При въезде на территорию нас уже встречают.

— Дамир Русланович, Сергей Русланович, — к нам подходит высокий мужчина в костюме. Жмем руки. — Руслан Тимурович предупредил, что вы приедете и просил вам посодействовать. Меня зовут Виктор. Пройдемте.

Мы устраиваемся в небольшом кабинете с несколькими мониторами. Начинаем просмотр. Вижу, как Ника заходит в аудиторию на вторую пару. Через полчаса выходит и идет быстрым шагом в сторону женских туалетов. Так как мы смотрим ускоренную запись, сложно оценить сколько времени проходит, когда я вижу, как в туалет заходит компания из трёх девушек. Знакомых девушек. И после того, как они покидают туалет, выходит Ника и на ней просто нет лица. Глаза заплаканные, потухшие. Ставлю видео на паузу, прошу приблизить изображение. Да, это именно тот момент. Момент, когда она поверила в то, что я ее предал. И теперь я совершенно точно знаю, кто в этом виноват. И виновница ответит за каждую слезинку моей малышки.

Отмотав запись чуть назад, снова ставлю паузу, но уже глядя на совсем другое лицо. Одна из трех девок, что выходили из туалета — Оля. Та самая сука, которой я бабла отвалил нехилого, чтобы она свалила из универа. Видимо, мозгов у нее совсем нет, раз решила против меня пойти.

— Убью! — рычу и, с силой оттолкнув стул, на котором сидел, вылетаю из кабинета.

Ника

Я потерялась…

В пространстве… Во времени… В себе…

Ощущение, что я брожу по какому-то темному лабиринту и никак не могу найти выход. После нашей ссоры с Дамиром прошло уже… А не помню я сколько прошло дней. В голове вакуум и лишь одна пульсирующая, назойливая мысль не дает мне покоя: как он мог???

На учебу я откровенно забила. Благо, что получилось больничный оформить, потому что то ли на фоне стресса у меня такое состояние, то ли я чем-то отравилась, но я слегла с дичайшей слабостью и тошнотой. Буквально каждый час бегаю в уборную навестить керамического “товарища”. Наверное, словила еще и передоз от успокоительных. Ведь первые несколько дней я не могла успокоиться. Ревела постоянно. Слишком больно, слишком обидно. Аврора даже хотела Коту звонить, но я убедила ее, что со мной все в порядке. И продолжила плакать, но теперь уже втайне от нее. Хотя, если судить по ее странным сочувствующим взглядам по утрам, не сильно-то и получается у меня скрывать.

Смотрю на календарь. Оказывается, в таком “коматозе” я уже десять дней. И надо бы уже взять себя в руки, не сошелся ведь свет клином на одном лишь мужчине, пусть и любимом… Но не могу. После нашего расставания в душе такая горечь и обида, а сердце, глупое, все равно разрывается от тоски и хочет верить, что все не так, как кажется. Но хорошо, что я реалистка. И, спасибо моему брату за непревзойденные мудрые советы, не верю в чудеса и теперь уже не верю мужчинам.

Надо встать. И хотя бы выпить чаю. А то уже и не помню когда ела в последний раз. Кажется, позавчера. Аврора не на шутку рассердилась, что я убиваюсь из-за, как она выразилась, самого законченного засранца, который даже в университете не появляется. Интересно, кстати, почему? Не хочет со мной пересечься? Проиграл спор и решил уйти из университета? Но это ведь глупо. На последнем-то курсе и с такими успехами и перспективами в спорте!

Торможу себя. Какое мне дело до его успехов и перспектив?!

От тяжелых мыслей меня отвлекает звонок мобильного.

— Привет, Костя! — отвечаю на видеовызов, шустро натягивая маску “счастливой студентки”. — Как дела?

— Привет, Ник, — брат смотрит на меня любящим взглядом. Боже, как же я по нему соскучилась. За все время, что я нахожусь в подобном состоянии мы с ним созвонились впервые. — Я скучал, сестренка, — хрипит Кот.

— И я скучала, братик, — только не реветь! Только не реветь!

— Ник, ты в норме? Выглядишь так, словно плакала долго или болеешь. Что с тобой?

— Котик, не переживай, — стараюсь придать бодрости виду и голосу, но последний, зараза, подводит и срывается. А кому как не брату знать, когда мне откровенно хреново. — Я в порядке. Просто учебы много, устала.

— Кому другому заливай, Ник!

— Костя…

— Кто тот смертник, что тебя довел до такого состояния? Ты себя в зеркало видела? Вместо глаз какие-то серо-синие провалы, кожа да кости, бледнющая как призрак. Это по-твоему нормально?

— Ну, спасибо за комплименты, братик! — смеюсь и понимаю, что смеюсь искренне. Впервые за эти такие трудные для меня дни. — Мне так тебя не хватает, Кот! — не выдержала. Слезу градом льются из глаз. — Так не хватает тебя!

— Ник! Ника! Малышка моя маленькая, ты только не плачь! Мы все решим, Ник! Слышишь? — брат беспокоится, нервничает, начинает вышагивать по комнате, а я понимаю, что не должна так себя вести, но не могу остановить очередную свою истерику. Просто смотрю на него и молча всхлипываю, зажав рот ладонью. — Я приеду, Ник. Сейчас поговорим с тобой, забронирую билет и прилечу к тебе первым же рейсом.

— Ты что, Костя? Не надо. У тебя дел по горло, сам же писал, что сейчас самый аврал к концу года.

— Я тебя не оставлю одну в таком состоянии! — похоже, что он решительно настроен приехать, а, значит, до конца разобраться в том, что случилось. Не хочу, чтобы он погружался в мои проблемы. Не хочу, чтобы он смотрел на меня с видом “я же говорил”… Не хочу быть неудачницей в его глазах!

— Костя, я не одна. Со мной Аврора. Все будет хорошо, просто приболела немного, — решаю сказать часть правды, чтобы хоть немного остудить его пыл. — Сейчас мне уже лучше. Через пару дней уже полностью приду в себя. И, по правде говоря, я уже настроилась на то, что приеду к тебе на Новый Год. Помнишь, ты приглашал? — перевожу тему в более безопасное русло.

— Конечно, помню. И что значит “приглашал”, Ник? Тут твой дом, если захочешь. И я, и бабушка будем очень рады, если ты переберешься в Прагу окончательно. Но ты ж у нас упрямая… — черты лица Кости немного смягчаются и он даже улыбается. — Может, прямо сейчас заберешь документы и переедешь сюда?

— Давай компромисс, Кот? — идея переехать жить в Прагу и впрямь весьма привлекательная. Подумаю над ней основательно чуть позже. — Я приеду на праздники, побуду с вами. По итогу и решу, где мне будет лучше. Договорились?

— Раз так тебе будет лучше, то договорились. Жду тебя на праздники. И подругу свою прихвати, я обещал и ей каникулы, — наконец, Костя улыбается своей невероятно обаятельной улыбкой. Понимаю почему девушки сами на него вешаются — он у меня красавчик, каких поискать. — Приезжайте на сочельник. Гуляния начнутся с двадцать четвертого декабря. Будет красиво и весело. Как ты на это смотришь?

— Было бы здорово! У Ро, кажется, к тому времени уже все зачеты будут стоять, если она на следующей неделе сдаст последний. Но теперь, с учетом такой мотивации, думаю, что зачет у нее в кармане.

— А у тебя?

— У меня тоже на следующей неделе два зачета, но там “автоматы”, нужно только к преподавателю подойти и проставить в зачетку. Экзамены начнутся одиннадцатого января. Так что, я точно смогу прилететь к началу торжеств.

— Ну, тогда бронирую вам билеты. Пришлешь мне фото паспорта Авроры?

— Да, конечно. Она придет минут через тридцать-сорок, тогда и пришлю.

— Хорошо. И, Ник?

— М?

— Я рядом. Помни об этом, пожалуйста. Я ж за тебя, Ник… Я ж любого! — официально заявляю, что у меня самый лучший брат. Его поддержка — это что-то с чем-то.

— Я знаю, Котик. И я помню. Ты не волнуйся за меня, ладно? У меня, правда, все хорошо. Скоро увидимся!

— Пока, сестренка.

— Пока, Костя. Бабуле привет от меня! Передай ей, что я ее очень люблю.

— Передам. Пока.

После разговора с Костей мне становится чуточку легче. Наверное, потому что у меня, вроде как появился какой-никакой, но все же план действий. Побуду в Праге, а там уже решу, что делать дальше и стоит ли возвращаться. Пару недель до отъезда уж как-нибудь протяну. Тем более, что Дамир не появляется на горизонте, не звонит и не пишет. Значит, не только я избегаю его, но и он меня. Справлюсь. Нам бы главное не пересечься. А то я не знаю, как среагирует мое глупое сердце, которое, чего уж врать самой себе, все еще любит этого предателя.