– Ханк!

Отвернула голову, чтобы спрятать губы, но, так вышло, подставила под град поцелуев щеку, висок и, наконец, шею. Что он делал?! Обжигал же там кожу…

– Любовь моя!..

Но ее растерянность переросла в агрессивный протест в тот же миг, как боевик прикоснулся к застежке блузки.

– Нет! – вместе с криком-рычанием с ее пальцев сорвался сгусток энергии.

Била, не отдавая отчета, и вышло, что угодила в висок. Парень в тот же миг дернулся и отпрянул. Вот так они и застыли друг напротив друга, полулежа, взъерошенные с горящими глазами. А потом как по команде оба прерывисто выдохнули. Матильда не знала точно, как выглядела сама, но Ханк был очень напряжен и… у него дрожали пальцы? Похоже даже, его всего лихорадило.

– Пошел прочь! – набрала в грудь воздуха и выдала ему этот приказ решительно, с нажимом.

– Матильда…

– Прочь!

– Мы жених и невеста. Я действительно хочу на тебе жениться. Мой отец завтра же, нет, сегодня же…

– Уйди немедленно! И если послушаешь, то мы возможно еще сможем остаться друзьями.

– Но, Матильда!..

– Я уже ответила! И оставь меня, Ханк!

– Ладно, – он поднялся рывком. – Согласен, что был сейчас недопустимо… напорист. И это объяснимо. Я не зеленый юноша, Мотя, – уже твердой рукой поправлял на себе одежду. – Ты имеешь дело не с сопляком, а с мужчиной. Я и раньше дал уже понять тебе о своих чувствах, а теперь на нас еще и браслеты…

– Может, их снять? – она тоже поднялась, отошла от него на пару шагов, но смотрела прямо в лицо и твердо. – Я могу, если все пошло вот так наперекосяк. Но не хочу, чтобы на тебя смотрели из-за этого косо.

– Да, уж! И дня не продержалась помолвка… – в его черных глазах вдруг отчетливо вспыхнула искра злости.

Наблюдать ее Матильде было не по себе. Старалась только не показать вида, оттого и кулаки сжала за спиной.

– Не горячись так уж, милая. Повремени с этим. Со своей стороны обещаю дальше держать себя в руках. Клянусь, не дотронусь больше без твоего на то согласия. Идет? Мы же друзья, Матильда…

– Договорились, – она еще придерживала дыхание, чтобы не выдать волнение вперемежку с неуверенностью. – Не сниму. А теперь… спокойной ночи, Ханк.

– И тебе.

Какое там спокойствие! Как только осталась в комнате одна, так кулем опустилась на кровать. Потому что ноги перестали держать. А тело начала бить крупная дрожь. И она не прошла после того, как нашла в себе силы принять теплый душ. И сон не хотел приходить, когда уже легла и закуталась в одеяло. Нет, жарко! Раскрылась, так стало холодно. Вот и металась почти до утра. Поэтому нисколько не удивилась увидеть себя с темными кругами под глазами потом в зеркале. Но если бы только это…

– Идиот! – шипела и осторожно трогала пальцем следы от «страсти» боевика на своей шее. – А сегодня бал! И платья у нас с кузиной такие открытые… Волда! Она же сейчас увидит. Трахт! Как стыдно! Что же делать?

Матильда завертелась волчком, выискивая решение. Вытянула из шкафа водолазку с высоким горлом и примерила. Если распустить еще волосы и перекинуть локоны на грудь, то возможно было скрыть засосы от посторонних глаз. Но бальное платье! Как с его декольте поступить? Пришлось снова рыться в шкафу, а потом еще и в ящиках комода. Уф! Вроде бы, один воздушный шарфик подходил по цвету под платье.

– А если сползет?

Чтобы исключить это, примерила сверху тончайшего шелка гранатовое колье.

– Если застегнуть за следующее звено…

Вроде бы нашла выход из положения.

– Ох, Ханк! Что ты натворил!

Волда выразилась совсем иначе, когда зашла и увидела ее шею. От тех выражений грузчики, угольщики, матросы и прочий простой люд застыли бы, наверное, в шоке: такая утонченная девица, и нате вам. Но Мотя посчитала, что в тот момент ругательства были к месту.

– И как он теперь будет нам в глаза смотреть!.. – еще некоторое время негодования, и кузина начала остывать.

Но Ханк ничего так, смотрел вполне нормально, и в глаза и вообще. И вел себя, будто ничего не произошло. А вот Матильде отчего-то нездоровилось, что ли. Поэтому она отказалась идти с друзьями куда-либо, отговорилась и от общества кузины.

– Вы гуляйте, а я у себя побуду. Полежу, подумаю, еще раз схемы перемещения проверю…

Сигерд на это только кивнул и потащил за руку Волду на выход из общаги. Кузина делала большие глаза, желая этим что-то сказать или подбодрить. Ханк же досадливо передернул ртом, ударил ладонью по крепко сжатому кулаку и отправился в совершенно другую сторону от остальных, быстро исчезая из виду.

Матильда, оставшись одна, долго просто сидела в задумчивости. Спросите ее, над чем размышляла, не могла бы ответить. Она просто замерла и смотрела в одну точку. Но потом в сознание проникла боль от странной пульсации в затылке. Пощупала под волосами кожу – ничего подозрительного. Тогда решила, что ее так ломает от недосыпа. А как от него надо было избавляться? Правильно, следовало лечь и поспать.

Дневной сон произвел на девушку отличный эффект. Она как ожила после него. Тяжесть в теле и апатия ушли, настроение улучшилось. Освежилась, оделась, а там за ней зашла Волда. У кузины подозрительно блестели глаза, и она щебетала, как райская птичка. С чего бы?

– Что с тобой? – не выдержала наблюдать чужое счастье и спросила ее Мотя. – С Сигертом поцеловались, что ли?

– Что?! – глаза сестрицы чуть не выскочили. – С чего ты?.. А впрочем, я была бы не против таких отношений, не буду скрывать. И да, ты правильно подметила, что он мне нравится. Но это же Сигерд! У него на уме одна учеба и теперь вот еще твоя проблема.

– Что имеешь в виду? Он осудил Ханка?

– При чем здесь наш общий друг? Да нет же, он посчитал, что это просто… что-то вроде временного недоразумения. Сказал, все уляжется и забудется. А всерьез его беспокоят сбои в перемещениях.

– Неужели, от таких разговоров у тебя так раскраснелись щеки? – с сомнением посмотрела на сестру Матильда.

– Хм! А знаешь, мы с ним чуть ни впервые оказались наедине и на такое длительное время. Мы же всегда все вместе бродили, вчетвером. А тут… несколько часов были с ним в городе, бродили по улицам, посидели в сквере…

– И говорили о сбоях!

– Хочешь, верь, не хочешь – не верь.

– Не сердись. Но я напомню, что нам с тобой влюбляться никак нельзя. С раннего детства было известно: мужей нам выберут отцы. А если забыться, то этим можно очень поранить свое сердце.

– Да я знаю, – как-то сразу поникла Волда. – И, похоже, резвиться на свободе, одной из нас так точно, осталось совсем недолго.

– Похоже.

– Но как твое самочувствие? Когда уходила, ты выглядела как-то болезненно. А сейчас вроде бы и ничего?

– Ожила, да. Со мной все нормально. Давай сейчас сходим в столовую пообедать, а там уже пора будет собираться на бал.

– Да, подкрепиться надо, и основательно. Нам потребуется много энергии. Танцевать ночь напролет, это вам не шутки.

И вот, они были полностью собраны на бал. Вышли в коридор к ожидающим там Сигерду и Ханку. У ребят загорелись глаза, как увидали девушек в платьях, принятых на балах в высшем свете. Но и сами они отлично смотрелись в парадных костюмах.

– Мы что придумали, – застрекотала Волда, как только оказалась рядом с ними. – Если войдем в зал все вместе, то нас сразу же узнают. Предлагаем на первый момент разделиться. Зайти в помещение врозь, а там уже соединиться…

– А маски-то на что? – выразил так несогласие Ханк. – Оденем сейчас и станем неузнаваемы.

– Но только мы вечно держимся вчетвером, нас из-за этого легко вычислить! А здесь маскарад! Понимаешь? – надула губы девушка.

– Делайте, как хотите, – согласился в итоге боевик. – Матильда, тебе помочь завязать маску?

– Пожалуй. Спасибо.

Вот так и получилось, что в празднично украшенные настежь распахнутые двери бального зала сестры заходили без своих кавалеров. Они держались за руки и озирались по сторонам. А на самом пороге к ним бросился молодой человек в костюме клоуна и протянул тонкие золотые ободки.