Проводив родителей я решила проверить Бориса. Жара не было, и это радовало.

"Может его отцу сообщить?"

Из известных номеров у меня был номер клиники и тот с которого приходила смс. Я попробовала набрать, послышались долгие гудки, но трубку никто не взял.

Проверила Лидию Николаевну, помогла ей подготовиться ко сну, дала таблетки.

— Аника, вы только сильно не шумите, — попросила меня баба Лида.

Я даже не сразу поняла, о чём она говорит.

— Да я вроде стараюсь не шуметь.

— Я про вас, про парня твоего.

Щеки вспыхнули, и я постаралась скорее уверить её, что мы не пара.

— Это друг…работали раньше вместе. Так что шуметь не будем, не переживайте.

После её слов я задумалась, где же я буду спать.

Идти к родителям не вариант, а вдруг Борису плохо станет. Вспомнила про старую раскладушку в кладовке. Поставила её напротив дивана, постелила на ней старые куртки, ещё одного матраса не нашла. И попыталась уснуть.

Мне снился жаркий день, яблони в цветах Борис молодой и улыбчивый держит за руку красивую девушку. У неё чёрные волосы и красивые печальные глаза.

Нежно розовое платье развевается при каждом шаге. Запах цветов дурманит, Борис наклоняется и целует незнакомку, мгновение и лицо незнакомки меняется, на её месте я вижу себя. А он смотрит на меня влюблёнными глазами, будто не замечает, что его девушка исчезла.

Сквозь сон я слышу громкий храп. Посмотрела на часы — 6:10 ещё рано, как хорошо можно ещё поспать. Борис перевернулся во сне на спину, отчего и захрапел. Бинт и футболка немного промокли от крови. Хорошо бы было сделать перевязку, но он спал беспробудным сном.

"Наверно, вымотался", — зная его, я могла предположить, что он не спал несколько суток, выслеживая монстра.

Решила оставить его в покое и провалилась в сон.

Борис проспал до самого вечера. Я успела принять поздравления от всех коллег, приготовить праздничный обед, принять гостей.

— Девочка моя, с праздником тебя!

Папа зашёл с букетом гербер, он знал, что это мои любимые цветы. Крепко обнял меня и прижался щекой к волосам.

— Дай Бог тебе жениха хорошего!

— Ну пап, — я шутливо ткнула его в бок. — Пошли к столу, всё утро готовила.

На столе в вазочке стояли тюльпаны, напоминая о весне, к ним за компанию я сунула и свой букетик.

Запекла курицу, сделала незамысловатые салаты, наштамповала бутербродов со шпротами и помидорами, папины любимые. Папа принёс Лидию Николаевну и мы все расселись по местам.

Папа рассказывал как прошла сегодняшняя воскресная служба, вызывая улыбки на наших лицах, ухаживал за каждой из нас, как галантный кавалер. Мама молчала, улыбалась, глядя на него и ласково поглаживала плечо. Прекрасный день. Мне даже на некоторое время показалось, что мы вернулись в прошлое.

А Борис всё спал и спал. Часам к девяти вечера, когда я сидела на кухне, в дверном проёме появился он. Заспанный, лохматый его качало как после хорошей пьянки.

— Привет! А как я тут оказался? — спросил он, присаживаясь на крайнюю табуретку.

— Пришёл ногами.

— Это понятно. А долго я тут?

— С субботы.

— А сейчас?

— А сейчас воскресенье, девять вечера.

Борис молчал.

— Есть хочешь?

Я выставила из холодильника все блюда, которые ещё остались.

— Ого! А что за повод?

— Твоё появление.

— Угу, — Борис усмехнулся.

Я поставила чистую тарелку положила приборы.

— Ну налетай.

Говорят, чтобы понять приятен тебе человек или нет, надо увидеть как он ест. Борис ел аккуратно, тщательно всё пережевывал. Глядя на него мне самой захотелось чего-нибудь перекусить.

— Как твоя рана? — спросила я, присаживаясь напротив.

— Рана?

— Ну да. У тебя весь бок располосован, ты сказал что это оборотень. Забыл что ли?

Борис задрал футболку, и принялся разматывать перевязку. Присохшая кровь никак не хотела отрываться.

— Давай намочим бинт, а то ты сейчас всю рану разбередишь.

Но Борис ещё раз дёрнул и бинт отошёл. На месте зиящих ран тремя тонкими полосками красовались белые шрамы.

— Как? Как такое возможно? — я не могла поверить глазам.

— Я ведьмак.

— Ого! А я и не знала про такую способность.

— Теперь знаешь, — кратко ответил он и вернулся к еде.

— А это что? — он показал на цветы.

— Цветы от поклонника, — вырвалось у меня.

"Блин, зачем я вру?"

Когда с едой было покончено, Борис засобирался.

— Ты куда? — спросила я, собирая грязную посуду.

— Дела. Я итак слишком засиделся.

— Может останешься, переночуешь? А то даже поговорить не успели, ты всё время спал, — печально заметила я.

Он внезапно остановился, подозрительно посмотрел на меня.

— Ты что скучала?

Гримаса недоверия отобразилась на его лице.

— Да, скучала. А что в этом такого?

— Да нет, все нормально, — немного помолчав, продолжил. — Раз ты просишь я останусь.

Я не поверила ушам.

Он прошёл обратно на кухню и сел за стол, пододвинул вазу с цветами и обнюхал герберы.

— Люблю эти цветы, — неожиданно произнес он.

— Я тоже.

Присела рядом с ним.

— Можно задать вопрос?

— Какой?

— Почему ты ушёл?

Он поднял бровь.

— Мне кажется, я всё тогда тебе объяснил.

— Я думала мы сможем с тобой видеться или хотя бы разговаривать по телефону.

— Аника, это работа, я делаю то, что должен. Ты теперь беззащитна и мне не хотелось бы, чтобы за мной по пятам примчался демон, желающий отомстить мне.

— Кстати, об этом. Мне уже несколько раз снился сон, что тебя убивают.

— Да, я помню, отец звонил. Вот только не пойму как ты отца-то моего выследила.

Он улыбнулся, первый раз так широко, оголяя ровные белые зубы.

— Ты не поверишь. Искала нормального хирурга для бабы Лиды, и наткнулась на твоего папу.

— Случайности не случайны.

— Где-то я это уже слышала.

Часы показывали двенадцать. Маленькая кухонька словно была создана для таких дружеских посиделок.

— Если придерживаться этого принципа, то мне вчера приснился сон про учительницу. Я рассказала сон и ждала ответа. Борис молчал.

— Скажи что-нибудь.

— Если хочешь могу завтра с тобой в школу прийти, покажешь мне эту учительницу. Не думаю, что там что-то серьёзное.

Я обрадовалась и чуть не захлопала в ладони.

— Возвращаясь к теме, о снах. Борис… тот сон… он необычный, я знаю, научилась их отличать и не хочу твоей смерти. Но я не знаю, кто нападает на тебя. Во сне оно не показалось, только шелест крыльев и чёрная тень. Ты знаешь о ком я говорю?

Он молчал, разглядывая цветок.

— Знаешь? Борис, я ведь переживаю.

Я положила руку ему на плечо.

— Я не маленький ребёнок.

Он отдёрнул руку, будто мои прикосновения ему были неприятны, и встал с табурета.

— Я знаю, но неужели переживать можно только за маленьких детей?

Он не ответил, просто молча стоял, засунув руки в карманы, словно боялся, что я опять дотронусь до него.

Видя, что вернулся прежний Борис, отгородившийся от мира, я решила сменить тему, чтобы разрядить атмосферу и вернуть ту непринуждённость, которая была ещё несколько минут назад.

— Пошли в зал, посмотрим телевизор. Проведём вечер в кои-то веке по-человечески.

Он прошёл за мной и уселся на диван. Я включила телевизор, по муз-тв шёл музыкальный концерт посвященный празднику восьмого марта.

Борис взглянул на меня исподлобья, что-то его явно беспокоило.

— Почему ты здесь, а не со своим поклонником отмечаешь? — внезапно спросил он.

— С каким поклонником? — не поняла я.

— Который цветы подарил.

— Аа, ты про это, — я смущённо улыбнулась. — Да нет никакого поклонника. Это папа цветы подарил.

Мне показалось, что он немного расслабился.

— Аника, поздно уже. Тебе же завтра на работу.