– А ты кровожадная, – усмехнулся ректор, вглядываясь в барьер. – Нашёл! Видите просвет? Вот тут леска обрывается, образуя дыру.

– Тогда приступим, – невозмутимо произнёс декан, а мне доверительно позволили держать катушку…

Когда барьер сняли, я смогла рассмотреть леску, которая окружала лес причудливой паутиной. Красивой и опасной для нежити. К моему облегчению никакого нашествия не случилось. Ректор смог снять барьер только в нужном участке, там, где сеть была порвана.

Пока он возился с леской, я кормила мошкару и нервничала, вглядываясь в черноту леса. Когда из неё показались красные глаза, была готова обнажить клинок, но декан опередил меня, спустив сгусток смертоносной магии. Что бы там в глубине леса не скрывалось, уверена, ему не выжить.

– Готово, – гордо оповестил ректор и тронул «паутину» пальцами. – Как новая.

– Вам бы крестиком вышивать, – поддела язвительно. – Ставьте скорее барьер обратно. Жутко…

Некромант хмыкнул и накинул плетение, которое всё это время держал в стороне на леске, протянутой от одного куста, что рос у обочины, к другому. Барьер снова замерцал, но теперь не отпугивая меня, а радуя.

Мы выдохнули и со спокойной душой отправились по своим делам. Я просто надеялась, что больше не будет никаких проверок до конца года, а лучше вообще никогда.

Практику ребята отработали хорошо, даже Гилт начал справляться. Я привыкла к виду мертвяков и, даже когда ректор поднял на площадке несколько трупоедов, не испытала никакого отвращения. Смотрела на мелких шипастых тварей с любопытством, запоминала детали.

После ужина поговорила с Адой, напомнила ей про гитару и попросила раздобыть формулу нейтрализующего заклятья, против некромантов, потому что в архивах академии я его не нашла.

– Тебе угрожают? – насторожилась подруга.

– Нет, – усмехнулась, покосившись на зевающего за столом ректора. К сожалению, он тоже не имел представления, что это за заклятье такое. Магистры держали его в секрете, но Ада мастер по выведыванию тайн. Перед ней открываются любые двери и людские сердца. Она, как и моя мать, заклинательница. Точнее она лучше, чем моя мать. – Нужно для одного важного дела. Как Марика? Не пропускает занятия?

– Сегодня упражнялась в фехтовании. Пока не очень, но упрямства твоей сестре не занимать. – Даже не видя лица подруги, я могла представить умильную улыбку на её лице. – Лес… возвращайся. Марика безумно скучает: вчера она плакала…

Сердце болезненно сжалось… Я закусила губу, поворачиваясь к ректору спиной.

– Я не могу сейчас бросить начатое. Иначе всё зря…

Подруга вздохнула.

– Знаю-знаю, но… – она оборвала себя, видимо, решив больше меня не мучить. – А я говорила: давай похитим Колина и будем шантажировать ведьму. А ты мне: это незаконно, нас поймают… Я знала, что карга ни за что не снимет проклятье, надо было ещё тогда пристрелить гадину…

Ада стреляла метко. В её револьвере всегда имелись серебряные пули. Однажды она прострелила колено барону Гроху, когда тот пытался оценить её… прелести. Суда удалось избежать лишь потому, что Ада грозилась пойти к жене Гроха и рассказать о его похождениях…

– Перестань, – прикрыла смешок ладонью и напомнила. – Про гитару не забудь и Марику от меня обними.

– Иди уже, – буркнула подруга и прервала связь.

– Ты устала, – раздался тягучий голос, заставив вздрогнуть. – Выпей и ступай отдыхать. Я даже не стану спрашивать, зачем тебе нейтрализующее заклятье. Знал, что станешь искать.

Я недоверчиво покосилась на чашку в руках некроманта.

– Что это? – я наклонилась и принюхалась. Кофейно-мутная жидкость доверия не вызывала. – Алкоголь?! – воскликнула удивлённо, вскинув брови. – Споить меня решили?

– Это ликёр, просто расслабишься и заснёшь, как младенец, – улыбнулся некромант, заправляя прядь волос мне за ухо. – Я ценю всё, что ты делаешь, но не переусердствуй.

– Не переусердствую, – буркнула и сделала глоток подозрительного поила. Во рту разлилась терпкая сладость, появилось послевкусие кофе и сливок. – Неплохо, – констатировала, возвращая чашку ректору. – Но увлекаться не стоит. Спокойной ночи, господин Килан, – кивнула и, взяв трость, направилась на выход.

– Спокойной ночи, пичужка. Не забудь запереть дверь, – прилетело мне в спину.

Я улыбнулась и вышла из кабинета. Над академией сгущались сумерки, но фонари работали исправно, и даже кладбище больше не вызывало мороз по коже, хоть и выглядело зловеще.

У домика меня поджидал Лем.

– Мисс Шин, – почтительно поклонился он.

– Адепт Харди, уже был отбой, почему нарушаете устав? – устало поинтересовалась я, не в силах придать голосу строгости.

– Мисс Шин, – вздохнул парень. – Я хотел попросить прощения за те мои резкие слова, я не должен был…

Я выставила ладонь, прерывая мучения парня.

– Не стоит, я примерно могу понять твои чувства. Но… я не могу обещать, что останусь с вами, но и злиться на меня за то, что ещё не произошло несколько несправедливо, не находишь?

– Я больше не буду, – покаялся адепт, напряжённо сжимая руки в кулаки.

Я подавила отчаянный зевок.

– В любом случае даже, если снимем проклятье, я здесь до конца года, а дальше видно будет. Спокойной ночи, Лем и скорее возвращайся в комнату. Не попадись коменданту.

– Спасибо, мисс Шин, – облегчённо улыбнулся парень и поспешил в жилой корпус, а я спать.

Утро принесло Аду…

***

Проснувшись, Ричард первым делом отправился проверять барьер. Вчера они восстановили сеть, но дурное предчувствие не отпускало. На смотрителя нельзя было полагаться, но кроме старика Орулла никто не задерживался на этой должности. Боялись. И не сказать, что он совсем бесполезный, временами от него всё же был толк…

Дорогу застилал плотный туман, мертвецкая тишина оглушала. Ричард любил тишину. Шум и крик, чужие голоса вызывали в памяти обрывки воспоминаний, от которых наступало удушье. Он бы с радостью стер себе память вовсе и отправился доживать век в Башню безмолвия, но… но что-то удерживало от отчаянного шага. Наверное, он ещё не исполнил своё предназначение. Не завершил начатое.

Однажды он поклялся… только о чём именно? Кажется, будто это было в прошлой жизни. Причину и саму клятву Ричард не помнил или… подсознание убедило его в том, что не помнит. Потому что так проще?

Из тумана показалась запряжённая тройкой вороных коляска. Белоснежный ажурный козырёк, белые резные дверцы, открытый верх. И возница выглядел респектабельно, одетый в чёрный сюртук хорошего кроя, высокие ботфорты и шляпу-цилиндр. На бледном скуластом лице царило невозмутимое спокойствие.

«Кого это ещё принесло?» – мелькнула тревожная мысль и под рёбрами неприятно заныло. «Женщин…» – констатировал, рассмотрев кружевной зонтик, что смотрелся очень неуместно.

Мерно качнувшись, коляска остановилась. Возница спрыгнул на землю и открыл для дам дверцу. Подал руку сначала одной, затем второй. Леди постарше сложила зонтик и, бегло осмотревшись, потрепала свою рыжую спутницу по волосам.

Юная, без сомнений, аристократка важно поправила круглые очки на вздёрнутом веснушчатом носу. Вид она имела невозмутимый и мрачный антураж нисколько её не впечатлял.

Ричард тряхнул головой. Привык, что приезжие обычно робеют вблизи Мёртвого леса, пугаются потрескивающего барьера, а эти… прекрасные незнакомки смотрели скучающе. Особенно та, что постарше. Она оставила зонтик в коляске, взяла красный в тон её элегантного платья ридикюль и повелительно махнула вознице.

– Трогай. – Возница тут же дёрнул вожжи, намереваясь развернуть лошадей.

– Миледи, – отмер Ричард и стремительным шагом приблизился к незнакомке. – Вы что творите? Остановите экипаж немедленно, здесь не место посторонним, – довольно монотонно выговорил он, а хотел строго.

Аристократка флегматично приподняла тонкую бровь.

– Позвольте представиться, сэр: мисс Адалин Фогман, и я не посторонняя. А вы… прислужник, вероятно? Как любезно с вашей стороны выйти к нам навстречу, – нахалка сделала шаг в сторону проходной, но Ричард преградил ей путь.