Яра с Беллой за руки оттащили стонущую Герду, а близняшки с Лаурой помогли подняться Майклу. Как оказалось, она его прикрыла своим телом и весь удар приняла на себя. Как только всех достали, я отпустил конструкцию и удивился, какой большой кусок я умудрился удержать. Килограмм шестьсот, не меньше.

Но задвинув все подсчёты в дальний ящик, я подбежал к Герде и возложил ладони на её спину. Как и предполагал, рёбра были сломаны, но позвоночник вроде не задет.

— Семён! С той стороны должны быть Елизавета с Мари. Прошу вас… — начала волнующаяся Белла и я поспешил её успокоить.

— С ними всё хорошо. Идите к ним, но в обход. Там лежит Одержимый и к нему не подходите! Здесь нужна Мари с аптечкой. Всё ясно?

Утирая грязь и слёзы со своих лиц, Белла с Ярой закивали, а подсевший ко мне Майкл вопросил.

— Что с ней, Семён? Она будет жить? — парнишка был белее мела и, того гляди, ещё раз за день остановку сердца схватит.

— Жить будет. Сильные ушибы и рёбра сломаны, — как мог его утешил и попутно понял, что против тревоги лучше всего будет деятельность. — Так, Майкл. Давай-ка на месте не стой, а лучше сходи вместе с остальными девушками до местных и попроси носилки соорудить. Я вон слышу, на дороге Сашка командует, так что можешь к нему от моего имени обратиться. Давайте девчата, помогите ему.

Дождавшись, когда все наконец разойдутся, я снова перевёл часть эфирных жгутов на забор энергии, которую сразу щедрым потоком вливал в израненное тело Герды. И снова лечением я так увлёкся, что в последний момент заметил, как в реки жизни вклинился чей-то ручеёк. Открыв глаза я обнаружил маленькие девичьи ладошки, лежащие поверх моих.

Это была Лаура.

Уставшая, напуганная, побитая камнями, испачканная землёй в своей смешной пижамке она осталась и решила помочь с лечением Герды. Помочь самоотверженно и из последних сил. Ещё немного и Лаура закончилась бы также, как в тот раз, и я её притормозил.

— Тыж моя хорошая. Тише, тише, смотри как надо. — Я взял одну её ладонь и положил на землю. Я чувствовал, как девочка дрожала и слава Грею, мне удалось понять причину этого. — Я понимаю. Ты не хочешь забирать живое. Растения твои друзья и тебе больно брать их жизнь. Я знаю. Я сам такой. С юных лет их растил и мне тоже горько. Но ты пойми, что забираем, то отдаём. Все мы кусочки жизни этого мира и если хочешь спасти одну из них, придётся жертвовать другими. Но можешь этого не делать, я справиться могу и сам.

На мою ладонь падали девичьи слёзы, и если бы я не был морально мобилизован суровыми привычками Сергея Кравец, то тоже растрогался бы. Лаура всё прекрасно понимала и чтобы помочь своей подруге, она, наверное, впервые в жизни не отдала, а забрала. Эфирные нити Лауры ожили, расширились и поступающий поток энергии с её стороны увеличился в разы.

Я помогал ей, направлял, подсказывал и горечь слёз её вскоре сменилась тихой радостью, когда лежащая в отключке Герда начала дышать ровнее, без капель крови и страшных хрипов. И посреди лечения вокруг нас всё ширился и ширился круг умирающей травы.

Закончив сращивать поломанные ребра, я выдохнул и предложил объятия юной девушке, ступившей на путь целительницы. И та не отказалась, обняв меня, и в плечо выплакивая всё то, что ещё оставалось.

— Чу-чу-чу, сердечко твоё трепетное. Напугалась, небось? — спросил, по спине её похлопывая легонько.

— Угуууу… — согласилась Лаура, кулаком утирая слёзы.

— Моя ты смелая. И умная. Это только дураки не боятся. А мы умные. Мы боимся. И да, как ты сама то, цела, не ранена? — на всякий случай уточнил, проходясь аурой по её телу и ничего серьёзного не находя.

— Угууу… — подтвердила девушка, сквозь всхлипы. — Не ранена…спасибо.

— Тебе спасибо, ты мне очень помогла. — поблагодарил её в ответ, слыша за спиной знакомые голоса.

То ругалась Елизавета. Хромая и опираясь на плечи Яры с Беллой, она упрямо шла вперёд, лишь огрызаясь на советы Мари, что ей, дескать, стоит полежать.

— Семён, что с Гердой? Все живы⁈ — а голос у неё всё такой же волевой, как раньше.

— Всё в порядке, Лизка! Побиты, но не разбиты! — крикнул ей в ответ, отпуская Лауру и убедительно говоря в её заплаканное личико. — Ещё раз спасибо. Сейчас сходи и матушку свою подлечи, только делай так, как я учил. Хорошо? Своё не трать, бери то, что вокруг. И не горюй, родная земля щедрая и в новом году все потери заново восполнит. А теперь иди, я за Гердой послежу.

Девушка закивала и напоследок лбом меня коснулась. И мне не ведомо, откуда такой жест она взяла, но полнился он благодарностью от пяток до макушки. Побежав навстречу идущим, она сразу в ноги к Елизавете бросилась и не смотря на уговоры и запреты с её стороны, принялась лечить. А на приказ немедленно прекратить, ответила спокойно и взвешенно.

— Я научилась.

— Ох, вся в мать, вся в мать… — повосхищался ею и к Герде наклонился. Та уже глаза открыла, сдавленно кашляя и мудро не принимая попыток встать. Прядь волос с её лица убрав, я вкрадичво спросил. — Ты как, родная? Слышишь меня? Как дышится? Руки ноги чувствуешь?

— Фигово как-то, дядя Семён, — просипела она, ногами и руками шевеля. — Что со мной? И что с Майклом?

— Рёбра у тебя сломаны. Ну, были сломаны. Если будешь ворочаться, то заново сломаются, так что не геройствуй. Я их срастил. Им нужен покой. А парень твой живой, ты его хорошо прикрыла. Да вон он бежит, с носилками. — увидел я вдалеке его светлую макушку.

— Ой хорошо. Спасибо, вам… — прошептала девушка с улыбкой, поворачивая голову в сторону бегущих.

— Все благодарности потом, а пока лежи. Мари, твой чемоданчик с тобой? Герде сейчас питательный раствор не помешает, если остался. Елизавете кстати тоже, — Мари показала мне большой палец, уже открывая медицинский бокс и я повернулся к Майклу с близняшками и к трём ребятам Александра, одним из которых оказался Павел. — Народ, вы вовремя. С ней осторожно, рёбра треснуты. Давайте их всех по возможности обратно в сторону города. Павел, что по людям?

Запыханный от бега, этот крепкий толстячок отдал своим парням короткие команды и смачно выругался, прежде чем к содержательной части разговора придти.

— Да живы все. Побиты только знатно, а так живые. Ну почти. По головам некоторым прилетело, так что… — он сокрушённо развёл руками и я поспешил его немного обнадёжить.

— Павел. Давай-ка всех обратно в город направь и к таверне. Там люди Хенвлоу и у них целебные инъекторы имеются. Скажите им, что я велел делиться, но пользуйтесь по уму. Самых тяжёлых стабилизируйте, а остальные пусть потерпят. Александру то же самое скажи. Хорошо?

— Хорошо, Семён, как скажешь. Только… — он посмотрел на мерцающую красным огнём стену и продолжил тихо. — Только скажи, мы в большой заднице, да?

Как бы мне этого не хотелось, но вопрос его услышали все присутствующие. Парни, девушки, Елизавета, Майкл, все уставились на меня с надеждой, как на какого-то мессию и тяжело их было разочаровывать. Поэтому ответил веско.

— В какой бы заднице мы ни оказались, из неё всегда есть два пути. Один из них, держаться вместе, так что ноги в руки и вперёд, — задал им направление на город, а сам пошёл в обход упавшего куска Флайтауна, напоследок сказав. — Если вдруг увидите Одержимого, ни в коем случае не подходите. Прячьтесь, либо зовите меня или людей Хенвлоу. Елизавета, девоньки, как в себя придёте, найдите среди горожан самых толковых женщин и пусть они с ранеными помогут. А я тут ещё посмотрю, что да как.

И к счастью, все с мнением моим согласились и в спину даже ни одного глупого вопроса не прозвучало. То ли харизмой их своей покорил, то ли лидерские качества проявил, но такое отношение мне начиналось нравиться. И не только мне, но и образу Сергея Кравец в моём сознании, который умел командовать и уважал исполнительность.

Анализируя его тактическим умом сложившуюся обстановку, я понимал, насколько скуден мой арсенал возможностей и в частности, разнообразия оружия. Поэтому единственное действенное и верное поспешил скорей себе вернуть.