Стоит отметить, что выглядел полковник гораздо лучше, чем тогда, когда я видел его последний раз. Тогда он в какой-то момент вообще мне показался глубоким стариком, уставшим от долгой и насыщенной жизни. Сейчас же он был почти таким, каким я его увидел в первый раз в кабинете начальника заставы.

— Согласитесь, есть от чего, — как мне показалось, резонно заметил я.

— Ты прав, — согласился Смирнов. — Совершенно прав. Алёша. Так что тебя привело в Москву? Народ вон отдыхать на моря поехал, кто-то в деревню на рыбалку, на охоту, а ты в самую гущу жизни!

Подошедший официант выставил на стол четыре высоких запотевших бокала и две порции гренков с сыром и соусом, полковник ему кивнул, и тот удалился.

— Хорошо, — собрался я, — я поехал в Москву, потому что никогда здесь не был. Хотел посмотреть. На город, на людей.

— На живых, значит? Понимаю, — он отхлебнул напитка, — сам под впечатлением. Нет, серьёзно! Ну и как ты себя ощущаешь? Как самочувствие?

Я вертел в руке ржаной гренок, окунутый в сыр, а затем и в соус.

— Да вроде нормально, — подумав, ответил я. Может, не стоило так дерзко начинать беседу, хоть бы сейчас мы были и не при исполнении. — И да, вы правы, я хотел увидеть живых, много живых людей.

— И решил поселиться в Измайлово? Лучше гостиницу не нашёл? — полковник был вполне дружелюбен.

— А что не так? — пожал я плечами и тоже сделал глубокий глоток. — Четыре звезды! Жрачка включена в счёт, что ещё надо старому солдату, чтобы встретить старость?! — на этой цитате Смирнов даже улыбнулся. — Метро близко — сел и поехал! И никак не выделяюсь из толпы, разве нет? Никто не спрашивает, зачем я сюда приехал. Может, по командировке, может, по прихоти. Всем в такой толпе по барабану.

Он подумал, махнул рукой.

— В чём-то ты прав, — Смирнов ещё раз внимательно оценивающе осмотрел меня, и в этот момент я решил, что зверь снова с ним, где-то рядом, и подсказывает ему правильные ответы. — Нормальная гостиница для приезжих.

Но нет, зверя рядом не было. И не потому, что полковник ответил как-то не так. Я просто его не чувствовал. Видимо, он всё-таки погиб в Городе. Какой-то своей странной звериной смертью.

— Иными словами кошмары по ночам не беспокоят, аппетит, будем считать, нормальный. Желания сделать что-то такое, чтобы удивить окружающих, тоже нет.

Ну что тут ещё можно сказать. Полковник видел меня насквозь и без всякого Зверя.

— Да всё хорошо, Денис Евгеньевич, — сдался я. — Просто гуляю, гляжу, чем живёт столица, думаю, что народу на заставу прихватить в качестве презента. И даже отмазывать меня от административки не надо, так как драться совершенно не хочется. Так же как и напиваться до беспамятства.

— Это хорошо, — посмотрел он на меня. — Я хочу, чтобы ты понимал, что служба это не утопия, где все поделено на ложь и правду. Да ты и так это знаешь.

— Мда, — вздохнул я, — «остаться нельзя вернуться», запятую проставь сам…

Пиво определённо подействовало, и я решился спросить:

— Денис Евгеньевич, что вам тогда сказал Дмитрий? Перед тем, как на нас напали манекены.

— Поделился предположениями, какая участь могла постигнуть Тихий мир.

— Не расскажете?

Полковник подумал пару секунд над просьбой старшего сержанта, мол, а стоит ли вообще с ним на эту тему общаться, особенно если больше не будешь иметь с ним дел. Ведь, всякое может случиться.

— От чего же, — всё-таки произнёс он, — можно и рассказать, тем более, что отчасти эту догадку ему подкинул ты.

— Дима говорил что-то про деконтаминацию, — напомнил я, теперь я мог это слово спокойно выговаривать.

— Да, это была основная гипотеза Котова, — произнёс полковник. — Он объяснил тебе, что это такое?

— Что-то похожее на медицинскую стерилизацию.

— Именно. Ты тогда правильно заметил, что тела высохли, не подвергшись разложению. Территория города, и вообще долины подверглась воздействию, которое буквально сделало её стерильной. Там всё, если так можно сказать, продезинфицировали. Поэтому Дима и сказал, что в противогазах не было смысла. Единственные микробы, которые там были, это те, что мы принесли с собой. И походу там этот процесс продолжается по настоящее время. Помнишь пепел, падающий с неба?

— Помню.

— Так вот Дима предположил, что эта стерилизация там и не прекращалась. Может не так интенсивно, как изначально, но какой-то процесс идёт. И остаточная радиация связана именно с ней.

Я задумался. Посмотрел на то, как холодные капли стекают по стене бокала.

— Но это значит, что какой-то патоген всё-таки был, я прав? — спросил я.

— Да. Что-то подобное было. Что-то, что вынудило применить кого-то такой способ зачистки территории.

Я посмотрел в глаза Смирнову.

— И кто это мог сделать?

Полковник довольно улыбнулся.

— Штука в том, что мы не знаем, как выглядит мир за пределами долины. Вроде тучи простираются и за её пределами, но кто его знает.

Действительно, подумал я, получается, мы видели лишь маленький кусочек этого странного мира, а что твориться за его пределами, не имеем представления.

— Знаете, что меня ещё мучает?

Полковник ждал продолжения.

— То, что Она выбрала меня! — продолжал Алексей. — Если она хотела попасть на Землю, то почему бы ей было не обработать Афоню? Он же проводник! Ему точку перехода распознать, что два пальца об асфальт!

Было видно, что Смирнов серьёзно задумался над моими словами. Поднял бокал, отпил маленький глоток.

— Ты задаёшь правильные вопросы. Но у меня что-то не сходится. Как вариант, — он пожал плечами, — может быть, именно потому, что он проводник?

— А студент тогда как?

— А Егор был просто счастливчиком, который набрёл на точку. Это самый простой ответ. Иногда такое случается и необязательно обладать какими-то умениями. Но могут быть и другие причины, почему она обратила на тебя внимание, просто мы пока их не видим, хотя они и могут лежать на поверхности.

Я разочарованно вздохнул.

— Иными словами, мы ничего нового не узнали.

— Ну почему? — возразил Смирнов. — Если бы не пошли через Долину, мы бы не встретились с манекенами и до сих пор бы считали этот мир абсолютно безжизненным. Так что всё не зря. И потом мы поняли, что красные ягоды имеют к этому непосредственное отношение.

— Понять бы какое.

— Да, было бы неплохо, — полковник задумчиво посмотрел вглубь зала, через большое витринное окно. — Руководство пока не склонно организовывать полноценную экспедицию.

— Даже учитывая, что сейчас там никакого патогена?

— Но ягоды-то никуда не делись, — заметил Смирнов. — Не исключено, что они и есть тот самый патоген, или играют роль катализатора каких-то процессов.

— И Царица.

— Да, — кивнул полковник. — Я даже думаю, что руководство больше напрягается именно из-за неё, чем на предмет ягод или возможного патогена. Если она выжила, то стоит думать, что добрее она не стала.

— Вы думаете, после такого можно выжить? Кажется, пули разорвали её на куски.

Полковник тихо засмеялся.

— Ты не представляешь, насколько даже обычный человек может оказаться живучим. А что касается Её, — он сделал паузу, — учитывая, что она провела сотни или тысячи лет в каменном ящике, я ничему не удивлюсь. Может, тело у неё и крепкое, а вот психика за это время совсем расшаталась.

— И кто-то же её выпустил, — добавил я и поставил на стол пустой бокал.

— Это точно, — согласился Смирнов. — Судя по всему, выбраться самостоятельно она не могла. Значит, кто-то ей помог. И это ещё один вопрос, как и то, чьи останки мы нашли на железной дороге недалеко от тоннеля.

— А как насчёт барельефов со всеми этими казнями и извращениями? Я знаю, что Дима по ним тоже имел мнение.

— Да, имел. Он связывал деконтаминацию с изображениями на стенах гробницы. И вот тут возможно сыграл роль тот самый патоген. Или другой. Или ещё что-то, он не успел обдумать свою идею.

Полковник поднял бокал, предлагая помянуть специалиста по оружию массового поражения. Они молча сделали по очередному глотку.