— Скоро буду. Не уходи никуда.

— Брат, ты в норме? — беспокоится младший.

— Нет, — хриплю в ответ и отбиваю звонок.

Срываюсь с места. Надо подумать. Понять, как все узнать и действовать дальше. А брат поможет. Заодно и отвлечется от своего треша, что творится в его жизни тоже, кстати, из-за девчонки, разгребая мой.

Пиздец. Вот это мы с ним попали…

Подъезжаю к дому родителей, паркуюсь. Смотрю н асвои руки, покоящиеся на руле и замечаю, как пальцы дрожат. Пиздец, надо успокоиться. Заглядываю в зеркало заднего вида. Да уж, ну рожа, перекошенная яростью. С таким лицом перед матерью появляться стыдно. Закрываю глаза, пытаюсь выровнять дыхание. Не помогает, потому что стоит только прикрыть веки, как всплывают картинки нашего с Никой утра: нежность, поцелуи, ласки, ее тихий шепот мне на ухо, хриплые стоны и бархатная кожа под моими губами. А потом вспышка и ничего, кроме боли и ее слез больше не мелькает.

— Ничего, Зеленоглазка, — говорю сам себе, — мы со всем справимся. Все будет хорошо. Просто ты пока об этом еще не знаешь.

Делаю пару глубоких вдохов и, наконец, выхожу из машины.

Входная дверь открывается, на пороге стоит мама.

— Дамир, сынок, здравствуй, — мама тепло улыбается и тянется ко мне, чтобы обнять. — Что случилось? — чувствует, как меня колотит. Черт, не могу успокоиться!

— С чего ты взяла, мам? — обнимаю в ответ, — и привет!

— Ты проходи, проходи, — отходит в сторону, пропуская меня в дом. — Я только пирог из духовки достала. Твой любимый, кстати, с грушей. Чай тоже горячий. Иди мой руки и проходи на кухню.

— Мам, я не…

— Ничего не хочу слышать! — строжится, но при этом в глазах плещется безграничная материнская любовь. — Ты и так редко бываешь дома. выпьем чаю и поговорим.

— Серега…

— Тоже его позову. Все, иди умывайся, — подталкивает меня в сторону ванной на первом этаже. Может, действительно, стоит выдохнуть и взять паузу, чтобы не наломать дров.

Сдаюсь и топаю мыть руки. Мама всегда умела меня уговаривать. В отличие от отца, она всегда видела во мне сильный характер и понимала, что меня нельзя заставлять. Упрусь и сделаю все иначе, чем мне велят. Даже если и во вред себе. Благо, мама вовремя уловила эту черту моего характера и всегда очень мудро направляла меня. Когда я вырос, она предоставила мне возможность самому принимать решения. Но и за последствия отвечать тоже. Очень уважаю ее за такой подход. И благодарен ей, что и отцу она в свое время тоже посоветовала такую модель поведения в воспитании меня. Наверное, только благодаря этому у нас и по сей день в семье сохраняются очень теплые отношения. Мы с Серым любим родителей, родители безгранично любят нас. Хочу, чтобы в моей семье тоже было также.

Пока в голове крутятся все эти мысли, подмечаю, что немного ярость отпускает. Голова начинает мыслить более трезво. Накидываю план действий. Сначала постараться узнать, как именно Ника узнала о споре и какая версия открылась ей. А дальше по ситуации. Такой вот недоплан, но другого у меня нет. Слишком много неизвестных в уравнении. Меня не волнует сколько трудностей придется преодолеть. Главное итог. А итогом будет то, что я верну себе свою девочку. Без вариантов!

Прохожу на кухню и словно в детство попадаю. Запах пирога, суетящаяся у плиты мама, Серый сидит на своем месте у окна и во главе стола отец.

— Привет, бать, — подхожу к отцу и протягиваю ему руку.

— Рад видеть, сын, — встает, обнимает и похлопывает по плечу. — Наслышан о твоих успехах на сборах. Горжусь.

— Спасибо.

— А в остальном как дела? — отец присаживается на свое место, приглашает меня к столу. Мама тут же ставит перед нами румяный пирог и кружки с чаем.

— Нормально, — не спешу посвящать родителя в свои проблемы.

— А теперь правду, сын, — батя приподнимает бровь и ждет ответа. Хмыкаю, отводя взгляд. Реально, как в детстве. Ничерта от него не утаишь. Любой косяк, а он уже в курсе.

— Хреново, бать, — признаюсь. Ну а что, он мужик мудрый. Может, посоветует чего. С Серым ведь помог разрулить. Ну, насколько это возможно было. Дальше брат там сам со своей пассией решает.

— Весь внимание, — отец отодвигает тарелку с пирогом и смотрит на меня в упор. Ждет, когда расскажу.

— Меня девушка бросила, — блядь, даже произносить эту фразу больно. Организм просто напрочь отторгает эту информацию. — Ну, точнее, она думает, что бросила.

— А это, стало быть, не так? — уточняет отец.

— Не так, — киваю.

— И что же заставило ее так думать?

И я рассказываю все, как было. От начала до самого конца. Умалчиваю только об интимных подробностях. Отец с братом внимательно слушают. Брат не в курсе только самых последних событий, связанных непосредственно с самой ссорой, так как на разговоре со всеми причастными к спору несколько часов назад он тоже присутствовал. Мама охает и ахает. Мне даже пару раз легонько прилетает от нее кухонным полотенцем по плечу. Первый раз за то, что не привел познакомить с родителями, когда она узнала, что мы с Никой уже какое-то время живем вместе. Второй раз за то, что девочку сильно обидел. И если по первому пункту я не согласен — тут всему свое время, Ника не была готова к знакомству. То по второму пункту без вопросов и возмущений принимаю наказание. Сам бы еще добавил.

— Вот, что я тебе посоветую сынок. Ситуация, конечно, дрянь, — отец косится в сторону мамы. Она очень не любит, когда за столом выражаются. Обалдеть можно! Матерый, брутальный мужик боится реакции маленькой, хрупкой женщины. Круто! Но вот как эти маленькие женщины, как мама и Ника, держат в своем малюсеньком кулачке нас мужиков? Магия просто… — Для начала нужно понять, в какой момент Ника узнала все. Ведь ей наверняка поведали очень и очень искаженную версию.

— Тоже так думаю, — соглашается брат. — Если ты говоришь, что утром повез ее в универ и все было хорошо, а в общагу она ушла даже не досидев свои пары, то итого мы имеем интервал с восьми утра до часу-двух дня.

— Надо просмотреть записи с камер наблюдения на этажах, согласно ее расписанию. Бать? — вопросительно смотрю на отца. Одна из его фирм занимается установкой и обслуживанием оборудования для видеонаблюдения. И именно его фирма обслуживает и наш университет. Все видеонаблюдение заменили где-то два с половиной года назад. Почти сразу после поступления Сереги в университет. Уж не знаю, за безопасность младшего сына отец переживал или все же хотел контролировать, чтобы тот ничего не натворил. Но не суть. Главное, что не придется ждать разрешения от ректора на просмотр записей.

— Позвоню ребятам. Они организуют просмотр записей. Езжай в офис. Там дальше видно будет, что делать. Но! — отец тормозит меня, буквально за руку хватает, когда я уже быстро поднимаюсь со стула и хочу рвануть в сторону выхода. — Первое — брат едет с тобой. Ты сейчас слегка на взводе.

— А второе? — спрашиваю.

— Смотришь, анализируешь и едешь сюда. Мы обсуждаем и думаем, что делать дальше. И я тебя прошу, сынок, не наломай дров!

— Отец, я…

— Ну что “отец-отец”? Я вижу, как эта девочка тебе дорога. И поправь меня, если я ошибаюсь, но у меня ощущение, что ты готов голову оторвать тому, кто виновен в вашем с ней разладе. — Отец выжидательно смотрит на меня, я киваю. С его словами не поспоришь — все по существу. — Вот и я о том. Поэтому, никаких отклонений от плана. Смотришь записи и обратно сюда. Ты, — указывает на брата, — отвечаешь за него.

— А ничего, что я, так-то, младший? — лыбится Серый, пытаясь немного разрядить обстановку.

— Из вас двоих ты сейчас самый адекватный. Все, идите. Вас в офисе встретят.

Получив одобрение отца, мы с Серым стремительно покидаем дом, прыгаем в мою тачку и едем в офис к отцу. Все же правильно я поступил, что рассказал отцу. У меня, конечно, тоже сразу в голове возникла идею просмотреть записи с камер наблюдения. Но без участия папы это было бы весьма проблематично — получить доступ к записям. Только через ректора, а он в отъезде. И все это затянулось бы на несколько дней. А несколько дней без своей девочки я не выдержу.