил об уничтожении волшебства, и Сима поправила его, сказав, что в этом случае ему следовало сказать, что вместо этого он будет уничтожать силу этого заклинания.

– Это одно и то же, – запальчиво сказал Джодах.

– Нет, – холодно ответила Сима. – Когда ты снимаешь колдовство, ты навсегда уничтожаешь само заклинание, в то же время когда кто-то лишает заклинание силы, то его скорее ослабляют на короткое время, перекрывая магической энергии доступ к нему. Но в данный момент это, по-видимому, находится за пределами твоих возможностей.

Джодах зло уставился на Симу, задумавшись, имеет ли она, потерявшаяся в мире теории заклинаний, преставление о том эффекте, который оказывает на своего будущего студента. В конце концов он опустил глаза на палубу и произнес: – Может быть это было ошибкой.

– Это очевидная ошибка, – проговорила Сима. – Ты просто не знаешь разницы между снятием чар и лишением силы…

– Нет, не это, – сердито сказал Джодах, – ошибкой было бы думать, что ты сможешь научить меня твоей разновидности магии за несколько недель.

Ее лицо потемнело. – Если бы ты просто слушал и не спорил так много…

Гнев снова вырвался на свободу, и Джодах перешел на крик. – Слушал? Мне кажется, что я знаю меньше, чем раньше! Может быть я безнадежен! Ты, кажется, думаешь обо мне как о…, – он порылся в своем покосившемся мысленном особняке в поисках нужного слова и наконец остановился на ­– болване!

– Болване? – Выплюнула Сима, отвечая на злость Джодаха. – Ты, возможно, самый способный ученик из всех, кого я видела! У тебя больше природного таланта, чем ты можешь себе представить! Если бы ты просто успокоился и попробовал все делать правильно, то удивился бы своим возможностям!

Джодах посмотрел на Симу. – Наконец-то прозвучал комплимент? – спросил он.

Сима сжала руку в кулак и стукнула себя по бедру. Она открыла рот, но слова утонули в громком шуме дождя стучавшего по палубе. Джодах посмотрел назад и увидел, как черная стена дождя сзади догнала их корабль. Начался шторм.

Небеса разверзлись прямо над ними, и на споры не осталось времени. Огромная волна подхватила корабль и швырнула вперед вместе с передним краем бури.

Джодах и Сима пробрались вниз по трапу в относительную безопасность рулевой рубки – очень напоминавшей открытую с трех сторон веранду – прямо под ютом. Спускаясь вниз по трапу, Джодах заметил, что некоторые члены команды уже привязались крепкими канатами. Капитан что-то ревел, но Джодах не слышал – уши молодого человека были заполнены звуками бури.

Корабль сильно тряхнуло, и невзирая на опасность, Джодах потянулся, чтобы подхватить Симу, когда она оступилась. Она толкнула его в спину, и с грохотом они вместе упали на палубу рядом с поручнями левого борта. Затем Сима снова встала на ноги, вцепившись в поручни, и нашла относительное укрытие у задней стенки рулевой рубки.