Он одобрительно кивнул.

— Обсидиан даёт хорошую защиту, но мне надо скрыть твою ауру от тёмного мира. Ты слишком ярко светишь. Они могут опять выйти на тебя.

— Кто они? Может ты мне, наконец, расскажешь обо всём?

— Хорошо. Но когда приедем.

Я отвернулась к окну. Почему-то мне совсем не хотелось его расспрашивать. Я понимала, что речь пойдёт о чём-то тёмном и по-настоящему опасном, ведь неспроста ведьмак забрал меня, и везёт в свой дом. Скорее всего у него там хорошая защита.

События последнего дня пронеслись в голове, погружая в ощущение нереальности происходящего, меня это и пугало, и радовало одновременно.

"Ну ты же сама недавно жалела о прошлой жизни, мечтала о приключениях. Вот лови — вселенная ответила".

Мы выехали за город, проехали переезд. Пустынные поля сменились негустыми рощицами. Борис свернул направо, гладкая асфальтовая дорога перешла в проселочную, присыпанную щебнем вперемешку с застывшей грязью. Через минут пятнадцать езды по разбитой лесной дороге фары осветили большое кирпичное здание. Бетонный забор окружал его по всему периметру. Машина остановилась перед этим забором

Мы вышли, ведьмак указал на небольшой просвет между плитами и скользнул туда, я последовала за ним. Огромный неприглядный дом, смесь готики и современной архитектуры, словно неказистый уродец прятался в темноте.

— Это твой дом? — удивлённо протянула я.

— Не мой, но я здесь живу.

Борис обошёл дом с торца и скрылся за неприметной дверью. Как оказалось это был вход в подвал дома, за дверью начинались ступени. Борис щёлкнул выключателем, одинокая лампочка на потолке, осветила узкий коридор. Белая деревянная дверь слева вела в котельную, здесь почти все пространство занимала железная печь и огромный шкаф со множеством шкафчиков и дверок.

Справа, чуть дальше, ещё одна дверь, которая, наконец, приоткрыла тайну, как живёт Борис.

Большая комната вмещала в себя всё: кухню, спальню, гостиную. У порога стояла трехногая вешалка в виде дерева, где каждая ветка заканчивалась крючком. Я сняла куртку и украсила дерево своим пуховиком.

— Почему ты живёшь здесь, а не с отцом, например? — полюбопытствовала я.

Ведьмак бросил свою куртку на диван, и жадно пил воду, осушив один пластиковый стаканчик, он набрал ещё один из кулера.

В самом дальнем углу расположилась большая двуспальная кровать, застеленная чёрным плюшевым покрывалом. Круглый плафон на потолке равномерно освещал всю комнату.

— Раньше здесь стояла церковь. В девяностых её разрушили. Земля здесь чистая, освященная. На такой земле купол защиты хорошо ставить.

— Аа. Понятно. Давно ты здесь живёшь?

— Года четыре.

Борис открыл холодильник и вытащил пакет с пельменями.

— Может тебе помочь? Давай поесть приготовлю, — предложила я.

А ведь я никогда не задумывалась, как он живёт и чем питается. Сейчас, находясь в его жилище, я увидела, что он человек, не тот кто сражается с монстрами, а просто человек, который также хочет есть и спать.

— Нет, спасибо! Я и сам до этого справлялся.

Я подошла к книжном шкафу, пробежала по корешкам книг. Здесь была и русская классика, и мировые бестселлеры. Чёрные книги стояли на самой нижней полке, я вытащила одну — "Молот ведьм".

— Ты прочитал все эти книги?

Ведьмак что-то неразборчиво буркнул в ответ. Непривычно было видеть его помешивающим пельмени в кастрюле.

— Ну так что?

— Да, прочитал. Ты думаешь я для красоты их тут собрал?

— А ты вот просто ответить не можешь, всегда надо подковырнуть.

Борис достал две тарелки и поставил на стол.

— Что поделаешь, меня уже не исправить.

— А где здесь туалет и душ хотя бы?

— В конце коридора.

Я прошлась по комнате, провела рукой по кровати, плюшевый материал приятно щекотал пальцы. Прошла обратно до дивана и только сейчас заметила на стене небольшой жк телевизор.

— Долго мне тут придётся находиться? — задумчиво спросила я и повернулась к Борису.

— Не знаю.

— Отлично, а когда узнаешь? — я немного растерялась, мне совсем не хотелось сидеть запертой в подвале больше нескольких дней.

Борис удивлённо поднял бровь и спросил:

— Разве тебе неприятно моё присутствие? — он усмехнулся. — Ещё недавно ты просила меня не бросать тебя. Или инкуб вскружил голову?

— А без сарказма ты общаться похоже совсем не умеешь.

— Точно. Есть будешь?

Пельмени уже сварились, и он накладывал их себе в тарелку.

— Если только чуть-чуть.

Он выложил остатки пельменей, поставил тарелки на стол, вытащил хлеб, добавил к своей горе пельменей майонеза и кетчупа.

— Прошу к столу!

И не дожидаясь меня начал есть.

Я быстро сполоснула руки и присоединилась к нему.

— Странно видеть тебя таким человеческим, — поделилась я своими мыслями.

Борис даже замер на секунду, перестав жевать.

— Ты что думала, я не ем и не сплю?

— Почему, думала, но думать и видеть разные вещи.

Я попробовала один пельмень, вкус мне понравился, чувствовалось, что не магазинные, но аппетита совсем не было.

Борис же уминал за обе щеки, будто не ел неделю.

— А защиту когда будем ставить? Кстати, ты обещал, наконец, всё рассказать.

Борис кивнул, показал пальцем на еду. Я поняла, что сейчас к нему лучше не лезть. Внезапно, всплыла где-то услышанная фраза: " Как мужчина ест, такой он и в постели".

"Тьфу ты! Мозг ты издеваешься? Вот зачем именно сейчас такие мысли".

Я встала из-за стола и прошла к книжному шкафу, чтобы не искушать собственное воображение.

Когда с едой и посудой было покончено, Борис откинулся на диван и блаженно вытянул длинные стройные ноги. Часы показывали без пятнадцати десять, до двенадцати ещё оставалось достаточно времени и он неторопливо начал свой рассказ:

— После того как мать сбежала от отца, бросив нас с ним, я превратился в неуправляемого, злобного подростка. Отец всегда требовал от нас с братом дисциплины, отличной учёбы, высших результатов в спорте. Сначала я ему подчинялся. Когда мама ушла, я стал винить в этом его. Она просто не выдержала постоянного давления, критики, негатива. Только вот у неё был выбор, у меня нет. И я стал мстить отцу.

Именно поэтому и поехал к бабушке, когда получил от неё письмо. Отец не разрешал нам видеться, не рассказывал ничего ни о ней, ни о своём детстве. Может, если бы он сразу всё объяснил, я и не поехал, — Борис вздохнул. — Но я был зол. Вот тогда-то я и узнал, что моя бабка ведьма. Я помню, как испугался, когда увидел её — высохшая, словно мумия, она мечтала умереть, но не могла не передав силу. Жила в старом бараке, уже не ходила, и никто не ухаживал за ней. Вонь стояла страшная. Когда она увидела меня — дико засмеялась, назвала Мишей, она уже не соображала и никого не узнавала, сила сжирала её изнутри. Когда она попросила подойти, я не смог отказать, будто что-то толкнуло меня к ней, она схватила руку и что-то приговаривала, трясла её. Как только закончила, сразу умерла. Я испугался, убежал. Даже не знаю, где она похоронена.

— Но как ты тогда всему научился? — я слушала Бориса, стараясь не прерывать, но здесь не смогла сдержаться.

Ведьмак молча посмотрел на меня, взял, лежащую рядом подушечку, сунул под голову, принимая расслабленное положение, и продолжил:

— Да, это оказалось не просто. Отцу я ничего не рассказал, искал информацию в книгах. Изучал какие-то обряды, заклинания, экспериментировал. Кладбище стало моим вторым домом. Вот тогда-то я и натворил много глупостей. Одержимый мыслью о власти, я не хотел зависеть больше ни от кого, тем более от отца.

Мне повезло — я встретил старого ведьмака. Случайно. Он уже не охотился на монстров, больше помогал избавляться от нечисти и делал защиту людям, которые приходили к нему за помощью. Многие звали его дед Ануфрий, знали его как знахаря. Жил он за городом, рядом с кладбищем, там мы с ним и встретились.