Я уже вовсю скулю и рычу, далеко не как человек, как зверь, самый настоящий зверь, но пытаюсь это все топить в кулаке, который пронзает боль от моего укуса, но она тут же проходит, когда он погружает свой язык в мой вход, а его пальцы берутся за клитор.

Ещё немного и я взорвусь в прямом и переносном смысле. Мои стенки сужаются и внутренние мышцы сокращаются. Молнии полностью сосредоточены на низе живота, а ступни онемели, я не падаю только благодаря его железной хватке.

Он чувствует, что я скоро кончу. О черт, прямо ему в рот, и он трахает меня языком все быстрее, а пальцы натирают клитор все сильнее. Я сама уже бесконтрольно подмахиваю ему.

И я взрываюсь, кричу и рычу вперемешку. Мои мышцы сокращаются так сильно, что я боюсь не отдать ему язык. Потому что мне кажется, что это идеальное для него место. Меня ведёт в сторону, ноги ватные и он позволяет мне упасть.

Накрыв мои глаза ладонью, он поворачивает мою голову и целует, я чувствую свой солоноватый вкус.

— Вкусно? Мне очень, — рычит он и я слышу как звонит пряжка ремня и вжикает молния. И следом, чуть приподняв, меня просто насаживают на свой член, большой и толстый, я чувствую каждую его венку и как пульсирует головка, он вот-вот взорвется. Я мычу, он рычит. У меня нет сил.

Зафиксировав меня рукой, которой обнял поперек груди, а ладонью сдавил шею, он начал двигаться.

Не давая привыкнуть, не размениваюсь на раскачку. Сразу быстрые и жёсткие движения. Не жалея меня. Это двигался не человек, а зверь, так быстро и мощно человек не сможет. Его рык не прекращался, вторая рука выкручивала мне соски.

А я сама уже была на грани обморока, лишь жалкие всхлипы и мычания вырывались из меня.

Бедра уже не дрожали, они тряслись, руки слабо хватались за стенку, постоянно падая вдоль тела, а влагалище пульсировала. Мой оргазм от его языка все никак не проходил, он длился и длился. Плечи тряслись, а голова качалась из стороны в сторону, я еле могла шевелится и в тоже время не могла не шевелится.

Счёт времени уже был потерян, я не знала сколько прошло, час, три или десять минут.

— Хочешь ещё разок полетать, теперь уже на моем члене? — хрипел он мне на ухо.

— Да, да, — отвечала я, еле понимая, что он хочет. Короткое «да» — это все на что я была способна.

— Скажи, повтор-р-ри, — рычал он.

А я молчала, язык не слушался. Он снова зарычал, ещё сильнее, и, прижав меня к себе так, что воздух стал еле поступать, опустил свою руку с груди на клитор.

А дальше я мало, что помню, только круги, белые и красные, под веками. Только то, что меня трясло, как при ударе током. Только этот самый ток по всему телу. И темноту.

ОН.

Она молчала и даже не собиралась мне отвечать, она просто не могла. Ее стенки так плотно обхватывали мой член, что мне было больно, когда они сжимались, но остановится я не мог.

В рту Анин вкус, я бы с радостью не ел, не пил и не чистил зубы, лишь бы он не исчезал. Но если бы она позволила пару раз в день обновлять его, я бы подумал. Например, на завтрак, обед и ужин.

О да, я стал маньяком, примерно два года назад, когда она потерянная, но очень стойко переносящая новости о другом мире, появилась в стенах академии.

Удивительная девушка.

Мне нельзя быть с ней. Увидь она меня сейчас, убежала бы. Волчица, конечно, привела бы ее обратно, но сама Аня будет сопротивляться. Ведь я ей не нравлюсь как мужчина, оказывается это может дико бесить. У нее такое лицо, когда она видит меня, как будто съела самую кислую ягоду в мире. В такие моменты мне хочется ее утащить и показать, какая она со мной, пока не видит моего лица. Трахать, трахать и трахать, пока не упадет без сил, вся в моей сперме и синяках от моих пальцев. Ещё бывает царапины от щетины, но она быстро растет, если вечером я бреюсь, к утру она уже оставляет тонкие полосы на нежной коже.

Нам нельзя быть вместе, потому что у меня есть женщина, которой я дал обещание быть с ней рядом и вот уже второй год нарушаю с трясущимися руками, когда жду гон, когда жду её.

У меня замечательная женщина, добрая, нежная и милая, скоро у нас свадьба и она ждёт меня дома, пока я трахаю свою пару в грязном, тайном и мрачном коридоре. Она единственная приняла меня, обогрела и спасла жизнь после тяжёлого боя во время прорыва, в то время как даже мои родные родители выкинули меня ещё ребенком в холод умирать. Единственное, что она попросила в замен это мою любовь и семью. Я обязан ей жизнью и не могу подвести.

Алайна не выдержит мой гон, поэтому мне приходится уходить от нее на это время в академию, в домики для преподавателей.

И может если было бы все по-другому, если бы я не повел себя как дурак при встрече с истинной, да такой дурак, что вызвал в ней отвращение к себе, я бы попытался наладить наши отношения. Просто был бы рядом, оберегал и защищал ее.

Но она бегает от меня, как от огня, видит во мне скрытую угрозу и сторонится, она не понимает, почему возбуждается рядом со мной и это для нее ненормально.

А как она громко думает, когда возбуждена, я, не залезая ей в голову, слышу ее мысли, ощущаю ее эмоции.

И ещё чувствую запах, от которого моего грозного, сильного и неприступного волка ведёт, как будто он сразу выпил литр чистого спирта.

Но это все не важно.

Важно, что бы она была счастлива, а она хочет домой. Домой в свой мир, куда я не доберусь. Где есть какой-то смертник, который успел попробовать ее, и эта мысль рвет на части. У них слишком свободные нравы, ей там не место, как и не место рядом со мной.

Именно за другого, за свои штаны и майку, в которой она была, когда прибыла к нам в мир, она получила свое наказание в первый наш раз. Правда я мучился не меньше, представляя как она снимает напряжение сама, одна, своими пальчиками, как стонет и извивается, как выгибается и кончает.

Да, если бы кто узнал, я давно бы сидел в тюрьме, секс с несовершеннолетними карается законом. Но любой закон можно обойти, когда твой лучший друг император, который подделывает анализ твоей спермы, пока никто не видит.

Если первый советник у императора уже есть, то я — нулевой. Лучший друг с самого детства, когда он мелкий, младше меня на три года, носил мне горячий чай, что бы я отогрелся. Его отец подобрал меня в лесу, голодного и холодного, и оставил жить в своем доме. С тех пор мы с Вильцом проводили много времени вместе, учились, тренировались и просто играли. Мы росли братьями, но не многие знают обо мне. Такие как я пропали, вымерли, таких боятся. Поэтому я теневой, нулевой советник императора.

И если бы я не поработал с Аниными мозгами, она на следующий день знала бы о том, кто я такой. Слишком умная, научившаяся в идеале работать со своей интуицией.

Только потому что я не позволю, она не замечает очевидных вещей в виде запаха и голоса.

Тем более узнай бы она кто я, у меня уже не было бы причин сдерживаться и я разорвал своей пастью половине академии глотки. Половине потому что вторая половина это девушки и парни, нашедшие и признавшие свои пары, не то что я. Особенно этой ее четверке, с которыми она веселится в столовой. И особенно Алларику, который поставил на ней свою родовую защиту. Бр-р, ужасно ощущать чужую магию на ней. На ней должна быть моя защита.

И метка.

Но такого я себе не позволю. Без метки ее поломает, конечно, когда она окончательно решится избавится от меня, или я от нее, но выживет, через полгодика придет в себя.

А мне метку она уже поставила, без нее я не выживу, но это не важно. Алайна тоже недолго проживет с пустым резервом, это как раз то, что мне подходит.

Как бы не хотел я ее отпускать, не только потому что у нас самый лучший секс, но и потому что эта девушка идеально мне подходит характером, который часто меня бесит своей упрямостью, у нас ничего не выйдет.

И с этом пора уже заканчивать, она и сама уже начала искать о разрывах пар.

Скулить хочется от мысли, что ее пора отпускать. Вильц Младший уже передал мне разработку, она отправит ее обратно на Землю. У меня не получается ее отдать, понимаю, что когда передам вырву себе сердце. В этот раз будет больнее, чем с родителями.