Через некоторое время позади открылась дверь. Ши Чжаньцюн и шисюн Ли прошли прямо к выходу, Ли поклонился и, сопровождаемый пожеланием беречь себя, вышел. Чжаньцюн обернулся и улыбнулся Андрею:

– Я заставил шиди ждать.

– Ничего страшного, к тому же здесь прекрасный вид.

Судя по тому, что улыбка главы Ши стала несколько напряжённой, он принял ответ за сарказм, и Андрей опять вздохнул про себя. Ну вот как вести себя с человеком, который к тебе благоволит, но при этом постоянно ждёт от тебя нападения?

– Шиди не откажется со мной выпить?

– С удовольствием, – стараясь, чтобы голос звучал как можно более искренне, сказал Андрей. Чжаньцюн тут же вытащил из шкафа серебряный кувшинчик, подозрительно похожий на кофейник, и две серебряные рюмочки. Они уселись друг напротив друга за низенький столик, скрестив ноги по-турецки. Чжаньцюн, поставив кувшинчик и рюмочки, взмахнул широкими рукавами, красиво укладывая их по обе стороны от себя, после чего, придержав правый рукав, разлил по рюмочкам… нет, не кофе, как Андрей успел вообразить, а жёлтую жидкость, похожую на белое вино.

– За твоё здоровье, шиди.

– Угу.

Они выпили – Чжаньцюн при этом поднял свободную руку, прикрывая рот и рюмку рукавом, Андрей хватанул так. Крепость у напитка, по ощущениям, была действительно как у вина, но вот вкус… Во всяком случае, точно не виноградный. Андрей посмаковал послевкусие, пытаясь понять, нравится ему или нет. Ну, пить можно. И даже не закусывая.

– Так какое у тебя дело, шиди?

– Дело… – Андрей повертел в руках рюмочку. – Ты ведь знаешь, что у меня после искажения ци провалы в памяти. Боюсь, что на роль учителя я сейчас не гожусь. Кто-то ведь сейчас занимается моими учениками?

– Разумеется, с ними ведут занятия другие мастера. Не беспокойся, без пригляда и наставления твои ученики не останутся, пока ты снова не сможешь вернуться в строй. Что до твоих провалов в памяти… – Чжаньцюн помедлил. – Ты можешь мне сказать, что конкретно ты помнишь?

– Да практически ничего, – бухнул Андрей, и его собеседник словно бы даже побледнел. – Так, отрывки. Я знаю, кто я и где я, помню основные вехи своей жизни, но это всё. Я даже шисюна Ли не узнал, не обратись он ко мне первым, так и гадал бы, кто это.

– Понятно… – Чжаньцюн опустил глаза и прикусил губу.

– Это Ли Ломин, да? – Чжаньцюн кивнул, и Андрей продолжил. – Но хуже всего то, что я забыл всё, чему меня здесь учили. Меня сейчас даже заклинателем нельзя назвать. Я забыл, как заклинать, как работать с ци, с какой стороны браться за меч… Боюсь, мне придётся опять вернуться к холодному окну, вместе с моими собственными учениками.

Сказал и удивился – что ещё за холодное окно? Десять лет у холодного окна – так говорят о том, кто упорно учится, невзирая на лишения, тут же подсказала чужая память. Интересно, какие ещё сюрпризы она преподнесёт?

– Не думаю, что тебе понадобится десять лет, – Чжаньцюн с бледной улыбкой покачал головой. – В конце концов, ты всё знаешь, тебе просто надо вспомнить. Но хорошо, что ты сказал. Ко дню Пастуха и Ткачихи мы планировали большую ночную охоту. Теперь я знаю, что тебе нельзя принимать в ней участие.

Андрей кивнул – ночной охотой называли истребление нечисти, хотя оно могло происходить и днём.

– Хорош я на ней буду, не зная ни одного приёма, – с усмешкой сказал он. – Послать любого из моих мальчишек, и то будет больше толку.

– Не расстраивайся, шиди. Всё будет в порядке, ты быстро восстановишь навыки. Твоё тело всё помнит, надо просто повторить.

В словах Чжаньцюна был смысл – не только память на язык и идиомы, память тела тоже сохранилась, сегодняшнее одевание тому пример. Или еда палочками. В прошлой жизни Андрею приходилось несколько раз пользоваться палочками для еды, когда он заходил в японский или китайский ресторан и желал проникнуться обстановкой по полной программе. Заодно Андрей пришёл к выводу, что жалобы на трудности овладения этой наукой сильно преувеличены. Главное, чтобы показали, как их правильно держать, а там уж освоишься – чтоб вообще ничего до рта не донести, это надо выдающейся кривизны руки иметь. Но всё равно было непривычно и не очень удобно, а потому медленно. Здесь же Андрей не раз ловил себя на том, что, проголодавшись, молотит принесённую еду со скоростью необыкновенной, а однажды, задумавшись, вдруг обнаружил, что споро подбирает палочками отдельные оставшиеся рисинки. На такой подвиг он едва ли был способен прежде.

Так что мышечная память сохранилась, в этом глава Ши совершенно прав. Но хватит ли этого для овладения мечом?

– Шиди? – настойчиво позвал Чжаньцюн. – Всё будет хорошо, слышишь? Ты поправишься и всё вспомнишь. Я тебе помогу. Все помогут. Ты слышишь?

– Слышу, – отозвался Андрей, чьи мысли неожиданно приняли иной оборот. – А, кстати, сколько мне лет?

– Лет? – Чжаньцюн моргнул, удивлённый не то внезапной сменой темы, не то тем, что Линьсюань до сих пор не взвился и не послал его куда подальше с его утешениями. – Этой весной был твой двадцать девятый день рождения.

Андрей нахмурился, однако соотнести возраст Линьсюаня с событиями в книге ему не удалось, как он не старался. И было ли там вообще упоминание о его возрасте? Андрей мало обращал внимания на цифры, когда читал.

– Ага… А год сейчас какой?

– Пятнадцатый год эры Имин.

Уже несколько легче. Имин – эра Праведности и Света, обозвали же… Значит, и главному герою романа сейчас лет четырнадцать или пятнадцать. Эру Имин провозгласили, когда свергли последнего императора, и тогда его единственный сын был ещё совсем младенцем. Когда он вступил в орден Линшань? Во всяком случае уже подростком, сам же Линьсюань не преминул указать на то, что тот приступает к обучению слишком поздно, мальчиков старше двенадцати в ученики к заклинателям не берут. Забыв при этом упомянуть, что нет правил без исключений и что сам он угодил в ученики наставнику Юню ещё позже.

Правда, золотое ядро у юного Хэн Аня, ещё не ставшего Линьсюанем, уже так-сяк, но было на стадии формирования. А вот у принца инкогнито не наблюдалось даже зачатков – и даже после пяти лет обучения стать заклинателем ему так и не удалось. Андрей при чтении этому даже несколько удивился – он-то, начиная первые главы, полагал, что ему предстоит рассказ о становлении великого мага, то есть заклинателя. Но оказалось, автор через сюжет и устами героев решила донести мысль, что каждый должен заниматься своим делом. Когда власть достаётся людям, и без того обладающим возможностями, которых нет у всех остальных, ничего хорошего заведомо не выйдет.

Хотя Андрей полагал, что всё зависит от того, что это за люди. С тем, чтобы стать самодурами и измучить подданных поборами и конфликтами, правители веками справлялись и безо всякого заклинательства.

– Шиди? О чём задумался?

– Да так, ни о чём, – Андрей вынырнул из своих размышлений и улыбнулся собеседнику. – Ещё по одной?

Чжаньцюн посмотрел странно, но налил без возражений.

– Насчёт восстановления твоих знаний и навыков… – сказал он, когда они выпили вторую порцию, – все книги в библиотеке есть, это не проблема. Я составлю тебе список, пересмотри твоё собрание, и если чего-то не найдёшь, дай знать, я пришлю всё разом.

– Хорошо.

– С заклинательством и прочими практиками тебе могу помочь я.

– А шисюна это не слишком затруднит? У главы ордена хватает дел и без меня.

– Свободный вечер для шиди я всегда найду.

Андрей кивнул, решив не спорить. Наверное, Чжаньцюн, бедняга, даже радуется возможности провести со своими непутёвым шиди больше времени. А ему самому будет легче, если его станет учить человек, не испытывающий у нему враждебности.

– Что же до тренировок с мечом… как насчёт Доу Сюя? – спросил между тем Чжаньцюн, и Андрей понял, что рано обрадовался.

– А что, это единственная кандидатура?

– Ты его помнишь?

– Ну, ещё бы. Этого… – Андрей повёл рукой в воздухе, показывая, что затрудняется подобрать определение, – даже искажение ци стереть не в силах.