Первым делом, осознав, что остался жив, Алви заглянул «внутрь» себя. Вместо яркого солнца его ждал тусклый маленький светлячок, его мерцание было сродни лёгкому глянцу на страницах журнала. Казалось, что собственный свет он уже не испускает, а лишь отражает тот, что исходит от самого Алви. Таким он не был даже после линьки. Тогда Алви ещё не научился находить эту часть своей души, но со временем и множеством тренировок, променады во внутренний мир, были сродни походу в кладовку, где всё было знакомо. Что-то расставлено по полочкам, что-то брошено в углу, и лишь ждало своего часа, изредка привлекая внимание хозяина. Но в целом эта часть души и сознания была изучена и осязаема по первому требованию.

— Эй, брат, ты живой? — спросил светлячка Алви, правда почти не ожидая отклика от внутреннего монстра.

Не получив ответа, но убедившись в том, что Урка по-прежнему жив, Алви решил-таки осмотреться и изучить собственные повреждения и возможности.

Полностью отсутствовала правая кисть, часть левой так же была изуродованна. Помимо этого была утеряна левая стопа и похоже вместо лица сейчас была сплошная кровяная кора. Про путь глубокие но царапины говорить уже не приходилось, заросло. Довольно удручающий результат. Из позитивного была возможность поворачивать голову, осматривать одним глазом себя и окружение. Лишь слегка приглушенный слух. А также вся палитра обоняния была доступна для изучения окружающего плана бытия.

Воспользовавшись всеми ему доступными чувствами, Алви пришёл к выводу, что находится в тесной комнате, пристегнутый ремнями к подобию кушетки под углом в сорок пять градусов (приблизительно). Конечно, такое положение дел ему совсем не понравилось, в последний раз, когда он оказался в схожей ситуации, он проходил реабилитацию под контролем одного из старейших людей в этом мире. Отчего-то в то, что в этом история повторяется он не верил. Более того, это место ему смутно было знакомо, верней конечно не само место, а часть оборудования, облицовка стен, напольное покрытие, лампа с возможностью сделать его жизнь удивительно яркой… В целом он был уже в подобном месте, правда тогда телом заведовал Урка, а он почти ничего не соображал, так как только-только очнулся…

Лязг замка, дверь плавно и почти без скрипа отворилась. В комнату вошли сразу два человека, один был в халате и защитной маске, второй в чёрном костюме, футуристического вида. Мысли, в которые не хотелось верить подтвердились самым надёжным способом. Воочию. Джентльмен в костюме расположился сзади кушетки, и вероятно готов был страховать специалиста в случае опасности. Умно, так как того, что происходит сзади не видно, и как следствие как-либо ухватить и атаковать цель, предварительно не развернувшись, будет невозможно, при этом, как только начнёшь дергаться у стоящего за спиной, будет более чем достаточно времени для принятия контрмер.

— Пациент сто семь, тринадцатое марта, семь пятнадцать утра. — проговорил в маску специалист.

Вероятней всего, где-то встроен динамик от записывающего устройства, изучать разговор имея записи значительно проще, а следовательно, с ним пока хотят поговорить. А эти фразы были для маркировки голосового тайминга.

Собственную речь, пока что, проверить Алви не успел, значит предстоит узнать сейчас.

— Ты меня понимаешь? — задал первый вопрос специалист.

— Угухр. — хрипло, с мокротой и казалось каким-то песком, ответил Алви.

— Говорить внятно способен? — продолжил допрос специалист.

— Хазмошно…фазмошно… — попытался настроить речь Алви.

— У тебя отсутствуют конечности, следовательно письмо тебе не доступно, так что будь добр медленно, по слогам, но отвечай. Договорились?

— Угу.

— Как звать?

— Фалви. — честно попытался ответить Алви, придя к выводу, что ему надо пару дней отдохнуть, ну а после он разнесёт эту базу и её обитателей. Возможно, сейчас его проверяет ментат, про них и допросы с ментатами ему много раскалывал Наставник. А значит, отвечать надо односложно, без вранья и свободно раскрывать не значительную информацию для пущего успокоения специалиста.

— Как давно в Улье? — записав имя, причём вряд ли правильно, вновь спросил человек в маске.

— Я отьнулфя в этом теле примевно десять мефяцев навад.

— Иммунный второго уровня… — еле внятно проговорил, записав полученную информацию в журнал специалист. — что делал в черноте?

— Фол в двугой вегион. — как на духу продолжал сыпать правду- матку Алви.

— К «Серым» как попал помнишь?

— Неа.

— В черноте сколько провёл?

— Невнаю, мовет день мовет неделю. — по-прежнему говорил правду Алви. Он действительно не помнил: как прошёл черноту, как попал в плен, и даже какая тварь успела им пообедать.

— Сколько даров успел открыть? — задал неудобный по формулировке вопрос специалист.

— Пофтолите вопрос. Плохо сообвазаю. — вновь не соврал Алви, так как ничего путного без обмана ответить не смог, а следовательно, ему нужно было менять формулировку этого скользкого вопроса.

— Сколько навыков у тебя?..

— Хар, кхе, кха. — как ему показалось убедительно закашлялся Алви, разбрызгивая повсюду кровь и слюну.

— Сомич придержи клиента пожалуйста, а то он всего меня заблюёт. — обратился к помощнику специалист.

Холодный материал перчаток с силой сжал голову Алви, словно в тиски. Сопротивляться было больно и бессмысленно, человек либо его костюм обладал невероятной мощью. Что в целом не удивило Алви, так как первый носитель этого имени тоже был в подобном костюме, и победить его было, ой как не просто.

— Чем тебя наградил Улей, отвечай. — вновь спросил специалист.

— Я калтоглаф, плавда пока слабый. Могу чувствовать сколько кластеру дней. И есе совсем недавно научился воду в стакане охлаздасть. Что со мной будет, хде я? — попытался сделать вид, что полностью ответил на предыдущий заданный вопрос Алви.

— На ферме, всегда у вас один вопрос, всегда у нас один ответ. Что ещё умее…

— Ааааахрр, фелрма… — На этих словах Алви что есть мочи разревелся, натурально хлюпал носом, и стонал от боли. При том, его голова была попрежнему зажата, и боль действительно была довольно существенна. В какой-то момент он даже начал терять сознание, так как помощник специалиста явно не сдерживался.

Расчёт у Алви был довольно простой, он выбрал боль и потерю сознания, но ни в коем разе ему нельзя было отвечать на въедливые вопросы, тем самым провоцируя ещё большие вопросы и дополнительные подозрения, и меры предосторожности. Момент с истерикой ему показался успешным. Пусть с дикой болью, но похоже у него получилось уйти от допроса в этом сегменте. Вскоре он действительно потерял сознание. Быть убитым сейчас, он не боялся, на ферме ценят «мясо», и умеют получать от каждого живого тела максимальную прибыль. А следовательно потеря сознание — это то, что сейчас необходимо больше всего.

В следующий раз Алви очнулся на полу клетки, вероятно ему поверили и перевели в подобие реабилитационного центра. Постоянно с иммунных сливать кровь и срезать органы не выйдет, у каждого организма был свой предел прочности, поэтому внешники (после линьки, про них ему многое поведал Наставник) на любой ферме имели специальные реабилитационные центры. Когда регенерация иммунных не справлялась, его помещали в подобные клетки, кормили, поили и в целом не издевались над телами «пациентов» реабилитационного сектора. До трёх, пяти раз, тело иммунного получалось восстановить почти в полной мере, и лишь после достижения истощения, его переводили в последний отдел. Отдел «полной разборки» на составные…

Между реабилитациями проходили недели, или порой, если попадался более-менее старый иммунный месяцы «частичного разбора».

Сей быт неудачливых иммунных они наблюдали с Уркой в моменты их пребывания в подобном этому месте. Никаких иллюзий по поводу этих «людей» у Алви не было. Ему нужно было лишь достигнуть частичного восстановления, после чего он непременно заставить это место полыхать.