– Погоди, Тань, – оторопел Малыгин, – это ж серьёзно всё. Его же по беспределу закрыли, как же я…

– Ты, Леша, к кому приехал? – потянула она его в сторону метро, – ко мне? Или в совет по правам человека? Пойми, ничего из этого хорошего не выйдет. У отца все менты или чекисты, типа, как на зарплате. Он им помогает, они ему… Там не разберешься, ещё и авторитеты бандитские периодически всплывают. Все доят его, доят… Я не хочу, чтобы он ещё и из‑за меня в переживаниях потерялся. Пойми правильно, Леша. Поехали ко мне уже…

Она притянула Леху к себе и обожгла губами. Забывшись в возбуждении, тот вжал её тело в себя и ответил со всей жеребячьей запальчивостью. Потом вспомнив, что находится в общественном месте, отпрянул и смущенно огляделся. Поток людей отекал их пару, никому до них не было дела. Никому ни до кого не было дела. Таня пошла к метро, её спортивная фигура в коротком пуховике и обтягивающих джинсах, отдаляясь, туманила сознание, вызывая мощнейший тестостероновый прилив.

Леха, секунду поколебавшись и кинув взгляд на желтый фасад здания ресторана, бросился догонять ту, ради которой приехал. Чью близость он ждал, а точнее, выражаясь литературно, вожделел долгие месяцы. Ту, из‑за которой он дрался и побеждал. Из‑за которой не брезговал работать вышибалой и готов был бросить всё на свете.

Но только не Харлама в вонючей камере вологодского централа.

– Тань, прости меня! – догнав девушку, Леха схватил ее за руку, – но я не могу его кинуть, как это сделали все! Он друг мой! Он пацан настоящий, он…

– Леша, ты мне всегда казался на порядок умнее всех этих гопников, – сухо ответила Таня, – ты этим от них и отличаешься, поэтому я тебя и выбрала! А ты заладил «пацаны, пацаны»!

Она сошла с тротуара под свет, падающий из широких панорамных окон бистро «Сабвэй», вытащила из сумки блокнот и ручку.

– Вот здесь адрес моей квартиры, это около Сосновского лесопарка, – черкнув в блокноте, она вырвала листок, – я буду тебя там ждать. А ты иди, решай свои вопросы. Только знай, если отец узнает, что мы встречаемся или как это у вас, пацанов, называется, то на этом всё и закончится. Папа отправит меня учиться в какую‑нибудь Голландию, а ты найдешь себе девушку в Вологде. Попонятнее и попроще. Пока!

Последнее слово вырвалось с еле слышным всхлипом и Таня, быстро растворившись в толпе, ушла от, вкопано вставшего, Малыгина.

Леха инстинктивно шагнул вслед, но тут же остановился. Он ещё раз прочитал адрес и спрятал бумажку во внутренний карман куртки. Затем быстрым шагом пошел к ресторану. Леха решил, что займет пост на углу и будет ждать выхода Олега Южанова. Затем, будто невзначай, подойдет к нему, мол, узнал случайно и всё такое. Расскажет про Харлама, про ментовские подставы, а там как получится. Главное, чтоб встретиться с ним один на один. Без Татьяниного отца. Любимую девушку никак терять не хотелось, в Голландию он в ближайшее время железобетонно не смог бы попасть.

Но все получилось не совсем так, как задумывалось. Минут двадцать‑тридцать прошло впустую. Никто из ожидаемых не вышел, а Леха уже вовсю прочувствовал настоящий питерский холод. При сравнительно не очень низких температурах (что такое в Вологде минус 10?) морские ветра и влажность накидывали свою двадцатку дополнительно. Постовой Малыгин уже ощущал ледяную корку, охватывающую голову в однослойной вязаной шапке. Он сделал попытку подойти к входным дверям ресторана, но в зашторенных окнах удалось разглядеть лишь часть парчового убранства гардероба.

Леха перешел обратно к перилам набережной, однако перед самым окончанием перехода, с Невского, под «кирпич», свернул черный внедорожник «Ниссан». Резко тормознул за его спиной. С пассажирского и заднего сиденья выскочило двое крупных мужчин, в удлиненных кожаных куртках.

Первый схватил Леху за шею, пригнув голову вниз, второй резко вывернул правую руку, одновременно, болезненным тычком в печень, лишив возможности к сопротивлению. Ноги подкосились, дыхание перехватило, но упасть ему не дали. Кулем всунули на заднее сиденье джипа, где ещё один пассажир, приняв голову в захват, завалил на коврики задней части салона.

– В арку! Во дворы!

Командовал кто‑то отрывисто. Машина дернулась и покатилась. Леху быстро и споро обыскали. Он уже пришел в себя, но рыпаться не хотелось. Хаотичный перебор испуганных мыслей от происков Койнова до мести Макара метался в голове Малыгина недолго. Машина остановилась.

– Чистый!

Грубый голос над головой, и жесткая подошва вдавила спину в пол автомобиля. Леха, понимая, что нарвался на что‑то серьёзное, терпеливо лежал на грязной резине, ожидая развязки.

Через три минуты послышался шелест колес. Рядом остановился еще один автомобиль.

– Вытаскивай!

Леху болезненно выволокли из салона, предварительно натянув шапку на глаза.

– Ты кого пасешь, щенок!?

Прямо в ухо рявкнул резкий тембр. Обе руки были заблокированы, поэтому, схваченный за ворот, Леха трепыхался как карась в сетях.

– Никого… – сползшая на верхнюю губу шапка мешал говорить четко, – человека знакомого хотел подождать, привет ему надо передать…

– Ты что свистишь, пес! Какой привет? – Леху тряхнули ещё сильнее, – ливер отбить тебе, дуропляс!?

– На самом деле… человеку одному, – Леха сглотнул сухой ком, – я, как бы не знаком с ним… он сослуживец моего… эт…

– Кому и что вы хотели передать? – знакомый голос остановил мешанину фраз и слов, вертевшихся на языке, не складывающихся в полноценный ответ.

Это был голос того, кого он ждал.

– Вам, наверное, – уже тверже поднял голову Малыгин, – если вы замполит Олег Южанов…

– Так, стоп, шапку снимите с него, – распорядился Южанов, – и отпустите.

Железные клешни расцепились и Леха сам сдернул с лица шерстяной завес. Перед ним стоял тот самый замполит с фотографии. За его спиной на холостом ходу работал ещё один «Ниссан», слева – справа внимательно вперились взглядами похитители в кожаных куртках. Обладатель неприятного голоса стоял рядом с Южановым, недовольно покачивая головой. Декорациями к появлению персонажей служили серые стены типичного питерского двора‑колодца, с одиноко светящимся окошком где‑то под крышей.

– Вы кто? – Южанов остро взглянул Лехе в глаза, – откуда у вас какая‑то информация обо мне?

– Я учусь вместе с Дмитрием Харламовым, он служил в Таджикистане, на погранзаставе… – Леха старался говорить, не сбиваясь, – я видел у него вашу общую фотографию.

– И вы меня караулили почти час, чтобы взять автограф? – хмыкнул, не отрывая взгляда, Южанов, – или от Харламова передать поклон и почтение?

– Нет, – Малыгину стало казаться, что затеянная встреча напрасна, – у Димы проблемы, его подставили, он сейчас в тюрьме…

– Достаточно, – остановил его жестом эфэсбэшник и повернулся в сторону джипа, – Владимир Николаевич!

Задняя дверь распахнулась и наружу выбрался невысокий мужчина в элегантном пальто.

– Владимир Николаевич, всё нормально, – обратился к нему Южанов, – э того парнишку я с собой заберу. Он опасности не представляет. А охрана ваша сработала профессионально… Без претензий, так?

Это он уже, повернувшись к Малыгину. Леха кивнул. Несколько поспешно и угодливо.

Владимир Николаевич скользнул взглядом по Лехе, затем кивнул резкоголосому:

– Саша, мы тогда на Васильевский. Олег Михайлович, всего доброго… Надеюсь, наше общение этот инцидент не испортит?

– Без проблем, – Южанов пожал руку отцу Татьяны (Леха это понял и уже как‑то нескромно разглядывал «тестярика»), – я всю следующую неделю в Смольном прикомандированным торчу, потом опять посвободнее…

Владимир Николаевич со своей свитой погрузился в джипы и мини‑колонна, мигнув стробоскопами, выкатилась из двора.

– Что ж ты, студент, так себя подозрительно ведешь? – краем губ улыбнулся Олег Михайлович, – торчишь как столб пограничный перед входом, всю охрану РАО ЕЭС переполошил…

– Да я, как вас увидел, – отходя от скоротечного стресса виновато улыбнулся Леха, – соображать хреново стал. Кроме вас Димону помочь, по ходу некому…