Когда последние пульсации члена утихли, я медленно, все ещё опустошённый, совершенно без сил, перекатился и лег рядом. Притянул девочку к себе и обнял обеими руками. Мы лежали в молчании, просто восстанавливали дыхание и не думали ни о чем.

— Наш секс когда-нибудь перестанет быть настолько диким? — просипела Аня и прочистила горло.

— Перестанет, — я не отставал, сипел не хуже, — когда мы оба будем с метками и ты будешь бегать пузатая, — хрипло рассмеялся я, но веселился не долго, сразу почувствовал напряжение Ани.

— Мы же как животные, — она передёрнула плечами.

А что она хотела, мы и есть наполовину животные. Интересно, как она отреагирует на то, что мы занимались сексом в обороте? Хотя, ей лучше не знать о таком.

— Ань, у нас такой секс не только потому что мы оборотни, хотя это играет большую роль. Я, например, ещё и эмпат, я, не всегда, но бывает подключаюсь к твоим эмоциям не только через волка. Я так их ощущаю как свои собственные и это сносит мне крышу. Это заводит меня ещё больше и я перестаю себя контролировать, это становится потребностью, все это — быть в тебе, доставлять тебе ещё больше и больше удовольствия, слушать твои стоны, ощущать как ты притягиваешь меня к себе как извивается, чувствовать твои оргазмы. И вообще чувствовать тебя. На самом деле — это я дикое животное, а ты просто не сопротивляешься, — рассмеялся я, перебирая ее шелковистые волосы.

Аня не ответила, но напряглась ещё сильнее, а в итоге и вовсе села ко мне спиной.

— Если ты думаешь, что после твоей чистки мозгов и нашего сношения у нас все изменится, то ты ошибаешься, — прошептала она и встала с кровати.

— А почему не должно изменится? Я никому ничего не должен, твоя волчица полностью принимает меня, даже ты сама уже начинаешь осознавать, что я дорог тебе, я по глазам твоим вижу, — предугадал ее возмещения по поводу копания в мозгах, когда она сверкнула своими глазами в мою сторону.

Стоит голая, ни капли не стесняется, волосы спутаны, глаза сверкают молниями, и это не оборот речи, на теле мои следы, моя сперма течет но ногам, а она их расставила на ширину плеч и руки в бока уперла. Воинственная такая.

Я положил руку на член, который уже снова был готов идти в бой с этой фурией, и сжал у основания. Я столько раз дрочил на нее, что мозоли на руках натер, и готов продолжать, лишь бы она вот так стояла и дарила мне свои эмоции.

Я глубоко вздохнул запах персика, что усиливался, и широко улыбнулся. Она возбуждается. Щеки снова начали покрываться красными пятнами, которые спускались на шею и грудь.

— Ты выглядишь не как волчара, а как довольный сытый кот, — фыркнула она и стала нервно собирать вещи.

Натянула юбку и сапоги, трусики клочками оставила валятся рядом с кроватью, тоже самое и с верхом от нижнего белья, а рубашку просто запахнула и стала придерживать руками.

— Отдыхай, тебе нужно восстановится. Можешь отпраздновать отмену своей смерти от ритуала, но лучше отдыхай, — быстро выпалила она, стараясь на отпускать взгляд от моих глаз ниже.

Я продолжал как дебил улыбаться. Восьмой десяток, а веду себя как малолетка, ещё и словечек у нее понабрался, «кайф», «дебил», «придурок».

Она свернула напоследок глазами и убежала к себе в комнату, а я упал на кровать, со стоящим членом и кошачьей улыбкой.

Надо завтра будет разобраться, что у нее там в головке и потихоньку убедить, что это все ерунда. Можно вытрахать весь бред из ее головы, но лучше уж как-нибудь по-другому.

Анна.

Да уж, наглости и самоуверенности этому лжэсухарику не занимать. Вместе почему не будем, ага, разбежалась и прыгнула.

Хотя я так и сделала, только не разбежалась, а раздела и не прыгнула, а кинули в койку. Сама хороша, вот зачем полезла помогать? Оборотень же, заживёт как на собаке, мог бы и сам справится. А нет, пожалела, бедного.

На самом деле было из-за чего жалеть. Этот его сероватый оттенок лица, полностью белые глаза, без радужек, они закатились, и белые губы. И нечеловеческий рев, а раненого животного. Как я тогда испугалась, бросилась к нему, но меня перехватил принц, я пыталась вырваться, но только упала на колени. Плакала и умоляла их остановится. Сердце разрывалось на куски, в груди не было места, которое не болело бы за него. Я чувствовала не только свою душевную боль, но и его физическую, отголоски, но я это понимала и мне становилось страшно от того, что он может просто не выдержать. Даже с отголосками мне казалось, что мой мозг плавится, а он…

А он не просто быстро пришел в себя, он ещё и меня почти сразу отымел во всех позах, не жалея сил и пристально следя за качеством получаемого мной кайфа. Не пропустил ни одного участка кожи, облапал всю вдоль и поперек.

Кобель блохастый!

Но как же было хорошо, так хорошо, что проснулась я сегодня со сладкой болью во всем теле. На завтрак я не спустилась, притворилась, что ещё сплю. Потому что даже сейчас у меня по телу нет-нет, да и пробегают судороги и молнии, а внутри все сжимается. Как на него теперь спокойно смотреть?

Я захлопнула книгу о истинных парах, точнее чью-то печальную историю, и откинулась на спинку стула, я уже час просидела в библиотеке и раз двадцать начинала читать новую главу рассказа об русалке и вампире, что решили отказаться друг от друга. Не получалось сосредоточится, Хольд все так и всплывал перед глазами. Обнаженный, откинувшийся на подушки, он сжимал в руке свой член. Такой большой и сильный, даже измученное лицо его не портило. Я даже не уверенна смогла бы я уйти, если бы он был в порядке и ему не требовался бы отдых.

Хотя я где-то читала, что оборотни быстрее восстанавливаются рядом со своими половинками. Но зная Эванса, он скорее всего и так в полном порядке. Он сильный мужчина, он справится со всем.

Да, он уже просто Эванс, что дальше будет?

До сих пор не могу поверить, что тот бесчувственный ректор, холодный сухарь, это тот мужчина, который с чувством, с толком и расстановкой занимался со мной сексом и получал при этом не меньшее удовольствие, чем я.

Буря молчала, обиделась, что я не разделяю ее восхищения и продолжаю дальше искать сведенья о разрыве пары. Да, тот искренний монолог с извинениями, безусловно сделал брешь в моей душе и то, что не быть со мной это навязанное решение, тоже делает свое дело. Но всегда есть это «но». Но ещё открыт вопрос с моим возвращением. Хотя не буду себе врать, он уже не настолько резкий, как раньше. Я тут привыкла, к людям тоже прикипела. А зная своего брата, уверенна там меня похоронили все же, и если рассматривать то, что я теперь старею очень медленно, мне снова придется исчезнуть из их жизней. И жить мне на Земле в постоянных скитаниях. Все таки это сложное решение, отказаться от своих родных людей не так уж и просто.

Что бы не просидеть весь день без дела в библиотеке я направилась к принцу в лабораторию, может он что путного расскажет мне о парах, он сам-то не свободен.

С недавних пор у меня в святую святых принца был полный доступ, я вошла в круг абсолютного доверия этой семьи и могла заходить туда беспрепятственно в любое время суток, даже если там никого нет.

Я буду очень по ним скучать, когда вернусь домой. Я не отказалась бы от артефакта, который смог переносить меня туда и обратно, тут бы его подзаряжала.

На своем рабочем месте Вильца не оказалось. Я стала осматривать полки с его уже готовыми работами. Он поистине гениальный артефактор и изобретатель. Столько всего нового он придумал, что жизнь простых жителей облегчилась в разы, а у императора и его близких появилась самая мощная защита.

При всем этом я отказывалась, когда принц пытался меня разукрасить, как новогоднюю ёлку. Еще чего не хватало, лично мне достаточно было моего старинного Акэма и амулета против ментальных атак.

Главное тут слово — было!

Чувствует моя пятая точка, что скоро начнется жара. Меня стали сильнее оберегать, даже вернули во дворец, значит, они что-то нашли.