Вместе с этим я нисколько не скупился вкачивать в парня жизненную энергию, на этот раз внимательно следя за её распределением. Жгуты эфира проходили сквозь мои руки и потоками входили в тело Майкла, побуждая жить, и после пяти минут накачки его аура начала проявляться. Сперва как будто нехотя, но с каждой волной становясь чуточку Ярче.

Вот проступили контуры его эфирной оболочки… Вот следом обрисовалась худая сущность за плечами… Казалось бы, успех уже почти близок, но стоило усилить напор, как тут же проступили прикрепленные к сущности трубки и поток жизненных сил начал резвенько по ним убегать.

Пришлось выделить ещё несколько исцеляющих жгутов от своего эфирного тела, чтобы хоть как-то сохранить результаты своих трудов.

Да только горький хрен мне за щеку. Отток по трубкам пошёл быстрее.

— Вот ссссобака. Не на того нарвались. — ругнулся в адрес не пойми кого и намерением разделил поток сознания на два.

Одним продолжил реанимацию и энергетическую накачку, а вот вторым взялся за работу на астральном уровне. Захотев коснуться мысленно этих трубочек, я обнаружил у себя помимо рук обычных ещё и парочку полупрозрачных. Они выделились прямиком из моей ауры и легко подчинялись мысленным командам.

Взявшись ими за первую из трубок, присоединённую как раз в область сердца, я потянул, но та и не подумала оторваться. Даже приложив усилия, я добился лишь того, что деформировал плоть духа в месте его соединения с оттоком.

Ладно, тогда попробуем иначе.

Взяв две соседних, я их согнул, и тугим узлом друг с другом перевязал. И к ярости моей, эффекта никакого. Как утекало, так и продолжало по ним утекать, а все соседние немножко шире стали. К тому же, чувствуя стороннее вмешательство, поверхность каждой начала обрастать шипами и едкий свист раздался в голове.

Змеиный и неприятный, он исходил от трубок-паразитов и смысл передавал один «нашшш, он нашшш». Свист становился выше, звонче, резче, вплоть до зубовной боли и сосредоточиться на том же заклинании не удавалось. Слова всё путались, терялись, перемешивались, а змеиный шёпот побуждал сдаться и отступить.

— Да хрен там плавал. — оскалился, в пучок единый астральными руками белых паразитов собирая и в кулаке сжимая.

И хоть кололись они невероятно больно, я их не отпустил, формируя волей и намерением простое, злое и сокрушающее.

Не зря же ворон мне говорил, что все пространства взаимосвязаны. А это значит, всё то, что мог я делать на одном из них, то мог и на другом.

И потому я призывал Огонь.

Горячий. Жгучий. Беспощадный.

Он из руки моей астральной вытек и алчным языком лизнул дрожащих белых змей.

Те зашипели и забились, но из хватки моей ни одна не вырвалась. Покрываясь пламенем, они горели и на всеобщей ноте влетали в моё сознание, натыкаясь на волевую стену. Их крик опять был об одном — «Он нааааашшшш! Погибнет ссссс нааами!»

— Тунца сосните. — сквозь зубы процедил и повелел огню их сжечь до основания, но не вредить ни сущности ни парню.

И в этом действии я осознал прекрасное.

Я понял простую истину о том, что не нужно ни просить, ни повелевать. Ведь Огонь был мной, и я был Огнём. Поэтому волей своей и силой своей испепелял паразитов в пыль. И когда их форма начала развеиваться, я десятком огненных прикосновений прижёг раны на сущности Майкла.

И после этого парень наконец-то вдохнул самостоятельно и хрипло закашлялся, изрыгая чёрные склизские сгустки. Помогая ему лечь на бок, я вернул разделённые потоки собственного сознания в один, и принюхался.

В комнате пахло гарью.

Определив по дыму источник возгорания, я взял со стола графин с водой и вылил его полностью в выдвижной ящик стола. Уж не знаю, по какой причине, но все вещи там лежащие хорошо так занялись и если бы не своевременное тушение, через несколько минут тут бы полыхала вся комната.

— Вот это ты конечно подстраховался, парень. И помереть и ритуальное сожжение решил устроить? Дв в одном? Или что там у тебя, порножурналы лежали? — высказался я, дойдя до раковины, наполняя заново графин и щедро заливая ящик вновь, чтобы уж наверняка.

Заодно остатки воды предложил Майклу и он не отказался. Лицо умыл от чёрной слизи и попытался напиться, но начавшийся кашель ему в этом помешал.

— Тихо-тихо, молодой. А ну-ка давай осторожно. — придержал его под спину, помогая сидячее положение принять.

— Кхххх-кха… чё с грудью-то? — выдавил он, морщась от боли.

— Чу-чу-чу, не дёргайся. Это я потанцевал, когда массаж сердца тебе делал, — ответил Майклу, снова возвращая целебное воздействие, так как истощённый организм всё ещё находился в подвешенном состоянии. Не знал он, то ли помирать ему, то ли за жизнь цепляться и потому к последнему решению я его и подталкивал. — Ну как, лучшает?

— Вроде да… — не верящим голосом отозвался Майкл щупая расцветающий синяк на груди. — И в каком смысле, массаж сердца⁈

— В прямо. То есть, тьфу! Непрямой массаж сердца тебе делал. Остановился у тебя моторчик аккурат, когда я пришёл. — объяснил Майклу и глаза у него как две тарелки сделались.

— Так вы меня…

— Ага. Реанимировал, пока ты не очнулся.

— Ой, — он отрешённо смотрел вперёд, наверняка пытаясь осознать всё выше сказанное. — А я же это… разбирал счета и сердце защемило. Мне просто сообщили, что выдадут в два раза меньше, чем… и я тогда… а потом уже не помню ничего. Очнулся вот сейчас.

— Ну на твоём бы месте, если договорённости со мной не соблюли, то я бы тоже двинул. Вот только не кони, а в рыло. Но ты ещё молод, так что научишься дела вести. Пить то хочешь?

Внимательно следя за аурой парня, я вовремя отсёк момент, когда первые нити самовосстановления начали появляться в его энергоструктуре. Но так как тонус его организма оставлял желать лучшего, а жировые запасы и вовсе отсутствовали, то процесс этот насквозь пах слабостью. Парня надо было подпитывать.

— Да, пить хочется.

— Тогда давай, родной, — к его губам я графин прислонил и начал маленькими подходами подпаивать. — Как голод проснётся, ты мне тоже скажи.

— Он уже… — пробормотал он, с каждым разом отпивая всё смелее и смелее.

— Отлично. Что по харчам тут у тебя? — обвёл я взглядом комнатку пацанскую и Майкл мне показал на шкаф.

— Галеты.

— Ага, нашёл. А из белкового что есть?

— Ну… вроде бы консервы оставались. — промямлил тот неуверенно и его эмоции я вскоре разделил.

Консерва была одна и давно просроченная. Как на одних галетах парень жил, категорически не ясно. Но судя по его внешнему виду, как есть хреново.

— Короче слушай. Держи-ка гаджет свой и напиши Елизавете. Да-да, той самой, которая с девчонками живёт. Скажи, пусть возьмёт в таверне у Якова костей с мясцом, яиц и тащит всё сюда. Лечить тебя будем. И не боись, я друг её давнишний. — закончив говорить инструкции, я Майклу планшет протянул и тот с сомнениями взял.

Включил, ввёл пару строк и это оказалось максимум, на что его хватило. Парня повело и из слабых рук его я гаджет вынул прежде, чем тот свалился на пол.

— Тихо-тихо. Ты уж силы соизмеряй. Ну как, успел отправить? — приподнял я бедолагу снова.

— Ага, — промямлил Майкл, у которого глаза немного разъезжались. И это не смотря на то, что я продолжал насыщать его жизненной энергией. — Да я уже в порядке, сейчас в себя приду и…

— И давай-ка ты заткнёшься. Хорошо? — погладил я болезного героя по голове, после чего приобнял и переложил на стоящий рядом диван. — Придти ты сможешь разве что только на тот свет. Поэтому лежи и жуй. Тебе сейчас питаться надо.

Стараясь далеко от него не отходить, чтобы подпитка эфирного тела не прерывалась, я стул пододвинул и начал вкармливать в него галету за галетой. Тот сперва сопротивлялся, но поняв тщетность своих попыток, смирился и принялся жевать. А я же просто ждал и наблюдал, как жизненный поток в него уходит, будто в колодец бездонный. По всем параметрам в нём наблюдался жуткий дефицит и если приблизительно прикинуть по количеству вошедшего в него потока, я мог бы исцелить уже как минимум полторы Лауры. Может даже две.