— Вылезай, — открыв дверь, торопит Сабина, и он подчиняется.

Вот только выбраться из машины спокойно не выходит. Слава попросту вываливается, сначала неожиданно запутавшись в ремне безопасности, а потом неудачно поставив ногу. Мгновение он радуется, что хотя бы не упал. Ровно до тех пор, пока не слышит сверху недовольное:

— И вот это ты привезла нам в помощь? Сабин, ты шутишь?

— Ты забыл пару букв, — ворчит Слава, выравниваясь и мгновенно находя взглядом владельца голоса. Крепкий, стриженный под машинку парень примерно на полголовы ниже него недружелюбно смотрит исподлобья. Не его клиент. — Я человек, а не вещь, так что говори нормально. И то, что у меня грация картошки ещё не значит, что я бесполезен. Мы тут вроде бы не балет ставить собираемся.

Откуда-то сбоку насмешливо фыркают, и крепыш тут же оборачивается в сторону звука, строя кислую мину.

— Не балет, — соглашается высокий голос. — Проходите внутрь, все уже собрались.

За миниатюрной девчонкой в короткой юбке, тяжёлых ботинках и с заплетёнными в пару коротких толстеньких косиц тёмными волосами, светлеет дверной проём. Там, в отличие от гаража с одиноко горящей лампочкой, света гораздо больше.

— Куртку можешь повесить на входе, — советует девчонка, при близком рассмотрении оказавшаяся совсем не подростком. — Я Мария, — она по-мужски протягивает ладонь, и Слава немного растерянно пожимает пальцы. — Можно просто Маша. А ты?

— Слава. А ты дружелюбная…

— Тебя привела Сабина, — просто отзывается Маша и, прежде чем шагнуть через порог, добавляет: — Крючок справа. Потом налево.

Слава кивает и послушно выполняет обе подсказки.

Первое что приходит Славе в голову, когда он наконец-то добирается до собравшихся охотников — здесь вполне можно жить.

В узкой, длинной, не имеющей окон комнате есть для этого почти всё необходимое: от четырёх двухуровневых металлических кроватей до кухонного уголка. Команда охотников, правда, собралась за раскладным столом в центре.

— Не стой в дверях, — недовольно бросает тот самый, первый охотник которого встретил здесь Слава.

Он проходит мимо, словно нарочно задевая его плечом, хотя места вполне хватает, чтобы обойти.

— Садись, — требует Сабина, кивая на последний свободный пластиковый табурет. — Это Слава. Он идёт с нами.

Пластик скрипит, когда Слава садится под перекрестьем четырёх любопытных пар глаз и одной недовольной.

«Ну что ж… я тоже умею пристально смотреть».

— Сабин, представишь?

— Эдуард. Владелец этой автомастерской, радушно предложивший нам крышу над головой.

Слава кивает, разглядывая сидящего напротив Сабины, словно во главе стола, охотника. Крепкий, темноволосый, коренастый мужчина с короткой бородкой в обтягивающей мышцы тёмно-синей футболке задумчиво смотрит в ответ. От этого взгляда Славе становится не по себе, так что он спешит перевести взгляд, тем более что Сабина уже называет следующее имя.

— Леонид.

Высокий и тощий, как жердина, бритый под ноль парень в зелёной камуфляжной рубашке и очках в тонкой оправе тоже мажет по нему взглядом и тут же отворачивается, будто не нашёл ничего стоящего. Слава, впрочем, тоже не находит.

— Богдан, — называет следующее имя Сабина, кивая на парня рядом с поблёскивающим очками Леонидом.

Внутри что-то предвкушающее царапает по рёбрам. Потому что вот он. Тот самый человек с одной из фотографий.

Вьющиеся каштановые волосы, острая ухмылочка, прищуренные карие глаза. У Славы тоже иногда бывает такое выражение на лице, так что на мгновение возникает ощущение, будто парень его зеркалит.

Молодой, кажется совсем ещё мальчишка, хотя Слава уверен, в папке не было никого моложе восемнадцати.

«Ну, здравствуй, Богдан».

Тот, словно услышав, приветственно поднимает руку, отчего рукав джемпера задирается, обнажая тонкую вязь татуировки. В деле о ней ничего не говорилось. Либо не было известно, либо он наколол её совсем недавно.

— Они, — продолжает Сабина и Слава заставляет себя оторвать взгляд от линий на чужой коже.

— В смысле? — слетает с языка прежде, чем Слава успевает его прикусить.

С соседнего стула на него хмуро смотрит тот самый парень, что их встретил.

— Почему Они?

— Он просто не любит своё имя, — вместо Они отзывается Богдан.

— А ещё считаю, что чтобы бороться с демонами, нужна поддержка других демонов.

«Как тебя с таким мировоззрением свои ещё не съели?..»

— А ещё он, видимо, любит Японию, — словно по секрету делится Богдан, за что получает затрещину от Леонида и шипит рассерженной змейкой.

— Мария, — заканчивает Сабина на девчонке рядом с собой.

— Мы уже познакомились, — тут же отзывается та. — Как я уже сказала, можно просто Маша.

— Учту, — отвечая на усмешку усмешкой, принимает Слава.

— Слушай, — снова лезет неугомонный Богдан, вынуждая Славу задуматься, а точно ли ему хотя бы восемнадцать есть? — А ты тот самый, на которого русалочьи штучки не действуют? Поделись секретом, а? Хотелось бы против этих девиц козырь иметь. Или ты заговорённый?

Он даже привстаёт с места, будто в нетерпении.

— Может, я просто не люблю рыбу? — смеётся Слава отзеркаливая насмешку на чужом лице.

— Да ну тебя, — нисколько не обиженно ворчит Богдан, падая обратно на свой стул.

— Мы по делу пришли, а не паясничать, — отзывается Леонид, поправляя очки и внезапно становясь похожим на Кролика из Винни Пуха. Слава едва не фыркает, пряча усмешку в кулак и прикрываясь кашлем. Ассоциация оказывается слишком внезапной.

— Итак, все мы уже знаем, что имеем дело с Таутай-лак. Кто по какой-то причине ещё не в курсе может посмотреть, здесь всё есть.

Сабина выкладывает на середину стола ту самую папку, что Слава листал по дороге. Богдан тут же тянется, забирая её себе.

Слава отмечает, как тот морщится, заглянув внутрь, и тут же возвращает её на место. Леонид рядом реагирует на фотографии гораздо спокойней, рассматривая сначала их, а затем уже текст.

— Убивает она языком. Как и разделывает добычу.

— Похожа на сатира, только баба и без рогов. Прости, Сабин, если что, — продолжает за ней внезапно Они. — Если верить мифам, то язык не только её оружие, но ещё и уязвимое место.

«А ты подготовился, — мысленно присвистывает приятно удивлённый Слава, смотря на по-деловому собранного сейчас Они другими глазами. — Тоже в интернет заглянул?»

— А ещё, что убить её можно лишь когтями Жезтырнак. Ни у кого, случаем, не завалялся хотя бы один, нет? — недовольно поджавший губы Леонид обводит взглядом охотников, словно строгий воспитатель детсадовцев. — По легендам и на оборотней нужно ходить только с серебром, но на самом деле завалить их можно и другими способами. Тут так же.

Внутри поднимается колкое недовольство, но лишь получив от Сабины шлепок по колену, Слава понимает, что сжал руки в кулаки и почти готов был подняться с места.

«Ты слишком остро реагируешь, — напоминает он себе, принудительно разжимая кулаки. — Охотник не должен так реагировать. Веди себя как они».

— Ты забываешь кое о чём, — выдохнув и заставив себя успокоиться, отмечает Слава, встречаясь с Леонидом взглядом и даже не думая отступать. — По одной версии у Жезтырнак были медные когти, по другим латунные, что в принципе без разницы и там и там есть медь.

— Ты веришь в сказки? — не сдаётся Леонид и Слава растягивает губы в ядовитой усмешке.

— Ты охотишься на эти, как ты сам выразился, сказки.

— Прекращайте, — требует Сабина, хлопнув ладонью по столу. — Развели детский сад. Эдуард?

— А ты ничего, — внезапно замечает Они, и в голосе его больше нет ни капли недовольства. — Умеешь мозгами пользоваться в отличие от этой палки.

Слава фыркает под шорох раскладываемой на столе карты, но ничего на это не говорит. Тем более что слово уже снова взяла Сабина.

— Тела нашли вот здесь, — она ставит несколько меток-флажков, протыкая новенькую, ещё пахнущую типографией бумагу острыми кончиками кнопок. — Насколько нам известно из полицейский сводок, пропавшие должны были находиться примерно здесь, здесь и вот где-то тут.