Танины родители, Михаил и Галина Романовы, почти все время были дома, потому что Галина нянчила Танину 4-летнюю дочку Дашу, а Михаилу только недавно сделали операцию по поводу рака. Анна начала звонить Таниным знакомым.
Вскоре Анна дозвонилась до Таниной знакомой, которая видела ее прошлым вечером. Она рассказала, что они с Таней болтали около часа на Парковой улице, в 10 минутах ходьбы от ее дома. Около семи Таня сказала, что пойдет к тете. Именно тогда та женщина видела Таню в последний раз.
Анна звонила Таниным друзьям и заходила к тем, у кого не было телефонов, но никто из них не имел представления о том, что с ней могло случиться.
Дома Галина упала на колени перед иконой и молилась: «Боже, — причитала она, — все в Твоих руках!» Даша, поняв из разговоров взрослых, что ее мать исчезла, сначала ничего не говорила, а потом вдруг расплакалась и сказала: «Я больше никогда не увижу свою красивую маму».
Анна ходила взад-вперед от своей квартиры к квартире Таниных родителей, которые жили в соседнем дворе, и пыталась представить себе, что могло случиться с ее племянницей. У Тани была депрессия после развода, иногда вела себя странно и однажды потеряла сознание на вечеринке. Для Анны было непостижимо, что она могла исчезнуть больше чем на 24 часа, если только не несчастный случай.
На следующий день Галина повела Дашу на прогулку. Несколько раз они видели женщин, которые издали напоминали им Таню. Даша подбегала к женщинам и каждый раз возвращалась со словами: «Это не мама».
Утром 29 января Анна пошла в отделение милиции и написала заявление об исчезновении племянницы. К удивлению Анны, дежурный спросил у нее, во что Таня была одета, а затем ушел, чтобы проверить некоторые записи. Вернувшись, он сказал: «Поедемте в морг». Анну отвезли в морг в соседний город Фрязино, где ей показали тело, найденное в Щелково. Это была Таня.
«Галя! — кричала она истерическим голосом по телефону через несколько минут. — Нашу Таню убили». В течение трех дней, пока семья Тани находилась в отчаянии, ее тело лежало в морге всего в нескольких километрах от дома.
Похороны Тани состоялись через неделю после убийства. Никто не удивился, что милиция проигнорировала первоначальное заявление Анны, хотя в этом районе было найдено тело женщины, ставшей жертвой убийства. «Мы привыкли к тому, что если находят тело человека без документов, милиция даже не пытается искать его родственников, — сказала Настя Перфильева, подруга Тани. — Когда человек исчезает, приходится искать его в морге, потому что никто больше не разыскивает жертв преступления»[94].
Их также не удивило то, что милиция не имела намерения проводить расследование этого преступления.
После опознания тела Тани милиционеры допросили Анну, Таниных родителей и ее друзей. Но допросы велись формально, и никого не допрашивали дважды. Родственник Анны, работавший в Министерстве внутренних дел в Москве, несколько раз звонил в Щелковскую милицию и каждый раз говорил с каким-нибудь чиновником, который рассказывал ему о той работе, которая проводилась в связи с этим случаем. Но у него создалось впечатление, что если бы не его звонки, милиция не предпринимала бы никаких усилий в расследовании этого убийства.
Это преступление трудно было раскрыть. Не было явных мотивов преступления и явных улик. Милиционер сказал Анне, что, возможно, Таню убил наркоман, к которому она обратилась за сигаретой. Наполовину выкуренная сигарета была обнаружена около ее тела.
Во время поминок на 40-й день после Таниной смерти Анна поняла, что убийца Тани, возможно, так никогда и не будет найден. Только одно ее успокаивало — что его в конце концов найдут в связи с совершением другого преступления.
Одинцовский район, Московская область
В половине девятого вечера 13 января 2000 года Татьяна Зелинская шла с железнодорожной станции, расположенной у деревни Юдино, перешла пешеходный мост и направилась к своему дому, расположенному неподалеку.
Был тихий вечер, и окружающий лес стоял, укутанный снегом. Таня свернула на Красную улицу, хорошо освещенную и оживленную, по обеим сторонам которой стояли деревянные дома. Другие люди, также сошедшие с поезда, шли неподалеку от нее, и она уже вдали видела свой дом. Внезапно она почувствовала острую боль в спине. Татьяна обернулась и увидела мужчину лет двадцати в куртке большого размера, который держал что-то на уровне своего живота. Он выстрелил еще два раза и попал ей в живот. Из ран хлынула кровь. Она сделала шаг и упала.
В 1994 года Таня вышла замуж за Владислава Беззубова, а в сентябре 1997 года развелась с ним. В это время Беззубов, по уши в долгах в результате серии неудачных коммерческих авантюр, потребовал, чтобы Таня отписала ему часть их общего имущества. Беззубов продолжал жить в квартире вместе с Таней и ее сестрой Ниной и дочерями обеих женщин и стал угрожать им. Однажды, когда Тани не было дома, Нина и Беззубов поспорили, и Беззубов жестоко избил Нину. После избиения сестры Таня пошла в Юдинское отделение милиции и написала заявление. Беззубова арестовали, продержали три дня и отпустили.
В ноябре 1998 года Беззубов съехал с квартиры, но изводил сестер телефонными звонками, иногда просто дышал в трубку, а иногда угрожал Татьяне. «За двести или триста долларов я могу организовать твое убийство. Никто не хватится тебя, и всем будет все равно». Но, несмотря на оказываемое давление, Таня отказывалась отписать ему часть имущества. Вместо этого она старалась ускорить слушание дела в суде, которое, по настоянию Беззубова, постоянно откладывали.
В июле 1999 года в 8 часов утра Нина вышла из дома в Юдино, чтобы успеть на поезд и встретиться с Таней в Москве. Когда она подошла к станции, на нее напали двое мужчин в кожаных куртках. Один из них избил ее металлической трубой, в результате чего она потеряла сознание. Ее нашли лежащую на рельсах, перенесли на платформу, а затем отвезли в Одинцовскую больницу. Через несколько дней Беззубов позвонил Тане и сказал: «Ты получила первое предупреждение. Если не отреагируешь, последует продолжение».
Таня снова пошла в отделение милиции в Юдино и заявила, что ее бывший муж позвонил ей и признался в нападении на Нину. Милиция, однако, отказалась предпринять действия против Беззубова, заявив, что эта ссора — дело семейное и его нужно решать в семейном кругу, без вмешательства властей.
29 октября Нина, перенесшая перелом черепа, челюсти, а также сотрясение мозга, решила вернуться на работу, но по дороге на нее снова напали, на этот раз молодой человек в лыжной маске. Он избил ее железным прутом и сбросил на железнодорожные пути, по которым через несколько минут должен был пройти поезд. Мужчина, выгуливавший собаку, увидел залитую кровью Нину, лежащую на рельсах, и оттащил ее в безопасное место. Вскоре после этого нападения Беззубов снова позвонил Тане и сказал: «Видишь, что случилось с твоей сестрой? Следующий раз будет еще хуже — мы убьем ее».
Теперь Таня пришла в ярость. Она снова пошла в Юдинское отделение милиции и написала заявление, в котором рассказала о звонке Беззубова и его признании в нападении на Нину. Милиция приняла заявление, но бездействовала. Тогда она сама пошла в отделение милиции и спросила, почему Беззубова не арестовывают. Ей ответили, что они не начинали расследование, потому что имели «лишь ее словесные показания».
Теперь Таня намеревалась защищать себя по-другому. Одна из подруг рассказала ей об организации по борьбе за права человека, которая давала юридические советы и оказывала материальную помощь семьям бывших заключенных, и Таня обратилась туда за помощью.
Председатель этой организации Владимир Сингаевский выслушал Танину историю, и по его просьбе Сергей Шашурин, депутат Государственной думы, написал письмо в Юдинское отделение милиции и спросил, почему не заведено уголовное дело в связи с нападением на Нину. Начальник Юдинской милиции Александр Черных написал в ответ, что милиция не будет открывать уголовного дела, поскольку Беззубов, о котором идет речь в Танином заявлении, отсутствовал в городе в момент совершения нападения. Но ведь в своих заявлениях в милицию ни Таня, ни Нина не утверждали, что Беззубов сам совершал нападение на Нину. Они лишь писали, что он организовывал эти нападения и угрожал после этого женщинам.
