Нет. Мне нравилось, когда Твитч шлепал меня.

Тьфу. Дерьмо.

Внезапные вспышки образов прошлого затопили мой разум, и когда я изо всех сил пыталась дышать, мои пальцы ослабли, и я уронила ключи. Когда Твитч присел на корточки, чтобы поднять их, эти образы усилились. Широко раскрыв глаза, я смотрела на него, не моргая, он в свою очередь понимающе посмотрел на меня, а затем взглянул на мою промежность, и мое естество сжалось под его пристальным взглядом. Он провел языком по нижней губе, мои колени ослабли, и мне пришлось сжать их вместе, чтобы удержаться на ногах, ошеломленная тем, что он, очевидно, думал о том же, что и я.

Когда он тихо заговорил, воздух со свистом покинул меня.

— У меня такое чувство, что мы уже были здесь раньше.

Я выхватила ключи из его руки, и единственными звуками, которые можно было услышать на улице, был стук моих каблуков, когда я почти побежала к водительской двери.

Черт возьми.

Сексуальное напряжение нарастало. Он позаботился об этом. И я попадала в его липкую паутину.

***

— Да! Давай, ЭйДжей! — встал и крикнул Твитч, прежде чем сесть обратно, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Посмотри, как он плывет.

— Он хорош. — Он был так взволнован, так горд, что я не могла не улыбнуться. — Он плавает с двух лет.

— Он не просто хорош, Лекс. — Твитч покачал головой. — Он гребаный вундеркинд. Я имею в виду… — он махнул рукой, — … никто из других детей не такой быстрый. — Он поймал взгляд матери, пристально смотрящей на него. — Без обид, леди.

О Боже мой.

Я наклонила к нему голову и прошептала:

— Может, хватит? — конечно, он не ошибся. ЭйДжей был отличным пловцом. Это было так, как если бы я увидела своего сына свежим взглядом. — Но ты прав. — Когда почувствовала на себе его взгляд, я продолжила смотреть на нашего сына. — Он потрясающий.

Некоторое время мы молчали, прежде чем он заговорил.

— Ты сделала это. — Я посмотрела на него. — Это все ты, детка. — Его пристальный взгляд держал меня в плену. Я не могла отвести взгляд. — Ты, бл*дь, отличная мама. — Когда он снова повернулся, чтобы посмотреть на нашего сына, он произнес: — Я знал, что так и будет.

Но было ли это на самом деле так?

Я думала, у меня все в порядке. Но в последнее время мне казалось, что это не так.

В течение последних нескольких недель, с каждым прошедшим днем, я чувствовала, что подводила его. Как мать, как защитник, как образец для подражания, все, чему я его учила, я делала наоборот с его отцом. Неудивительно, что в последнее время его поведение было таким странным. Он, наверное, смотрел на меня и удивлялся, почему ему нужно следовать правилам, когда его мать не может.

Я поклялась стараться изо всех сил ради моего сына. Я бы не стала проявлять неуважение к его отцу в его присутствии. Я бы не позволила своему гневу управлять моими эмоциями. И, ради нашего счастья, я бы поговорила с Твитчем и попыталась выяснить, как сделать так, чтобы это сработало для всех нас.

Наша семья была маленькой. Наша семья была раздроблена. Но это не означало, что мы все не могли поладить.

Счастье ЭйДжея значило для меня больше, чем мое собственное удовлетворение, поэтому, ради общего блага, я улыбалась, несмотря на свой дискомфорт.

Когда мы вернулись домой, Твитч остановился на лужайке, и когда впустила ЭйДжея в дом, я придержала дверь открытой в молчаливом приглашении, внимательно наблюдая за ним.

В тот момент, когда его ноги двинулись, я повернулась, прошла по длинному коридору на кухню, прежде чем опуститься на колени перед сонным маленьким монстром.

— Готовься ко сну.

Но ЭйДжей, каким бы сонным он ни был, посмотрел на своего отца.

— Можно мне не ложиться спать?

— Нет, — ответила я за нас обоих. — Тебе нужно надеть пижаму, милый.

С выражением явного раздражения на лице ЭйДжей положил руки мне на плечи и слегка надавил.

— Это нечестно.

И в этот момент Твитч издал невеселый смешок.

— Эй, парень. — Когда ЭйДжей посмотрел на него, Твитч бросил на него тяжелый взгляд. — Я знаю, что ты не просто положил руки на свою мать. — Не спрашивая, он помог мне встать и занял мое место, опустившись на колени перед нашим драгоценным мальчиком. — Мы не бьем женщин. Не в гневе. Никогда. Ты услышал меня?

Стыд ЭйДжея был очевиден, и хотя Твитч заставил его немного поволноваться, он нежно коснулся рукой растрепанных волос своего сына.

— Ты устал, не так ли, приятель? — ЭйДжей кивнул, не в силах посмотреть отцу в глаза. — Пожелай спокойной ночи своей маме. Я зайду, почитаю тебе сказку.

Вау.

Он довольно хорошо справлялся со всем этим «быть отцом».

Это сбивало с толку. Часть меня болела за него, часть надеялась, что он потерпит неудачу, а какая-то маленькая частичка моей уязвленной гордости желала, чтобы он нашел эту работу слишком тяжелой и снова исчез. Тот же самый маленький осколок вызвал у меня неизмеримые опасения.

Не говоря ни слова, ЭйДжей подошел и обнял меня в молчаливом извинении. Я обняла его так крепко, как только могла, не перекрывая ему доступ воздуха, потому что я знала, каково это — получать выговор от Твитча, и это было не очень приятно.

Дав Молли выходной на ночь, я наблюдала, как Твитч ведет свою уменьшенную копию по коридору в детскую, а затем приступила к мытью посуды. Вскоре после этого я услышала тихие шаги, а затем он спросил:

— Это часто случается?

Я знала, о чем он спрашивал.

— Нет. Только с момента твоего приезда.

— Вот дерьмо, — сказал он, подходя и становясь рядом со мной, пока я продолжала мыть посуду. — Я поговорю с ним.

Я нахмурила брови, но на моих губах появилась легкая улыбка.

— Думаю, это мне следует поговорить с ним о том, что «мы не бьем женщин».

В нескольких словах было сделано смелое утверждение. Он был лицемером. Как мог такой человек, как он, которому явно нравилось доминировать над женщинами, говорить своему сыну о том, чтобы он не делал того, что ему так нравилось?

Между нами повисла минута молчания.

— Как ты думаешь, что я должен был ему сказать, детка? — его голос был гладким, как шелк, и когда он подошел и встал позади меня, мои легкие перестали функционировать. Сильные руки легли на мою талию, и я медленно моргнула, опьяненная его близостью. Когда он прижался передней частью к моей спине, мой желудок сжался, и у меня перехватило дыхание. — Что я не бью женщин… — его губы коснулись раковины моего уха, и мои соски напряглись, — … нет, если только они не будут умолять меня очень, очень вежливо?

О, черт.

Куда делся весь воздух?

В тот момент, когда я почувствовала его мощную эрекцию, мой рот приоткрылся в тихом стоне. Он на мгновение отстранился, а затем его член оказался между моими ягодицами, обтянутыми штанами для йоги. Он легонько толкнулся раз, другой… пока мои глаза, вздрогнув, не открылись.

О Боже, мне было физически больно говорить это, но это нужно было сказать.

— Прекрати.

Но Твитч не проникся моим «стоп». На самом деле он почувствовал, что это был настолько слабый протест, что просто опустил лицо к моей шее, легонько прикусывая нежную кожу, на что все мое тело дернулось.

— Прекрати. — На этот раз громче, но хриплый тон, которым я сказала, говорил о чем-то другом.

— Нет. — Твитч прижался ко мне, посасывая чувствительную область, где соединялись моя шея и плечо. Одна рука скользнула вверх, по моим ребрам, и остановилась прямо под моей ноющей грудью. И я умерла.

Господи, девочка. Ты же не всерьез думаешь о том, чтобы пройти через это, не так ли? Неужели ты так ничего и не узнала о контроле над импульсами? Я знаю, этот парень сводит тебя с ума всем своим сексуальным вуду, но, черт возьми, он заставил тебя быть безрассудной сукой, которую ты оставила позади.

Этой мысли было достаточно, чтобы вызвать рефлекторную реакцию, и, не говоря ни слова, я оттолкнулась задом достаточно сильно, чтобы застать его врасплох. Когда он отступил на шаг, я развернулась, протягивая руку. Мое лицо покраснело, и я почти задыхалась: