— Я спасу вас, друг мой. — прошептал он на ухо раненому коллеге. — Я спасу всех.

Отойдя в соседнюю лабораторию он открыл холодильник из которого достал одну из пробирок с жижей, снятой с артефакта. Наполнив ею шприц и надев защитный костюм, потерявший рассудок учёный вернулся в своему раненному коллеге и заметил, что у того начинает падать пульс. Схватив шприц с адреналином он быстро ввёл его в гибнущего учёного и когда тот пришёл в сознание нажал на пульте кнопку и стол принялся принимать вертикальное положение. Установив камеру в наилучшую точку для обзора Гарза вновь подошёл к несчастному доктору Фусенко и произнёс:

— Приготовьтесь к возвышению. — и медленно ввёл содержимое второго шприца в вену на руке Фусенко.

Отойдя немного дальше Гарза поставил стул рядом с камерой и начал наблюдение за тем что будет. Первую минуту ничего особенного не происходило, но как пошла вторая минута у Фусенко резко изменилось поведение. Появились резкие и агрессивные выпады, подёргивания, он начинал шипеть и бурчать что-то невнятное. На третьей минуте его кожа стало красной, температура тела подскочила за сорок. Он начал кричать, дёргаться, однако ремни держали его надёжно. Первыми меняться стали руки. Послышался хруст костей, пальцы гнулись в самые разные стороны ломая сами себя, а находившейся ещё в своём сознании Фусенко выл от боли. На пятой минуте переломанные руки стали обретать крепкую мышечную ткань, а выломанные и корчащие из рук края костей начинали напоминать шипы. Резко раздался громкий щелчок, это сломалась нижняя челюсть бедолаги. Она разорвалась на две части исторгая кровь и несвязные, совершенно нечеловеческие вопли. Ноги также начали получать крепкие мышцы, а стопы увеличились примерно на четверть, разорвав ботинки. Пальцы на ногах срослись в три больших и когтистых. Пальцы на руках удлинились в два, а может и три раза. Форма на теле учёного также рвалась под изменениями и под лохмотьями одежды проступало изменяющиеся тело, грудь покрытая гнойными волдырями, сильно впавший живот и шея на которой лопнула кожа и проступили мышцы. От человека здесь практически ничего не осталось.

А в это время предположение Гарзы о том, что убитый монстр выпустил в воду паразитов подтверждается. В это самое время мутаген попавший в воду теперь попадал в организмы людей моющихся в душе, или пьющих воду. Кое где люди уже начинали меняться, и самое страшно то, что водопровод со станции соединялся с городским, а значит люди начнут меняться и в мегаполисе.

Три часа спустя.

Где-то в пустошах Сахариса.

Который час мы летим над этими безжизненными песками и никакого намёка на жизнь. Только солнце, песок и временами заброшенные дома и поселения. По радио переговоров тоже не было никаких, кроме Нью-Мохаве.

Полёты в атмосфере это отдельный вид издевательства над кораблями, созданными для полетов в открытом космосе. Особенно на такой планете. Производительность двигателей упала уже на пятнадцать процентов из за попадающих в воздухозаборники песчинок. Карпов всё это время не сводил глаз со своих приборов и перископа и наконец то я услышал от него:

— Вижу цель. На два часа заводская заброшка.

Действительно на два часа были остатки какого-то крупного предприятия, однако на пути мы ни раз видели подобное.

— Ты уверен что это то, что нам нужно? — спросил я.

— Посмотри немного в стороне. Ничего не напоминает?

И действительно, между барханами, прямо к стенам некогда величественного сооружения шла пара тонких линий, врывшихся в песок.

— Колея?

— Именно.

— Может это просто искатели чего ни будь ценного, ты же сам знаешь как они стремятся в местные заброшки.

— Пару кругов намотай над постройками, осмотримся.

Я снизил высоту до пятидесяти метров и огибая остатки некогда высоких труб облетал объект. Во дворе действительно было много следов от автотранспорта. При чем весьма свежих. Развернувшись мы пошли на второй заход и в этот момент я заметил как из тени одного строения выскочил пикап. Находившейся в кузов человек быстро сдернул ткань с чего-то, что оказалось автоматической турелью…

— Отворачивай! — крикнул Карпов.

Однако я и без его совета уже вывернул штурвал и мы чуть не столкнулись с остатками труб. Кое как увернувшись и от них я услышал как по корпусу застучали многочисленные попадания. Однако это была уже не турель. Мелкокалиберное оружие не смогло пробить обшивку и я заложив резкий разворот решил отработать по стрелкам с носовой пушки. Очередь фугасных снарядов подняла несколько песочных всполохов и посекла как минимум троих стрелков.

— Ты ещё сомневаешься? — спросил Карпов.

— С этими разберёмся с воздуха, а потом высадимся чуть дальше.

Немного сбоку вновь показался пикап с пушкой, вот этот калибр был для нас серьёзной проблемой. Вывернув штурвал я зашёл прямо на него и очередью поджёг машину, вместе с её экипажем. Но со стороны зданий показались ещё две машины с тяжёлым вооружением и палили они прямо нам в борт. Раздались несколько громких ударов по корпусу, а с новой очередью я понял что нас пробили. Обернувшись я заметил несколько пробоин в обшивке, из которых бил солнечный свет.

— По нам попали? — вопрошая крикнул Карпов.

— Да, но пока просто пробили обшивку.

Вывернув штурвал в сторону я вывел Серого Кречета носом на противника и снова отработал пушками по транспорту. Один из них взорвался быстро, даже экипаж не успел покинуть машину. Но вот второй, уцелев, отстрелялся по нам и корабль сильно тряхнуло. Приборы показали, что, практически выведен из строя правый двигатель. Мы начали терять высоту. Стукнув по кнопке я опустил стойки шасси и приказал Карпову держаться что есть сил. Корпус сотрясая от удара и ещё какое-то время мы ехали по инерции. Вырубив движки я вырубил всё питание на повреждённом корабле и откинул аппарель. Выскочив из Серого Кречета я обнаружил что мы упали на какой-то отстойник техники, неподалёку от базы этих ублюдков. Следом за мной, приводя оружие в готовность выбежал и Карпов.

— Жив, цел? — спросил я.

— Нормально. Думаю у нас есть две-три минуты до их приезда.

Карпов вынес с борта две штурмовые винтовки АК-99 с боеприпасами и одну вручил мне. Я не особо часто пользовался длинноствольным оружием, но сейчас как раз тот случай. Заняв позицию возле остова грузовика я ждал приезда противника. До ушей уже донёсся гул двигателей, а из за бархана перекатился грузовик в сопровождении тяжело вооружённого пикапа.

— Погоди немного, пусть подъедут, и я угощу их осколочной. — сказал Карпов, спрятавшись за глыбой в десятке метров от меня.

Когда до нас осталось около пятидесяти метров грузовик остановился, а сзади упала лестница. В этот момент Карпов вынырнул из своего укрытия сжимая в руке ручной гранатомёт типа «Мушкет». Издав похожий на хлопок пакета выстрел короткий ствол выплюнул небольшую гранату, которая попала прямо в грузовой тент, порвав его. Раздался ещё один хлопок и из кузова повалил дым. Несколько человек вывалились из задымленного кузова и рухнули на песок.

— Огонь! — крикнул Карпов.

Одиночными выстрелами я начала отстреливать противника, который вываливался из дымящейся машины. Пушка с пикапа начала поочерёдно работать то по мне, то по моему напарнику. Прицельно стрелять в таких условиях практически не реально. Карпов быстро перезарядил гранатомёт и показал мне на пикап. Мне надо было отвлечь его огонь. Отойдя на дальнюю сторону своего укрытия я высунулся и выпустил хорошую очередь прямо по машине. Несколько пуль попали по бронированной кабине, но не думаю что пробили её. Зато этого хватило, чтобы стоящий за турелью стрелок отвлёкся на меня и перевёл огонь на моё укрытие. Воспользовавшись этим Карпов выстрелил по пикапу из своего «мушкета». Попадание было чётким, граната легла прямо на крышу машины, что убило и водителя и стрелка. Пара оставшихся налётчиков были быстро расстреляны нами с близкой дистанции. Подойдя к трупам я посмотрел на них. Броня есть не у всех, а у кого она в наличии, то какого-то единого стандарта нет. С оружием получше, но всё равно его состояние оставляет желать лучшего. Карпов вернулся на Серый Кречет собрать патроны. Приготовившись мы направились к базе этих пустынников.