— Что? — спрашивает он, посылая мне довольно странный взгляд.

Его изогнутая бровь чертовски милая… Я качаю головой, заставляя его усмехнуться.

— Не бери в голову.

— Ты когда-нибудь перестаешь думать хоть на секунду и будешь просто наслаждаться жизнью?

Я протягиваю ему коробки с пиццей и игриво смотрю на него поверх них.

— Конечно, но это зависит от того, где твои руки.

Он стонет и поворачивается с коробками в руках.

— Не издевайся надо мной сейчас. У нас недостаточно времени.

Я сбрасываю каблуки и выскальзываю из машины.

— Недостаточно времени до чего? Нам потребовалось много времени, чтобы добраться сюда, уверена, что пицца не может стать холоднее.

Мои ноги утопают в песке, и он все еще горячий от дневного солнца. Что, если я наступлю на стекло? Или иглы? Я вздрагиваю.

— Сет? — Мой голос срывается, заставляя меня казаться беспомощной и испуганной. Он резко поворачивается.

— Что? По твоей ноге пробежал паук?

Все мое тело напрягается.

— Здесь есть пауки? Господи! Ты привел меня сюда, чтобы я умерла?

Сет улыбается своей убийственно красивой улыбкой, возвращаясь ко мне.

— Нет, но теперь я обдумываю это.

Он идет по песку, как будто это твердая и ровная земля. Если бы это была вода, он бы, наверное, тоже легко прошел по ней… Или нет. Я видела его в бассейне. Он тонет так же, как и все остальные.

— Очень смешно, — невозмутимо говорю я.

— Если я накормлю их тобой, они не притронутся к пицце. — Он останавливается в трех футах передо мной. — Знаешь, это не такая уж плохая идея.

— О, хорошо. — Я закатываю глаза. — Мне нужна твоя помощь. Я не могу ходить по песку на каблуках, но не собираюсь ходить по нему босиком. Во всяком случае не после твоих страшных историй.

— Ты такая принцесса, — со вздохом заявляет он, подходя ближе и оборачиваясь. Сет наклоняется ниже, подставляя свою спину. Его спина… Единственное доказательство, которое у меня есть, что, может быть (просто возможно), Бог — это женщина. — Прыгай, Ваше Высочество.

Я стягиваю свое маленькое черное платье вниз, но оно доходит только до середины бедра. Пожимаю плечами. Сейчас темно, так что вряд ли кто-нибудь увидит мои красные кружевные трусики. Я хватаю его за плечи, и мои внутренности почти тают.

— Спасибо тебе, моя королевская задница.

Я запрыгиваю ему на спину, обвиваю руками шею, а ногами бедра. И вновь Сет не чувствует моего веса.

— Я думаю, ты имеешь в виду «коня». Я твой благородный конь.

— Я думаю, что «задница» подойдет просто отлично.

Держа пиццы на одной руке, он протягивает вторую и щиплет меня за ягодицу.

— Эй! — визжу я, убирая руку с его шеи, чтобы оттолкнуть его. Все его тело вибрирует от смеха, и я сжимаю его крепче.

— Это не очень благородно с твоей стороны, — отчитываю я, приближая рот к его уху.

Он пожимает плечами, прижимаясь своей головой к моей.

— Ты сама сказала, что я задница.

Я целую его в ухо, не в силах устоять перед этим желанием.

— Ты моя любимая задница.

Сет идет вперед, следуя за светом фар. Перед нами песок выглядит чистым и нетронутым.

— Здесь подойдет, — выдыхает он, останавливаясь как вкопанный.

Я оглядываюсь вокруг, ожидая, что он опустит меня или сделает что-нибудь еще. Но он ничего не делает… Просто стоит и чего-то ждет.

Я похлопываю его по плечу.

— Окей, что теперь?

— В любую секунду, я уверен.

Я хмурюсь.

— Что в любую секунду?

И действительно я вижу вдалеке машину, несущуюся по шоссе. Она очень быстро подъезжает достаточно близко и съезжает с дороги, прежде чем остановиться на песке. Мои нервы напряжены, когда я внимательно наблюдаю за ней. Фары светят прямо на нас, мешая что-либо увидеть. Я крепче сжимаю Сета и тяжело сглатываю. Это то, чего он ждал? Кто это, собственно говоря?

— Самое время, — кричит Сет, заставляя меня подпрыгнуть.

— Ты же знаешь, какая Селена, — кричит в ответ знакомый голос. Джексон. — Девушка не может выйти из дома без макияжа.

— Или без выпрямленных волос, — добавляет голос Дэррила. — Или без обуви, которая бы соответствовала ее наряду. Или…

— Они поняли, — вмешивается Селена. Я слышу, как хлопает дверца машины, и через несколько секунд Селена выходит перед фарами в узких джинсах, кроссовках и легком пальто. Я бы хотела, чтобы Сет предупредил меня или хотя бы попросил надеть штаны.

— Но серьезно, Сет? — продолжает она. — Ужин в пустыне? Что с тобой не так?

— Это уединенное место, и никто не сможет нас побеспокоить. Я думаю, что это довольно романтично, — отвечает Сет, защищая свой выбор и заставляя меня смеяться.

Дэррил тоже смеется, появляясь в поле зрения. Сразу видно, что он одет для пустыни. На нем песочные туфли, длинные тонкие брюки и светлая футболка. Похоже, я единственная, кто был не в курсе, что мы будем ужинать в пустыне. Думаю, это то, о чем говорил Сет перед пиццерией, когда сказал, что передумал. Вместо ужина в помещении мы ужинаем на открытом воздухе. Далеко-далеко-далеко на открытом воздухе.

— Мальчик, у нас с тобой два совершенно разных восприятия слова «романтика». — Джексон смеется в знак согласия откуда-то из-за огней.

— Заткнись, Джексон, — кричит Сет. — Во всем твоем теле нет ни капли романтики.

— Это неправда, — возражает Селена, защищая Джексона. — На самом деле Джексон может быть довольно романтичным.

Мы все уставились на нее в ожидании хотя бы одного примера. После нескольких минут молчания она закатывает глаза и машет нам рукой.

— Хорошо, у меня ничего нет. Джексон наименее романтичный человек, которого я когда-либо встречала.

Где-то на заднем плане фыркает Джексон.

— Да.

Селена расправляет плечи и поворачивается к свету.

— Ты буквально бежишь, когда слышишь слово «любовь». Любовь и романтика вроде как идут рука об руку, ты, придурок.

Дэррил ругается.

— Только не снова. Мне пришлось слушать, как эти двое препираются всю дорогу сюда. Они как дети.

Сет наклоняет голову, искоса поглядывая на меня.

— Я могу быть романтичным… Верно?

Я улыбаюсь и глажу его по голове.

— Конечно, милый.

Сет может быть романтичным, но романтика обычно недолговечна. В ту секунду, когда возникает страсть, вся романтика исчезает… Обычно это происходит вместе с моей одеждой. Страсть — это то же самое, что романтика? Я понятия не имею, но точно знаю, что люблю Сета, независимо от того, предпочитает ли он страсть романтике.

Я оглядываюсь на остальных и… Ну… Я этого не ожидала. Дэррил качает головой, отворачиваясь, когда языки Селены и Джексона вступают в битву. Сексуальное напряжение волнами исходит от них, нагревая всю пустыню и мои внутренности. У меня пересыхает в горле от того, как Джексон держит Селену. Агрессивность и собственничество — мои (внезапно) две любимые вещи.

Я прочищаю горло.

— Ну… Может, нам отвернуться?

Последнее, чего я хочу — это чтобы моя лучшая подруга и он — кем бы он ни был — возбудили меня и причинили беспокойство.

— Дай им минутку, — отвечает Сет. — Они вернутся к препирательствам в любую секунду.

Конечно же, как только Сет произносит это, Селена, тяжело дыша, отталкивает Джексона от себя.

— Серьезно, Джексон? — Даже отсюда я вижу, как ее губы припухли от страстного поцелуя.

— Эй, ты поцеловала меня! — выпаливает он в ответ.

Я садистски улыбаюсь. Мне нравится. Я люблю нашу команду. Препирательства, подтрунивания… Это прекрасно. Это мы.

— Вы двое можете продолжать спорить или можете сеть поесть. Что легче для желудка? — перебивает Дэррил, проскальзывая между ними.

Они смотрят друг на друга через плечо Дэррила. Джексон отстраняется первым и быстро сокращает расстояние между нами.

— Приятно знать, что если ты прекратишь препираться, то всегда можешь стать верблюдом, — бормочет Джексон достаточно тихо, чтобы слышали только мы. — Кстати, завтрак был восхитительным. Я приготовил омлет и все такое.