В центре, у ратуши, оказалось на удивление чисто. Я подошла к высокому зданию с колоннами и осмотрелась по сторонам. Кое-где муниципальные рабочие и маги заканчивали уборку, но в остальном главная площадь выглядела вполне обыденно.

– Вот так всегда. Случись что, первым делом убираются в центре! А на окраинах само все сойдет?! У, бюрократы. Чтоб вас в бездну…

Мимо, бубня под нос ругательства, прошел старик. Полы его плаща были безбожно испачканы ошметками грязи. Тяжело ступая, он поднялся по мраморным, начищенным до блеска ступеням, оставляя за собой цепочку серых следов. По дорожной сумке я поняла, что он идет в ратушу, чтобы перенестись порталом.

Я отошла в сторону, поближе к одной из колонн, и, подперев ее, принялась ждать Алекса. Время тянулось медленно. Солнце близилось к горизонту, а затем и вовсе скрылось. На Шалле опустились сумерки. Зажглись фонари. Алекс опаздывал. Я ходила из стороны в сторону, скрестив на груди руки. Увы, это плохо помогало согреться. Не сболтни я дома, что пошла на свидание, уже давно бы вернулась обратно. Испытывая раздражение и злость, я пыталась отвлечься тем, что придумывала, как себя поведу, когда придет Алекс. Вариантов было множество: от пощечины до презрительного взгляда и гордого шествия домой. Но постепенно в сердце стала закрадываться тревога. Не мог он просто взять и не прийти! Только если случилось что-то серьезное. Вдруг те преследователи нашли его? Или, что еще хуже, Зиг с дружками отыскали Алекса для реванша. И вот я уже нервно ходила из стороны в сторону, переживая за вампира.

Когда на главной площади стало совсем безлюдно, я поняла: Алекс не придет. Расстроенная, с растоптанной гордостью и тревогой в сердце, я побрела домой. Стоило мне отойти от ратуши, как из тени в ближайшем переулке вышел Эргар. Не говоря ни слова, он протянул мне мамину шаль. Я так же молча ее приняла. Увы, тот факт, что брат следил за мной, не стал неожиданностью. Вполне в его стиле. Только одно безумно ранило: он оказался очевидцем неудавшегося свидания.

– Что вчера произошло? – спросил Эргар, когда мы повернули к дому.

– Перед бурей я ходила в лавку специй. На обратном пути наткнулась на оборотней. Они хотели, чтобы я составила им компанию и переждала бурю у… – замерла, не зная, стоит ли упоминать Свена. С одной стороны, он никак мне не помог, а с другой – все же настоял на прекращении драки. – У одного из них. В этот момент и появился Алекс. Он поставил на место грубиянов и проводил меня домой.

Упоминать о том, что мой спаситель оказался вампиром и переждал бурю у нас в таверне, я не стала.

– Один человек против… скольких оборотней? – уточнил Эргар, заметив несостыковки в моем рассказе.

– Против трех. И Алекс не просто человек. Он маг.

– Стало быть, с ним ты и должна была встретиться? – с неодобрением уточнил брат.

На этот вопрос я предпочла не отвечать. Тем более мы вернулись к «Рыбьему глазу».

Зайдя с черного входа, я прошла на кухню и сразу поняла, что дома гости. На кухонном столе стояла пустая бутылка из-под кровавого сока, а из зала доносились знакомые голоса. Улыбнувшись, я хотела поприветствовать архимага Донована Фроста. Он приходился нам родственником с тех пор, как кузен Ланс женился на его дочери Вите. Кто еще мог выбрать столь поздний час для визита, если не родственник? Но, подойдя к шторке, что отделяла кухню от зала, я замерла.

– Девочке нужно развивать дар, – настаивал архимаг Фрост. – Вы же обрекаете ее на незавидную судьбу.

– Мы давно решили для себя этот вопрос, Донован, – ответил папа. В его голосе звучали металлические нотки. – Некромантия оскверняет все живое, и ей нет места среди драконов.

– Мой друг, неужели в наш современный век вы все еще верите в предрассудки? – архимаг Фрост не оставлял попыток переубедить собеседника. – Поймите же наконец: вы делаете Марису беззащитной среди сородичей и магов. Я видел, что она не в состоянии даже зажечь свечу. Это просто смешно!

Эргар подошел ко мне сзади. Подслушивать чужие разговоры некрасиво, и я буквально чувствовала затылком неодобрение брата, но куда больше меня волновало происходящее в зале. Неужели родители и архимаг говорили обо мне?

– У Марисы есть семья. Мы о ней позаботимся. А свечу можно зажечь с помощью спичек. Потеря невелика, – отмахнулся отец.

Медленно до меня начинал доходить смысл их разговора, и вместе с этим внутри нарастала волна негодования. В смысле «невелика»?! Отцу легко говорить, ведь он не знает, каково это каждый день сталкиваться с трудностями и лишним напоминанием о собственной бездарности.

– Это не потеря, Кир. Это цена. Вы, может быть, и готовы ее заплатить, а Мариса? – задал очередной вопрос архимаг Фрост.

– Вы не имеете права ей что-либо говорить! – разозлился отец.

Я услышала, как заскрежетали ножки стула. Значит, он резко вскочил.

– Девочке восемнадцать, и с недавних пор она сама может принимать решения, – холодно произнес архимаг, не обращая внимания на вспышку гнева. – Лора, Кир, поймите же, вы заблуждаетесь. Какое будущее вы хотите для своей дочери? Неужели работа подавальщицей в трактире – это все, чего вы желаете для Марисы?

– Кир, – голос мамы звучал глухо, с надрывом, – возможно, нам стоит прислушаться к Доновану. Все же за годы в Шалле мы повидали столько адептов-некромантов. Они обычные люди, и за применение черной магии земля под их ногами не разверзлась.

Я судорожно пыталась понять, при чем здесь некромантия. Да, драконы недолюбливали этот вид магии, ведь по древним преданиям она очерняла душу и нарушала равновесие мира, но… какое отношение это все имело ко мне?

– Вот именно. Они люди, а не драконы! Чистые стихии – вот наш дар. Клан не примет драконицу-некроманта. Нам четко это дали понять еще двенадцать лет назад, Лора. Запрещенная магия поставит на нашей дочери клеймо и отбросит тень на Эргара. Они не смогут войти ни в одну семью.

Эргар сжал кулаки и хотел выйти из-за шторки, но я его остановила. Прижав палец к губам, умоляюще посмотрела на брата. Чувствовало мое сердце, что самое неприятное нам еще предстояло услышать.

– А полное отсутствие магии и невозможность обращаться, по-вашему, в глазах клана выглядит лучше? – резко спросил архимаг Фрост.

Кажется, за все время, что я его знала, он впервые не смог сдержать эмоций.

– Лучше! – повысил голос отец и ударил ладонью по столу. – Ты – асториец, и тебе не понять. Нельзя сравнить недееспособность с позором!

– Кир, возьми себя в руки и сядь! – вмешалась мама. – Какое нам дело до клана? Мы все равно уже давно не живем на островах и не собираемся возвращаться. Уверена, наши близкие не откажутся от нас из-за дара Марисы.

– Нет! У нашей девочки хорошая, спокойная жизнь. В работе подавальщицы нет ничего плохого. Это честный труд. И она не будет работать в таверне вечно. Когда-нибудь Мариса выйдет замуж…

– КИР! – мама не выдержала и повысила голос. – За кого, упрямый ты осел, выйдет наша дочь? Драконы в ее сторону даже не смотрят! За человека, что захочет воспользоваться ее жизненными силами, чтобы продлить себе жизнь? За оборотня?! Так они женятся только на своих! Или ты надеешься на какого-нибудь гнома?!

Негодование и злость смешались с отчаянием. Предки драконы, как же унизительно было слышать разговор родителей и архимага Фроста! Ненадолго в зале воцарилась тишина. Подозреваю, отец переваривал мамину тираду.

Первым прервал молчание Донован.

– В межрасовых браках нет ничего предосудительного. – В его голосе слышался укор. Родители сами не заметили, как оскорбили архимага, женатого на смертной женщине. Даже моего кузена, ведь Вита осталась человеком, и дракон делился с ней своим временем. – Но давайте отложим в сторону вопрос брака. Тем более молодые люди нынче сами выбирают себе супругов. – Он сделал небольшую паузу, а затем осторожно продолжил: – Дело в том, что я, как преподаватель Моримэра, ознакомился с исследованиями коллег касательно Марисы. Увы, информации в деле оказалось крайне мало, но у меня есть все основания полагать, что обряд по запечатыванию магии, проведенный над ней в детстве, запечатал также драконью ипостась. После снятия печати она сможет не только колдовать, но еще и обращаться.