– В общем, я обо всём договорился, – без предисловий сказал он. – Приходи завтра к часу Свиньи в дом Матушки Гу и спроси Цзиньшао.

– В дом Матушки Гу?! Дэн-сюн, ты с ума сошёл? Я же не расплачусь. Знаешь, сколько денег кладут в мешочек?

– Да не боись, – хохотнул парень. – Думаешь, я стал бы что-то устраивать себе в убыток? Цзиньшао мне обязана кое-чем, так что всё будет в лучшем виде. Давай, не трусь.

Он от души хлопнул Гусуня по плечу и ушёл, что-то насвистывая на ходу.

Ускользнуть из ордена было не так уж трудно, учеников после работы никто не караулил. Главное – вернуться до того, как на следующее утро начнутся занятия. Или до того, как начнут готовить завтрак, если ты распределён на раннюю работу. А потому в час Свиньи, он же первая ночная стража, Гусунь уже стоял у празднично светящегося дома. Ну, как у дома – на другой стороне улицы. Не хватало ещё, чтобы его увидели входящим в зелёный терем. Он не мастер Хэн, чтобы посещать продавщиц весны открыто. Пойдут слухи, ещё дойдут до Ваньи…

Улица была людной, то и дело то один, то другой прохожий сворачивали к распахнутым дверям, украшенным в честь нового года двумя полосами красной бумаги. Прошло уже добрых пол палочки благовоний, а толпа не становилась реже, и поток жаждущих женской ласки не иссякал. Дэн-сюн, с досадой подумал Гусунь, ты что, не мог договориться, чтобы гостя встретили у какого-нибудь бокового выхода? А не обнаглел ли ты, тут же спросил у Гусуня здравый смысл. Скажи спасибо, что тебе вообще всё организовали. Ещё и твою застенчивость никто учитывать не обязан.

Что ж, значит, придётся смириться с риском быть узнанным. Что он, в конце концов, не мужчина?

Ярко освещённый зал, казалось, оглушал запахом благовоний, музыкой и смехом. Гусунь замер на пороге, привыкая к ярким краскам, бьющей в глаза роскоши и густому сладкому аромату. Линшань, конечно, был богатым орденом, однако его богатство, хоть и чувствовалось, но не бросалось в глаза. Если речь не шла о мастере Хэн Линьсюане, но даже его жилище, самое роскошное во всем ордене, выглядело куда сдержаннее. И тем более до всего этого было далеко тому дому, где вырос Гусунь. Даже в тех редких случаях, когда сын кухарки попадал в господские комнаты, он не видел и половины такого буйства.

Решительно подавив чувство своей неуместности в роскошной обстановке, Гусунь повернулся к стоящему у входа слуге. Тот глянул на него безо всякого интереса, не пытаясь, впрочем, прогнать. Но, услышав бравое «я к госпоже Цзиньшао», моргнул и окинул юношу ещё одним, слегка удивлённым взглядом.

– Так это ты? Ну… проходи. Я провожу.

Они быстро прошли через почти заполненный зал и поднялись по лестнице сперва на галерею, а потом провожатый свернул в боковой коридор. Там остановился у одной из дверей почти в самом конце, и постучал:

– Сестрица Цзиньшао, к тебе пришли!

– Пусть войдёт, – отозвался изнутри женский голос.

Слуга отодвинул створку, кивнул Гусуню и сразу же ушёл. Молодой человек перешагнул порог, чтобы оказаться в достаточно просто обставленной комнате. Непривычно широкая кровать, столик, сундук и ещё один столик с зеркалом в углу составляли всю её обстановку. Сидевшая у туалетного столика женщина отвернулась от бронзового зеркала и улыбнулась ему:

– Так это ты – И Гусунь?

– Я, госпожа Цзиньшао.

– Какая я тебе госпожа? – рассмеялась женщина, легко поднимаясь с места. – Зови меня сестрица Шао.

Вблизи было видно, что она уже немолода – слой пудры не мог скрыть морщинки у глаз и рта, да и вообще её кожа оказалась небезупречна. Но взгляд Гусуня прикипел к полной груди, виднеющейся в низком вырезе платья. Он и не знал, что платья могут быть такими открытыми, так что лента, которая должна была его поддерживать, оказалась практически под полушариями.

– А ты – Сяо Сунь, можно тебя так называть? Ты хорошенький, мне нравишься.

Гусунь почувствовал, что краснеет, и разозлился на себя за это. Цзиньшао потрепала его по щеке, подошла к кровати и опустилась на край.

– Ну, что же ты стоишь? – она похлопала ладонью рядом. – Иди сюда.

Гусунь подошёл и сел, не зная, что дальше. Сразу начать её раздевать как-то неловко, а что говорить, он не знал.

– В первый раз сегодня? – с улыбкой спросила Цзиньшао. Гусунь кивнул.

– О, я знаю, что делать! – она с улыбкой подняла палец. – За это надо выпить! Подожди минуту, я принесу.

Гусунь снова кивнул, скорее машинально. Хотя почему бы и нет? С вином всё действительно становится проще. Женщина поднялась и выскользнула из комнаты, на пороге обернувшись и одарив его ещё одной улыбкой.

– Ох, мастер Хэн, эта ничтожная просит прощения! – донеслось в следующий миг из-за оставшейся приоткрытой двери.

– Ничего страшного, – отозвался знакомый голос. – Бывает.

Ну, надо же! Не зря он мастера Хэна уже несколько раз за вечер вспоминал – как говориться, помянешь демона, а он уж тут как тут. Занятно, что они будут заниматься одним и тем же совсем рядом друг с другом. Тем временем в щели между створкой и косяком мелькнули светло-зелёные одежды Хэн Линьсюаня, а следом – тускло-коричневые идущего за ним человека. Гусунь нахмурился. Показалось – или спутником мастера Хэна был мужчина?

Но зачем приходить с мужчиной в парчовый домик? Конечно, у Хэн Линьсюаня была репутация распутника, но Гусунь никогда не слышал, чтобы он практиковал перевёрнутый дождь. Закрылась соседняя дверь, и стало тихо. Ни одна из девушек снизу не спешила разделить общество уединившихся гостей. Может, они уже ждут внутри? Или Гусунь ошибся, и это всё же была женщина? Юноша вышел из комнаты, подошёл к соседней двери и прислушался. Изнутри доносилось бормотание голосов – да, определённо мужских.

Гусунь прижал ухо к створке. Подслушивать не хорошо, конечно… но уж больно подозрительной была эта ситуация.

– Да, новые отряды отправляются на север, – напрягая слух, услышал он. – Похоже, на границе снова будет неспокойно.

Собеседник мастера Хэна что-то спросил – видимо, он сидел дальше от двери, и его голос звучал неразборчиво.

– Глава Ши больше заинтересован в укреплении ущелья Ханьмэнь, – отозвался мастер Хэн. – Западные гарнизоны могут подождать своей очереди. Через пустыню Мобэй вторжения случаются редко.

Снова бормотание. Гусунь разобрал только «численность» и «добыть… снабжение».

– Этим занимается шисюн Ли, – с едва заметной ноткой раздражения отозвался Хэн Линьсюань. – Будет странно, если я приду к нему и прямо начну расспрашивать о тратах или требовать документы. Надеюсь, главе Мэю это не срочно? Мне нужно больше времени, чтобы раздобыть все необходимые сведения.

– Что ты тут делаешь?!

Услышав яростное шипение над самым ухом, Гусунь вздрогнул и торопливо отпрянул от двери. Незаметно вернувшаяся Цзиньшао стояла рядом, в её руках был поднос с кувшинчиком и двумя керамическими чарками.

– Там… мастер Хэн и… и ещё какой-то человек…

– Так, – Цзиньшао с неожиданной властностью мотнула головой в сторону своей комнаты, – пошли отсюда.

– Но ты не понимаешь! – они оба говорили шёпотом. – Ты даже не знаешь, что он там делает!

– Что бы мастер Хэн там ни делал, это не твоего и не моего ума дело! Понял, мальчишка? Не наступай в чужие тарелки, и проживёшь долго и счастливо. В противном случае, могут и отрезать чего лишнего. Например, голову. Уяснил?

Гусунь сжал зубы, но продолжать подслушивать в её присутствии было невозможно, и он молча последовал за женщиной в соседнюю комнату. В конце концов, как бы мало он не услышал, этого было довольно, чтобы сделать выводы.

* * *

– Мастер Хэн?! – глаза Ваньи стали размером и формой как две монетки. – Шпионит для клана Мэй?! А-Сунь, ты шутишь?

– Если бы, – буркнул Гусунь. – Я своими ушами слышал.

Ваньи некоторое время таращилась на него, потом зажмурилась и помотала головой:

– Нет. Не может быть.

– Ты думаешь, я вру?

– Нет, но… А-Сунь, ты мог что-то не так расслышать… Или неправильно понять…