— Доброе утро, Танюш!

— Доброе утро! Не успел сбежать? — по интонации догадываюсь, что она улыбается.

— А должен? — смотрю на стопку свежеиспеченных блинчиков и в животе начинает предательски урчать.

— Это логично. Вчера под действием вина остался на ночлег, а сегодня, добившись своей цели, должен свалить.

Я целую ее шею, забываю о блинчиках и отвечаю в промежутке:

— Татьяна Вячеславовна, наоборот, после сегодняшней ночи, вам теперь сложно будет избавиться от меня. Всё, я вкусил этот кайф, и теперь в предвкушении новой порции. — Замечаю, как ее шея покрывается мурашками. — Спасибо за эту волшебную ночь и такое приятное ароматное утро!

Убираю рукой ее волосы и начинаю целовать другую сторону ее шеи.

— Рома, прекрати! У меня блины сгорят, — флиртует, соблазняет, провоцирует.

— Пусть лучше блины сгорят, нежели я сгорю от желания.

Произношу эту фразу, а сам рукой проникаю под ее футболку. Она замирает, но не сопротивляется. Добираюсь до ее груди, сжимаю и одновременно сильнее прижимаю ее к себе, при этом оставляя дорожку от поцелуев на шее. Замечаю, что она несмело выключает плиту, и улыбаюсь внутри себя. Отрываюсь от нее, подхватываю резко на руки, она успевает при этом только взвизгнуть, и уношу ее на диван. Она заливается смехом, и ради приличия кричит: «Отпусти. Ну что ты делаешь?» Но сама-то прекрасно понимает, что я делаю, и что дальше будет. Кладу на диван и начинаю целовать. Но отвлекает меня от этого мероприятия громкое мурчание сверху дивана. Что, будет сидеть и наблюдать за нами?

— Танюш, можешь уговорить свою Пушку свалить от сюда. Как-то я не настроен на тройничок, где двое кувыркаются, а третий наблюдает за этим.

Таня улыбается и переспрашивает:

— Как ты ее назвал — Пушка? Она Пушинка!

Привстаю, опираясь на руки и смотрю на Таню в упор, отвечаю:

— Да какая тут Пушинка, тут целый боевой снаряд. Одним испепеляющим взглядом косит всех противников.

Таня смеется. Ее волосы раскинулись по подушке, на щеках легкий румянец, а ее изумрудные глаза отдают счастливым блеском. Такая она красивая!

— Правильно. — Смотрит на меня в упор. — Нечего тут вражеским агентам расхаживать.

— Даже так? — Я поднимаю брови в удивлении. — Ну, держитесь, Татьяна Вячеславовна.

Поднимаю ее футболку и начинаю целовать живот. Борода видимо ее щекочет, и она начинает извиваться и пытаться отползти от меня. Еще вчера нашел эту странную и эрогенную у нее зону. Запомнил. Таня продолжает извиваться и упирается в спинку дивана, но я продолжаю свою сладкую пытку. Кошка не выдерживает наших опасных и непонятных для нее игр и спрыгивает, уходя из комнаты не прощаясь. Отлично! Свидетелей больше не осталось!

Оставляю Танин живот в покое и нахожу ее губы. Ее поцелуй отдается в голове приятным эхом вчерашних воспоминаний. И сразу хочется их оживить. Словно не было вчера этой страстной ночи, я снова ужасно голоден и возбужден! Мы вдвоем быстро попадаем в плен нашей страсти. Чувствуется, что оба изголодались по сексу: дикому, страстному, сладкому, пленяющему. И мы спешим со всей своей отдачей ему навстречу. Но в самый решающий момент я вспоминаю, что вчерашняя коробочка с презервативами уже, к сожалению, пуста. На выдохе сообщаю эту информацию Тане в ухо, в надежде, что у нее есть парочка на запас. Она уточняет, здоров ли я? И, получив мой утвердительный ответ, робко и несмело сообщает, что тогда можно и без презерватива. Сразу в голове вспомнилась ее вчерашняя фраза: «Я не могу иметь детей», и болезненным отголоском отдалась в глубине сердца, но отогнал эту мысль прочь. У меня есть Татьяна, вот она рядом, такая теплая, родная, красивая и сексуальная. Разве этого мало?

Я ее крепче обнял и резко вошел в нее. Ощущения! Словил себя на этом моменте, это ни с чем несравнимые ощущения. Я застыл на месте, хочу прочувствовать в полной мере этот момент. Редко, когда я сплю с девушками без презерватива. Грешил этим только в ранней и безмозглой юности. Но это было в самом начале моего сексуального опыта и слава богу, что все безобидно и без последствий тогда закончилось. Потом мне досталась девушка постарше меня на восемь лет, которая научила меня всему, в том числе и думать о средствах защиты. С тех пор со мной всегда коробочка презервативов, но вчера мы беспощадно и не жалеючи вместе с Таней с ней расстались.

Набираю ритм, и меня накрывает блаженство и эйфория. Появилась к Тане какая-то теплота, нежность. Она доверилась мне, подпустила к себе на максимально близкое расстояние и теперь я чувствую, что не только наши души породнились, но и физически мы стали словно единым организмом. И для меня сейчас почему-то это так важно, так значимо.

После яркой вспышки наслаждения мы еще долго лежали в обнимку и слушали как наш сердечный ритм начинает успокаиваться, замедляться. Я закрыл глаза и прислушивался к своим эмоциям, впечатлениям. Что я испытываю к Тане? Это просто секс, физическое желание? Нет, мне кажется, это что-то другое. Это не животное чувство, это что-то светлое, доброе, чистое. Хочется мою Танюшку оберегать, защищать, баловать. Хочу, чтобы она улыбалась, и ее глаза светились от счастья. Буду стремиться, чтобы эти изумрудные глаза смеялись и наслаждались жизнью. Просто хочу, чтобы она была счастлива рядом со мной. Но возможно ли это?

Открываю глаза и осторожно спрашиваю у нее:

— Танюш, а почему ты не можешь иметь детей? Это тебе врач сказал?

Она сразу прижалась ко мне, едва заметно, но я почувствовал. Поэтому обнял сильнее, показывая, что я рядом, я с ней. Она не одна. И она может мне доверять.

— У меня с юности были гормональные проблемы, цикл нерегулярный. — Признание дается ей тяжело, но она продолжает. — Это всё вылилось потом к дисфункции яичников. Я проходила целыми курсами лечение, постоянно пропадала в больнице. И в итоге у меня получилось забеременеть. Я была на седьмом небе от счастья! — Она начинает рисовать невидимые узоры на моей руке погружаясь в воспоминания своей прошлой жизни. — Но, когда было шесть-семь недель беременности у меня случился выкидыш. Как выяснилось, пока я бегала по больницам, мой муж бегал по любовницам и наградил меня, уже беременную, половой инфекцией. Это был мощный удар по едва восстановившемуся гормональному фону. Я потеряла ребенка, — она тяжело вздохнула, — а вместе с ним надежду на возможность стать когда-либо мамой. — Выдержала паузу, но вскоре продолжила. — Муж конечно все отрицал, сказал, что это я в больнице подцепила заразу и вообще, что я пустышка. Даже не могу ребенка выносить. И никому я такая не нужна.

— Не правда, ты мне нужна! — перебиваю ее и крепко прижимаю к себе, целуя в макушку.

Она чуть заметно и натянуто улыбнулась. Подняла голову и, посмотрев мне в глаза, произнесла:

— Рома, я понимаю, что рано или поздно ты захочешь детей и найдешь себе ту, которая тебе сможет родить. Ты только скажи мне это прямо, не придумывай предлоги. Я держать не буду. Отпущу. Понимаю, это жизнь и все хотят оставить после нее свое продолжение.

— Ну уж нет. — Я погладил рукой ее лицо. — Так просто ты теперь от меня не избавишься! Всё, попала ты, птичка, в мою клетку. Дверца захлопнулась. Выхода из нее нет. Ты уже проникла в мою душу и сердце, и теперь тебя оттуда и щипцами не вытянешь! — приподнял голову и легко поцеловал ее. ­– Танюш, после такого секса и ароматного запаха завтрака у меня появились долгосрочные планы на нашу совместную жизнь. Поэтому, привыкай к моему присутствию в твоей жизни. Есть ощущение, что это надолго.

Таня улыбнулась уже так искренне.

— Всё-таки я не ошиблась, когда дала нам шанс. — Она положила свою голову мне на грудь и продолжила. — Я ведь действительно в тот момент, когда ты не приехал на ужин, хотела поставить точку. — Гладит меня нежно по руке. — Мне показалось, что всё повторяется. Появляются отмазки, предлоги, дальше я узнаю, что у тебя параллельно еще есть подружки. Не хочу пережить всё это снова.

— Тань..

Но она меня перебивает: