Депутаты вели переговоры с властями края до тех пор, пока 17 декабря те не объявили перемирие и не отозвали милицию. После этого Наздратенко подписал соглашение, в котором обещал не применять силу для смещения Черепкова во время новых выборов, и многие защитники мэрии покинули здание, оставив дежурить лишь небольшую группу пенсионеров. 23 декабря Черепков уехал в Москву, чтобы добиться аннулирования президентского указа.

Но вечером 27 декабря, пока городские власти работали в своих учреждениях, милиция ворвалась в здание мэрии, выламывая двери в кабинеты, забирая все деньги, документы и оборудование и выгоняя заместителей Черепкова. После этого в мэрию доставили Копылова и назначили его мэром, ликвидировав таким образом последнюю политическую оппозицию в Приморье.

У Наздратенко теперь оставалась только одна проблема. Новые выборы мэра были назначены на 17 января, и было ясно, что если они произойдут, Черепков победит на них. Но 11 января суд Ленинского района, который подчинялся администрации края, отменил выборы на основании того, что Владивостоку сначала надо выбрать городскую Думу[126].

В интервью ИТАР-ТАСС Копылов выразил удовлетворение результатами выборов. Проведение выборов представило бы серьезную опасность, сказал он. «Что, если выберут еще одного сумасшедшего? И он скажет: „У меня есть четыре года, и я могу делать все, что хочу“».

22 апреля 2000 года

Многочисленные репортеры и операторы толкались в зале прибытия аэропорта Шереметьево-2 в ожидании Анатолия Быкова, бывшего председателя совета директоров Красноярского алюминиевого завода (КрАЗ), который возвращался в Россию из Венгрии, где его обвинили в причастности к совершению убийства.

Внезапно из служебного входа появились трое омоновцев в черных масках, толкая перед собой человека с мешком на голове. «Быков!» — закричали репортеры. «Расступись!» — приказал один из омоновцев.

Солдаты и задержанный торопливо миновали кордон ожидающих журналистов и с грохотом врезались в толстую стеклянную дверь, которая не открылась автоматически, возможно, из-за неисправности контролирующего фотоэлемента. Солдаты раздвинули двери, вышли на тротуар, сели в ожидавшую машину и под завывание сирен понеслись по направлению к Москве.

Вскоре корреспондент газеты «Коммерсантъ» Дмитрий Павлов взял интервью у генерала Александра Лебедя, губернатора Красноярского края.

— Александр Иванович, разрешите поздравить вас с победой.

— Я буду расценивать это как победу, когда суд расставит все точки над «i», и станет ясно, что представляет собой господин Быков.

— Быков до сих пор пользуется влиянием в Красноярском регионе?

— Он правил краем в течение семи лет, и теперь требуется время, чтобы эта система распалась.

— Вам знакома личность Татаренкова? Насколько это важная фигура в деле Быкова?

— Это одна из наиболее важных фигур в деле против него. Быков использовал Татаренкова, чтобы убрать своих врагов. Татаренков скоро будет возвращен в Россию.

— Правда ли, что Быков «заказал» вас?

— Я слышал об этом, но меня это не касается.

— Можно ли сказать, что империя Быкова была построена на крови?

— Пусть это признает суд. Быков нужен мне живым. Его должны охранять, даже потакать ему. Давайте не будем делать из него мертвого героя, патриота, у которого были далеко идущие планы, которые он не смог осуществить.

— Вы можете гарантировать, что Быкова не убьют в тюрьме?

— Зачем я буду давать такие гарантии? Я сделаю все возможное, чтобы предотвратить это.

С арестом Анатолия Быкова его карьера, достигнув пика благосостояния и власти, вернулась в исходную точку — он снова был беден и его опять обвинили в уголовщине. Пользуясь преступными методами, он захватил в свои руки большую часть российской алюминиевой промышленности, но в 1999 году началась расплата за его преступления после того, как он потерял то, что гарантировало его неуязвимость — молчаливую поддержку политических властей.

Карьера Быкова разворачивалась в Красноярске, промышленном центре на реке Енисей в Сибири, в городе с высокими трубами, из которых валит ржавый дым, приземистыми бревенчатыми избами и растянувшимися на километры кварталы с типовой застройкой.

Алюминиевые заводы в Красноярске, Братске, Саянске, Новокузнецке в советское время поставляли все необходимое советским вооруженным силам. Однако в 1992 году, с развалом экономики бывшего Советского Союза, русские алюминиевые заводы вышли из строя и были заброшены. Традиционными поставщиками алюминиевой руды были Казахстан и Украина, теперь независимые страны, и заводы по производству алюминия были не в состоянии импортировать сырье по мировым рыночным ценам и платить таможенные пошлины.

В этой ситуации Дэвид Рубен, председатель Trans-World Metals Ltd., Лондонской компании по торговле металлами, которая покупала алюминий у Советского Союза с конца 1970-х, выдвинул идею «взимания пошлин». Рубен понял, что если он будет снабжать российские заводы алюминием, то сможет получить готовый металл по низким ценам и продавать его по рыночным ценам, платя заводам лишь за обработку сырья.

Для того чтобы предпринимать в России какие-либо шаги, Реубену нужен был местный партнер. Он нанял братьев Черных (Льва и Михаила), торговцев металлами, которые были связаны с Олегом Сосковцом, председателем комитета по металлургии. Братья Черные также были друзьями Шамиля Тарпищева, тренера Ельцина по теннису, имели связи с Антоном Малевским (Антон), главарем измайловской криминальной группировки. Позже круг их контактов расширился, и в него вошли Александр Коржаков, телохранитель Ельцина и глава президентской службы безопасности[127].

В 1992 году Рубен устроил братьев Черных в фирму «Trans-CIS Commodities», расположенную в Монте-Карло, которую объединили с несколькими другими компаниями братьев Черных, чтобы образовать Trans-World Group (TWG). В августе и сентябре 1992 года при поддержке Сосковца, братья Черные заключили многообещающие контракты с десятью самыми большими алюминиевыми заводами страны, включая Красноярский. Черные обеспечили заводам большой денежный оборот и импортировали сырье, и в ответ на это правительство освобождало их от таможенных пошлин и налога на добавленную стоимость. Цена алюминия на Лондонском рынке равнялась примерно 1500 долларов, (в три раза больше его стоимости при изготовлении), поэтому планируемая прибыль была огромной. Но чтобы получить алюминий, братья Черные должны были раздобыть десятки миллионов долларов, чтобы покрыть первые затраты. Они получили их, переведя деньги из Центрального банка РФ.

В начале 1990-х годов российские коммерческие банки не осуществляли переводы. Это делалось только в Центральном банке РФ. Банк плательщика переводил деньги в отделение Центрального банка РФ в своем городе, и отделение давало распоряжение филиалу в городе получателя перевести деньги на счет плательщика. Однако мошенники узнавали цифры и шифры банковских документов и передавали их по телеграфу в отделения банков, давая распоряжение перевести нужную им сумму денег. Отделение банка в городе получателя должно было подтвердить своим коллегам в городе плательщика, что обещанная сумма получена, но в случае с поддельными распоряжениями ответы приходили от самих мошенников. В результате отделения банков прекратили использовать телеграф для переводов, когда не было внесено равноценного залога. Затем переводы быстро обналичивали или проводили через несколько коммерческих банков, делая таким образом законными.

Согласно данным доклада следственного комитета Министерства внутренних дел, с 1992 по 1994 год братья Черные, пользуясь такими методами, украли семь миллиардов рублей, получая деньги со счетов в коммерческих банках. Таким образом, они заложили основу для взятия под контроль российского алюминия[128].