– Переживает, что ЭТО сожрет моего племянника? – уточнила я. – Ай!

Саквояж изловчился и цапнул мой тапок. Ни секунды не размышляя, я решила пожертвовать обувью. Ее легко заменить, а вот ступню вряд ли. Стащив с меня тапочек, саквояж подкинул его передними лапками и, умело распахнув створки, «проглотил» добычу, которая канула в черное бездонное нутро. Со звонким «клац» створки закрылись.

– Нет, наоборот. Вита боится, что Ланс-младший вконец испортит артефакт ее покойной мамы. Вон смотри, все бока мелками исчеркал маленький проказник.

Первый испуг прошел, я немного успокоилась и присмотрелась. На кожаных стенках и вправду красовалась наскальная живопись.

– Что же она это счастье отцу своему не передала? – спросила я. – Он как раз артефактор!

Немного подумав, решила снять второй тапок и показательно замахнулась. Саквояж намек понял и отбежал от стула. Я, правда, слезать все еще не спешила.

– Так некогда Доновану и Рории за саквояжем приглядывать. Они все в работе, а саквояж, Вита говорит, в последнее время нервничает из-за малышни. Прячется да жрет все подряд, – развела руками мама.

– Так, стало быть, он все же способен нас съесть? – испугалась я.

– Тьфу ты, Мариса, нельзя же быть такой пугливой. Вещи он жрет, а не людей, – вмешался в разговор папа.

Я недоверчиво посмотрела на саквояж. Трусихой меня было сложно назвать, но фобии – это ведь другое. Я с детства побаивалась рептилий. Над этим постоянно, словно пегас, объевшийся маков, ржал Эргар. И вот у нас в доме появилось нечто напоминающее ящерицу. От взгляда на лапы, покрытые темно-зеленой чешуйчатой кожей, по спине пробежал холодок.

– А может, вернем его обратно? – с надеждой спросила я.

– Еще чего! – фыркнул отец. – Мариса, ты прости, но тебе давно пора перебороть свои страхи. Где это видано, чтобы морская драконица боялась рептилий?

– Кир! – с упреком произнесла мама.

И тут я поняла, что новый «питомец» никуда не уедет. Да и родители взяли его только по одной причине: хотели, чтобы дочь вписалась в пресловутые драконьи рамки нормальности.

Поджав губы, я собрала всю силу воли в кулак и слезла со стула. Саквояж, к моему облегчению, не тронулся с места.

– Вместо меня лучше бы Эргаром занялись! Он у вас самый нормальный получился, его переделать проще! – зло бросила я и побежала к себе в комнату.

– Мариса! – донесся раздраженный голос отца.

– Пусть идет, – мягко произнесла мама.

А дальше я уже ничего не слышала, так как с апломбом хлопнула дверью.

Мой бойкот продолжался до самого вечера. Я знала, что внизу нужна помощь. Родители собирались завтра вновь открыть таверну для посетителей, но я продолжала сидеть в своей комнате. Хотелось, чтобы они признали свою ошибку и первыми пошли на примирение.

Прошел час, другой. Из коридора я услышала тяжелые шаги отца. Сердце екнуло. Я подобралась и схватила первую попавшуюся книгу. Но… отец прошел мимо.

– Эргар, хватит спать. Ты нужен на кухне, – послышался его строгий голос.

Брат что-то ответил. Увы, я не смогла разобрать слов. Затем последовал грозный рык родителя:

– Немедленно!

Я вздрогнула. Шум в коридоре стих. Судя по настроению отца, рассчитывать на примирение не приходилось. На глаза навернулись слезы. С момента, когда стало ясно, что я не могу обратиться, меня преследовал всего один-единственный вопрос: почему родителям так сложно принять меня такой, какая я есть?

Они бросили родной клан, дом на островах и переехали в Шалле поближе к научно-исследовательскому центру при Моримэре. На протяжении десяти лет я постоянно позволяла проводить на себе эксперименты с артефактами, пила самые мерзкие зелья, чтобы в конечном итоге лучшие маги Федонии даже не смогли внятно объяснить причину, по которой я не могу обратиться. Все потеряли надежду. Я, ученые, но не мои родители. Уверена, они до сих пор мечтают, что в одно прекрасное утро я проснусь драконом и все их переживания останутся позади.

Захотелось уйти из дома. Прогуляться, проветрить голову, а еще лучше… отвлечься. И свидание с Алексом как раз могло мне со всем этим помочь. Полная решимости, я распахнула шкаф и извлекла на свет льняное платье. Переоделась. Все с тем же непонятным волнением, больше похожим на мандраж перед первым свиданием, я расчесала волосы. Длинные светлые локоны мягкими волнами опускались до пояса. Я решила оставить их распущенными, но, чтобы открыть лицо и шею, все же взяла пару прядей на висках и заколола сзади заколкой. Довольная результатом, я надела легкие ботинки на каблучке и вышла из комнаты. Ненадолго замерла в коридоре. Следовало взять хоть какую-то накидку, но все, что у меня были, не подходили к цвету платья, а спрашивать у мамы разрешения позаимствовать ее палантин я не хотела.

Снизу доносились приглушенные голоса. Я собралась с духом и спустилась на первый этаж. В общем зале, ворча под нос ругательства, Эргар чинил шатающийся стол. Рядом с ним сидел саквояж, и судя по недостающим в комплекте инструментам, уже успел что-то сожрать.

Все же этот странный артефакт меня пугал. Ну какая нормальная сумка станет поглощать гвозди и отвертки?!

Задрав подбородок, я направилась к выходу, обходя брата и саквояж по широкой дуге.

– Мелкая, ты куда это намылилась на ночь глядя? На свиданку, что ли? – насмешливо спросил он, поднимаясь с колен.

– Не твое дело, – бросила я.

Лицо брата сразу стало серьезным. Он пристально на меня посмотрел. Понимая, что сейчас разразится скандал, я повернула ручку, открыла дверь, но резкий поток воздуха захлопнул ее обратно.

– Немедленно выпусти меня! – гневно потребовала я, повернувшись к Эргару.

– Мам, пап! Мариска собралась сбежать из дома к какому-то негодяю! – крикнул он, скрещивая руки на груди.

– Этот «негодяй», как ты выражаешься, вчера спас меня от оборотней! – произнесла я и с удовольствием отметила, как меняется в лице брат.

– Что здесь происходит? – Из подсобки показалась мама, вытирая руки о передник.

– Я пошла гулять. Вернусь поздно, – с достоинством, присущим взрослым самостоятельным женщинам, ответила я.

Кажется, мама и Эргар потеряли дар речи. Оно и неудивительно. Я редко выбиралась из дома, и то в основном либо по поручениям родителей, либо в сопровождении кого-то из семьи.

– Мариса, ты, конечно, девушка взрослая. Но в городе бардак. Маги еще убирают последствия бури, – попыталась вразумить меня мама.

– Это не говоря уже о каком-то проходимце, с которым ты собралась встретиться, – нахмурился брат.

– Как вы заметили, я – девушка взрослая. Сама о себе позабочусь. Не переживайте. Я не буду шляться неведомо где всю ночь, как Эргар последние несколько дней!

– Мариска! – рыкнул брат.

– Он мужчина, а ты девушка, – возразила мама.

Я закатила глаза. Вот так всегда. С самого детства чуть что, сразу: «Эргар мальчик, ему можно, а ты девочка. Поэтому слушай, что тебе говорят мама с папой».

– Буду до полуночи, – без лишних эмоций ответила я и дернула со всей силы дверь.

На этот раз она открылась без проблем. Выскочив на улицу, я отошла метров на десять от дома и с облегчением выдохнула. Уйти оказалось не так сложно, как я думала. Повезло еще, что отец, видимо, был чем-то занят и не слышал оклика Эргара. Иначе меня ждала бы взбучка.

Поправив оборки на платье, я направилась к центру города. Благодаря грамотной системе водостоков и канализации, все потоки воды за день ушли, но мостовая все еще оставалась влажной и грязной. Порой встречались огромные лужи, и приходилось их перепрыгивать или обходить, аккуратно придерживая юбку. Порывы прохладного ветра с легкостью забирались под тонкую ткань платья, и я ежилась от холода. Стоило наплевать на внешний вид и взять хотя бы легкий плащ.

Шалле после бури и вправду был далек от идеального места для свидания. Погодное ненастье потрепало внешний вид лавок и таверн. Где-то сорвало вывески, где-то разбило стекла. По углам валялся мелкий мусор. Многие хозяева заведений, как я поняла, решили сегодня не открываться и приводили помещения в порядок.