— Трахнуть тебя как?

Он толкается снова, но на этот раз медленнее. Я не могу этого вынести… Мне нужно больше! Мне нужна сила!

— Жестко. — Мой голос был едва слышен из-за моего стона. — Сильнее… Пожалуйста, сильнее.

Я толкаюсь назад, и Сет делает то же самое, встречая меня. Обе его руки впиваются в мои бедра, когда он перехватывает инициативу, притягивая меня к себе в такт своим толчкам. Он так сильно сжимает их, что я почти уверена, что утром останутся синяки, но мне все равно. Прямо сейчас все, о чем я забочусь — это чтобы меня хорошенько трахнул мужчина, которого, как думала, я потеряла. Я не могу припомнить, чтобы когда-нибудь нуждалась в его прикосновениях так сильно, как сейчас.

Без предупреждения он выходит из меня и грубо разворачивает, бросая на матрас. Его тело опускается на мое, но осторожно, чтобы не навалиться всем весом, и Сет устраивается у меня между ног. Он хватает меня за бедро и обвивает мою ногу вокруг своего бедра, прежде чем снова войти. Когда мои губы приоткрываются, я смотрю ему в лицо и вижу желание в его глазах. Желание, которое, я уверена, отражает мое собственное. Его глаза потемнели. Медовый оттенок исчез, и его взгляд впивается в мои глаза, пока Сет трахает меня. Его губы изгибаются в подобии ухмылки, прежде чем муж прижимается своим ртом к моему и целует так сильно, что у меня кружится голова. Я обхватываю ногами его талию, не желая позволять ему отодвинуться от меня. Вот оно. Я хочу кончить сейчас, когда его лицо будет всего в сантиметре от моего собственного. Эта новая поза позволила заполнить меня больше, чем когда-либо, позволила затронуть новые точки. Я вскрикиваю, когда Сет входит сильно, глубоко и под правильным углом. Внизу живота, ногах и кончиках пальцев я чувствую, как нарастает мой оргазм. Я хватаю Сета за плечи, за спину, за волосы, за все, что может заставить его быть глубже во мне. Тогда я чувствую это. Нечто, воспламеняющее мое тело, словно фейерверк. Я впиваюсь зубами в губу и стону, когда мой оргазм достигает максимальной точки и выплескивается через край, словно пробка, вылетающая от шампанского. Я вскрикиваю, не в силах удержать зубы на губе, когда меня бросает в волны оргазма. Мои ногти сильно впиваются в кожу плеч мужа, заставляя его зашипеть. Мой оргазм едва утихает, когда Сет с силой целует меня, а его собственный оргазм охватывает его. Он стонет и произносит мое имя мне в рот, в мои губы, когда я чувствую, как он кончает в меня. Через несколько минут наши движения замедляются, но не прекращаются полностью, когда каждый из нас спускается со своей вершины. Я лениво улыбаюсь Сету. Все, чего я хотела — это почувствовать его внутри себя… Чтобы забыть все проблемы этого утра. Говорят, секс не решает всего, но это чертовски хорошая отправная точка. Может быть, не было бы войн, если бы все получали регулярные и умопомрачительные оргазмы.

Быть с Сетом — это лучшее чувство в мире. Нет никаких внешних проблем. Есть только мы. Совсем одни, поглощенные страстью и необходимостью привести друг друга к грани хаоса. Именно в такие моменты я чувствую, что все в порядке. Идеально. Сет опускает голову мне на грудь и крепко обнимает меня.

— Оливия? — бормочет он, и его голос звучит чертовски усталым.

Я провожу рукой по его волосам сзади вверх и вниз, массируя кожу головы.

— Хм?

— Есть кое-что, что я должен тебе сказать… Что я сделал сегодня.

— В «Арии»?

Все его тело напрягается… И я не могу сказать, что это хороший знак.

— Да.

Наступает тишина, и я терпеливо жду, изо всех сил стараясь не предполагать худшего. Я продолжаю успокаивающе двигать пальцами, беззаботно вырисовывая узоры.

— Сколько дней осталось до боя?

Я хмурюсь, мысленно считая.

— Вроде пятнадцать?

Сет поднимает голову, глядя на меня своими удивительными глазами. На его лице чертово выражение невинности и мольбы, словно у щенка.

— Пятнадцать дней. Через пятнадцать дней расскажу, что я сделал.

— Пятнадцать дней? — Это звучит обиженно. Сет тоже замечает и быстро подносит руки к моему лицу, обхватывая мои щеки.

— Все в порядке, не волнуйся. То, что я сделал, не катастрофа. Поверь. Возможно, ты немного накрутишь, но обещаю, что все не так плохо, как ты, скорее всего, думаешь. Ты поймешь, как только я тебе объясню. Я знаю, что поймешь.

— Если ты так уверен, что я пойму, почему не можешь сказать мне сейчас?

Его взгляд скользит по моим губам, прежде чем снова остановиться на моих глазах. В этом быстром движении я вижу все. Это говорит мне больше, чем когда-либо могут сказать его слова…

— Потому что ты можешь потерять меня… — шепчу я, слезы жгут мне глаза. — Ты боишься, что можешь потерять меня? — Он кивает, целуя меня в подбородок.

— Дай мне шанс объяснить, что произошло. Через пятнадцать дней я все расскажу.

Мое горло сжимается, заставляя меня почувствовать боль, когда я выдавливаю следующие несколько слов:

— У тебя… У тебя был секс с кем-то?

Он вздрагивает, как будто сам вопрос причинил ему физическую боль.

— Нет, я бы никогда.

Я выдыхаю, хотя даже не думала, что задержала дыхание. Внезапно в мире снова все становится хорошо.

— Тогда я могу подождать пятнадцать дней.

Сет крепко целует меня, просовывая свой язык между моими губами и крадя мое дыхание. Я целую его в ответ, давая ему понять, что я здесь ради него. Навсегда.

Независимо от того, что он сделал, у него есть мое прощение. Для меня секс — это то же самое, что отдавать частички своей души. Каждый раз, когда вы занимаетесь сексом, ваш партнер забирает частичку вас и наоборот. Я верю, что у всех есть родственная душа, так что у вас есть возможность забрать эти кусочки обратно каждый раз, когда вы близки друг с другом. Пока Сет не отдал частичку себя никому другому, он мало что может сделать, чтобы потерять меня. Я прощу ему все, пока его член не вылезет из штанов… До тех пор, пока он не поделится своей душой — моей душой — ни с кем другим.

Главное, что он этого не сделал.

Сет

Утром я просыпаюсь от того, что Оливия перепрыгивает меня, заставляя матрас трястись, когда бежит в ванную, схватившись за живот и прикрывая рот. Этого недостаточно, чтобы разбудить меня, но я просыпаюсь в ту же секунду, как она захлопывает дверь ванной.

Проводя рукой по лицу, я переворачиваюсь и смотрю на часы. 8:00 утра. Видимо, я пропустил тренировку… Мы с Оливией допоздна засиделись за разговорами, потом занялись сексом, а после еще немного поговорили. Вчера я был так уверен, что она никогда больше не захочет меня видеть. Особенно после того, как я почти потребовал, чтобы она сделала аборт. Она простила меня… Сказала, что понимает мою реакцию, а потом оставила меня лежать, гадая, какой великий поступок я совершил в своей жизни, чтобы судьба подарила мне такую чертовски потрясающую девушку. Она даже согласилась подождать пятнадцать дней до окончания боя… Какая женщина охотно будет ждать пятнадцать дней, чтобы узнать секрет своего супруга? Сумасшедшая? Та, которая безумно влюблена и доверяет тебе, идиот.

Я качаю головой и откидываю простынь. Я едва слышу, как Оливия стонет, а затем сплевывает, прежде чем включается вода. Я приготовлю ей завтрак. Если ее будет тошнить в течение следующих двух недель, то самое меньшее, что я могу сделать, это покормить ее.

Протирая заспанные глаза, я, пошатываясь, переступаю через валяющуюся одежду и иду к двери. Открыв ее, я замираю, когда отчетливый запах свежевыжатого сока и яиц атакует мой нос. Закрываю за собой дверь, спускаюсь по лестнице и иду на кухню.

— Доброе утро, — приветствует Дэррил, поднимая стакан с апельсиновым соком.

Я смотрю на сцену, представшую передо мной: Джексон готовит бекон на сковороде, а Селена пропускает сельдерей через соковыжималку. Что, черт возьми, происходит?

— Э-э… доброе утро.

— Мы готовим завтрак, — говорит мне Селена, констатируя очевидное.