— Я… — Ванесса снова перешла на тон пониже. — Вообще я извиниться пришла.

— За что именно? — Я слегка повернул голову в ее сторону.

— Да за все… — Ванесса поморщилась. — За то, что так себя вела с тобой. За то, что… что…

— Что пыталась отравить? — беспечно спросил я. — Тогда, на первом обеде?

— Откуда ты знаешь⁈ — вспыхнула Ванесса.

— Да уж знаю! — рассмеялся я. — Мне просто интересно, а что конкретно ты пыталась сделать, что получилась такая… такое… Ну, ты поняла.

— Да ничего не хотела, — буркнула Ванесса. — Я тогда вообще не в состоянии была что-то хотеть. Просто видела твою рожу и думала «Чтоб тебе до конца жизни икалось!»

— Ну, собственно, так оно и получилось. Только с целью немного не срослось. Но ничего, ты же здесь именно для того, чтобы научиться владеть своей силой. Чтобы можно было убивать людей уже не случайно, а целенаправленно.

Повисла тяжелая тишина. Ванесса буравила взглядом пол, а я — ее.

— Прости, — наконец тихо сказала она. — За это особенно прости. Я сама не своя была. Просто крышу сорвало, ничего не помню о том моменте. Только помню, что увидела тебя уже… мертвого. Даже не сразу поняла, что наделала. Как ты вообще выжил?

— А я не выжил, — я пожал плечами. — Я ожил. Как — не знаю, даже не спрашивай. Даже врачи не смогли сказать, как именно это произошло. Чудеса, да и только. Может быть, ты сама и возродила меня своей магией? Тоже просто захотела, чтобы я ожил — и вот он я.

— Возможно… — без энтузиазма согласилась Ванесса, так, что сразу стало ясно — не верит она в такую возможность.

— Но знаешь, простого «прости» тут мало. — я протянул руку и опустил его на талию девушки, снова касаясь пальцами оголенной кожи.

Ванесса подняла голову и искоса на меня глянула. В ее глазах снова разгорался бесноватый огонек.

— Как-никак ты меня на тот свет отправила… — Я положил вторую руку ей на талию и развернул лицом к себе.

— И что же тебе нужно? — изменившимся, грудным, голосом спросила Ванесса, кладя руки мне на грудь и глядя снизу-вверх.

— Давай сделаем так, — с удовольствием произнес я. — Ты выполнишь одно мое желание, и я тебя прощу. При этом это желание останется между нами, и ни одно живое существо не узнает ни о нем, ни о его последствиях.

— Ну, если ты не заставишь меня бегать голой по Академии… — Ванесса на мгновение покосилась на свое платье, а потом качнула головой. — А, впрочем… Так чего же ты хочешь?

— Значит, ты согласна? — Я чуть нагнулся к ней.

— Клянусь здоровьем всей своей семьи, что выполню твое желание, — прошептала Ванесса, подаваясь мне навстречу.

Пальцы ее на моей груди слегка сжались, черно-красные ногти вдавились в кожу через ткань рубашки.

Я нагнулся еще ниже, почти касаясь ее губ, из которых раздался тихий вздох. Наклонился еще ниже, согревая дыханием оголенную шею девушки, на которой моментально высыпали мурашки. И произнес ей на ухо практически неслышным шепотом:

— Ты поможешь мне вернуть мою магию.

Ванесса распахнула уже закрытые в ожидании поцелуя глаза и тихо спросила:

— Ч… Чего?.. Что ты сейчас сказал?

— Я говорю, что мое желание — чтобы ты помогла мне вернуть мою магию. Мои магические силы. Которые, между прочим, по твоей же вине и пропали.

Я раскрыл мысль пошире и наконец убрал руки с талии девушки, прежде чем она придет в себя и с возмущением сделает это сама. Короткий жест, вроде ничего не значащий, но это только на первый взгляд. На самом же деле он, как и многие другие мелочи, формирует правильное понятие — кто хозяин этой ситуации и кто ее контролирует.

Ванесса, все еще ошеломленная тем, что мне от нее нужно совсем не то, на что она рассчитывала, как я ожидал, подняла руки и пошарила по своим бокам в поисках моих ладоней.

Не найдя их, она моргнула и еще раз, но тише, спросила:

— Чего? Подожди, я не поняла. О чем ты говоришь?

— Когда произошел тот инцидент с моей смертью, — спокойно начал я, намеренно игнорируя конструкцию «ты меня убила», чтобы в девушке не проснулась злоба, которая сведет весь эффект на нет, — твоя магия что-то сделала с моей собственной. После того, как я снова пришел в себя в этом теле, оказалось, что у меня не только памяти, но и магии — все равно что нет. Я не могу ею оперировать, словно на этом действии стоит какой-то блок. И виной этому — ты. И я хочу, чтобы ты все исправила.

— Но как же… Как же… — Ванесса путалась в словах, пытаясь спросить все и сразу и не зная, с какого вопроса начать. — Как же ты попал в Академию?

— У меня осталась возможность к телепортации, — не став уточнять подробности, ответил я. — За счет нее я прошел вступительные экзамены.

— Но ведь телепортация — это тоже магия! — Ванесса всплеснула руками. — Как может работать она, но не работать все остальное⁈

— А этот вопрос надо задавать не мне, а тебе. — Я усмехнулся. — Повторяю — в моей жизни было только одно событие, по времени совершенно точно совпавшее с тем, как я потерял способности к магии, и это событие было связано с тобой. С твоими действиями. С твоими желаниями. С твоими мыслями. Точно так же, как ты хотела, чтобы мне икалось до конца жизни. Остается только вопрос — а чего ты хотела в тот момент, когда отправляла меня в гроб? О чем думала?

Конечно же, я в какой-то степени рисковал. Ванесса могла рассказать о моем «недуге» кому-нибудь, и тогда ничего хорошего не случится — это как пить дать. Но, говоря по правде, риск был минимальным. Я бы оценил его вероятность в один процент.

Собственно, я и оценил.

Во-первых, ну кому она могла рассказать об этом?

Совершенно очевидно, что первый, к кому она побежит с этой новостью — это ее дед, а этот старикан, как ни крути, на моей стороне. И ему будет достаточно, даже если я действительно могу управлять одной лишь только телепортацией для того, чтобы оставить меня в Академии, как было достаточно для того, чтобы в нее принять.

Он даже наоборот — воспримет это как забавный магический казус, который требует отдельного изучения, опытов, экспериментов и прочих занятий. Они, эти занятия, конечно, не страшны и даже по-своему были бы интересны, но они отдалят меня от главной цели — от Ванессы.

Ведь я-то знаю, в отличие от здешних магов, что никто, кроме бескона, который что-то со мной сделал, это самое «что-то» не исправит. А даже если Ванесса, не найдя поддержки у деда, пойдет к кому-то другому, дед все равно будет первым, кому она расскажет. И, пользуясь своим положением директора он запретит меня отчислять из Академии, даже если все остальные преподаватели будут за.

Во-вторых, у Ванессы, в общем-то, нет ни единой причины, чтобы вообще к кому-то идти и рассказывать о моей небольшой тайне. У нее была такая причина еще вчера утром, но никак не сегодня вечером.

При правильном подходе полтора дня вполне достаточно, чтобы отношение женщины к мужчине кардинально изменилось, и она, вместо жалкого оборванца, снимающего украдкой голых девушек, каким был предыдущий хозяин этого тела, разглядела сильного мужчину с твердым характером, знающего себе цену. Каким, собственно, я и являлся.

Пусть она была баронессой, но в первую очередь она — женщина, и когда апеллируешь к ее женскому началу, когда обращаешься с ней, как с женщиной, она и реагировать начинает как женщина, а не как взбалмошная аристократка с собственными правилами, которые все вокруг нее обязаны соблюдать.

Стоит ей очароваться настоящим мужчиной, она даже становится готовой соблюдать чужие правила. Она же дала клятву никому не рассказывать о моей просьбе, и, даже если у нее в голове появятся мысли ее нарушить, тварью почувствует она себя сама, мне даже не придется ей об этом сообщать.

В-третьих, как бы Ванесса ни пыталась это скрыть за маской отстраненной аристократической холодности, в глубине души она была той еще авантюристкой, которая не гнушается и платье замочить-испачкать в погоне за победой, и выйти на танец посреди толпы наблюдателей в паре с безродным, одетым, словно на игру в футбол, выходцем.