Шериф встал из-за стола. Закрой дверь, Коттон.

Где, черт возьми, вы его нашли?

Это не он?

Он. Ну, да. Он тот самый, тот самый… А вот двух других сукиных сынов я хочу посадить в тюрьму. А вот этого сукина сына… — Она с отвращением вскинула руки.

Баллард зашаркал каблуком по полу. Я ничего не сделал, — сказал он.

Вы хотите предъявить обвинение этому человеку или нет?

Да, черт возьми, хочу.

В чем вы хотите его обвинить?

В изнасиловании, ей-богу.

Баллард глухо рассмеялся.

И в непристойном поведении и побоях, сукин ты сын.

Она не кто иная, как проклятая старая шлюха.

Старая шлюха ударила Балларда по губам. Баллард вскочил с вращающегося кресла и стал душить ее. Она ударила его коленом в пах. Они сцепились, упали назад, зацепив жестяную корзину для мусора. Упала вешалка, завешенная одеждой. Помощник шерифа схватил Балларда за воротник. Балларда развернуло. Женщина кричала. Втроем они рухнули на пол.

Ты проклятая сука, — сказал Баллард.

Держи ее, — сказал шериф. Держи …

Помощник придавил Балларда коленом. Женщина поднялась. Она согнула локти, замахнулась ногой и пнула Балларда по голове.

Да, сейчас, — сказал помощник. Она снова ударила ногой. Он схватил ее за ногу и она осела на пол. Черт возьми, шериф, — сказал он, — кого держать, его или её?

Ах вы, сукины дети, — сказал Баллард. Он почти плакал. Черт бы вас всех побрал.

Пусти меня, — сказала женщина. Я ему все причиндалы поотшибаю. Сукин сын.

ДЕВЯТЬ ДНЕЙ И НОЧЕЙ в тюрьме округа Севир. Бутерброды с белой фасолью и салом, вареной зеленью и чечевицей на белом хлебе. Баллард подумал, что еда вполне сносная. Ему даже понравился кофе.

У них был ниггер в камере напротив и ниггер этот все время пел. Он содержался под стражей за побег. Через пару дней Баллард заговорил с ним. Он спросил: Как тебя зовут?

Джон, сказал ниггер. Негр Джон.

Ты откуда сбежал то?

Я из Пайн-Блаффа, штат Арканзас, и я беглец от мира сего. Я был бы беглецом от своего разума, если бы у меня было немного кокса.

А за что посадили?

Перочинным ножом отрезал голову одному ублюдку.

Баллард ждал, когда его спросят о его собственном преступлении, но его не спросили. Через некоторое время он сказал: Надо было изнасиловать эту чувиху. Перво-наперво, она была просто шлюха.

Белая пизденка синоним неприятностей.

Баллард c этим согласился. Именно так он и думал, но никогда не слышал, чтобы это было так сформулировано.

Черный сел на свою койку и стал раскачиваться взад-вперед. Он напевал:

Лети домой

Лети как долбаный мудак

Лети домой

Все неприятности, в которые я когда-либо попадал, — сказал Баллард, — были либо от виски, либо от женщин, либо от них вместе. Он часто слышал, как другие мужчины говорили то же самое.

Все неприятности, в которые я когда-либо попадал, были вызваны тем, что меня поймали, — сказал черный.

Через неделю в коридоре появился шериф и увел ниггера. Лети домой, — пропел ниггер.

Полетишь, отлично полетишь, — сказал шериф. Домой, к своему создателю.

Лети как долбаный мудак, — пропел негр.

Полегче, — сказал Баллард.

Ниггер не сказал ему, полетит он или нет.

На следующий день шериф пришел снова, остановился перед камерой Балларда и заглянул в нее. Баллард посмотрел на шерифа. У шерифа в зубах была соломинка и он вытащил ее, чтобы заговорить. Он спросил: Откуда эта женщина?

Какая женщина?

Та, которую ты изнасиловал.

Вы имеете в виду ту старую шлюху?

Хорошо. Та старая шлюха.

Я не знаю. Откуда, черт возьми, мне знать, откуда она?

Она была из округа Севир?

Я не знаю, черт возьми.

Шериф посмотрел на него, сунул соломинку обратно в зубы и ушел.

На следующее утро за Баллардом пришли надзиратель и судебный пристав.

Баллард, — сказал надзиратель.

Да.

Он пошел за приставом по коридору. Надзиратель последовал за ним. Они спустились вниз по лестнице, Баллард держался за металлический поручень. Они вышли на улицу и прошли через автостоянку к зданию суда.

Его усадили на стул в пустой комнате. Сквозь щель двустворчатой двери он видел тонкую цветную полоску и какие-то движения, рассеянно прислушиваясь к судебному процессу. Через час или около того вошел судебный пристав и ткнул пальцем в сторону Балларда. Баллард поднялся, прошел через двери и сел на церковную лавку за небольшим ограждением.

Он услышал свое имя. Закрыл глаза. Снова открыл их. Человек в белой рубашке за столом смотрел на него, заглядывал в какие-то бумаги, потом посмотрел на шерифа. И давно? — спросил он.

Неделя или даже больше.

Ну так скажите ему, чтобы он убирался отсюда.

Судебный пристав подошел, открыл ограждение и наклонился к Балларду. Можешь идти, — сказал он.

Баллард встал, прошел через ограждение, через комнату к двери, сквозь которую проникал свет, через коридор и вышел через парадную дверь здания суда округа Севир. Никто не позвал его обратно. Слюнявый человек у двери протянул ему засаленную шляпу и что-то пробормотал. Баллард спустился по ступенькам и перешел на другую сторону улицы.

В верхней части города он прошелся по магазинам. Зашел на почту и просмотрел пачку плакатов. Разыскиваемые смотрели угрюмо в ответ. Мужчины с разными именами. Татуировки. Легенды о умершей любви, начертанные на бренной плоти. В подавляющем большинстве, голубые пантеры.

Он стоял на улице, засунув руки в задние карманы, когда подошел шериф.

Какие у тебя планы? — спросил шериф.

Пойду домой, сказал Баллард.

А дальше? Какую мерзость ты выкинешь в следующий раз?

Ничего я не выкину.

Думаю, справедливости ради, ты бы мог подсказать нам. Давай прикинем: неисполнение решения суда, нарушение общественного порядка, нападение и нанесение побоев, пьянство в общественном месте, изнасилование. Я полагаю, далее по списку убийство, не так ли? Или что ты там еще сделал такого, чего мы еще не выяснили?

Я ничего не сделал, — сказал Баллард. Вы просто зуб на меня точите.

Шериф скрестил руки на груди и слегка покачивался на пятках, изучая стоящего перед ним мрачного беспутного типа. Ну, что ж, — сказал он. Думаю, лучше тебе валить домой. Люди, живущие в этом городе, не потерпят такое дерьмо как ты.

Я ничем не хуже любого в этом сраном городишке.

Катись домой, Баллард.

Меня тут ни черта не держит, кроме вашей трепотни.

Шериф сделал шаг вперед. Баллард обошел его на правился вверх по улице. Примерно на полпути он оглянулся. Шериф все еще наблюдал за ним.

Да у вас тут курятник, шериф, сказал он.

ВИНТОВКА БЫЛА У НЕГО С САМОГО ДЕТСТВА. Чтобы её купить он работал на старика Уэйли, устанавливая столбы для изгороди по восемь центов за столб. Рассказывал мне, что уволился с утра пораньше прямо посреди поля, в тот день, когда набрал достаточную сумму. Не помню, сколько он за нее отдал, но думаю, не меньше семиста столбов.

Я скажу одно. Он, Богом клянусь, умел стрелять. Попадал во всё, что видел. Однажды я видел, как он вышиб пулей паука из паутины на верхушке большого дуба, а мы были далеко от дерева, вот как отсюда до дороги.

Однажды его выгнали с ярмарки. Больше ему не разрешали стрелять.

Помню несколько лет назад, если уж зашел разговор о ярмарках, всё приезжал чувак, который стрелял голубей. Из винтовки или из ружья, не помню. У него, наверное, был целый грузовик голубей. Он ставил мальчишку с ящиком посреди поля, кричал, и мальчишка выпускал одного, а он вскидывал ружье и бац, разносил голубя в клочья. Уважаемые, уж он мог заставить перья летать. Мы никогда не видели такой стрельбы. Многие из нас, охотников на птиц, потеряли там свои деньги, пока мы не скумекали что к чему. Малой втыкал голубям в зад небольшие петарды. Они взлетали, почуяв свободу, поднимались в высь, и бах, у них лопались жопы. А он просто стрелял по перьям. Вы бы даже этого не поняли или я беру свои слова назад. Но кто-то просёк. Не помню, кто это был. Протянул руку и выхватил ружье из рук чувака, до того, как тот успел выстрелить, а голубь просто разлетелся. Его за это вымазали дегтем и обсыпали перьями.