— Доброе утро, бабушка!

— Здравствуй, Аника! — невнятно произнесла она.

— Как ты? Как твоё здоровье?

— Я то нормально, а вот вчера камни кинула, смотрю в сердце у тебя темнота. Что случилось?

— Да ничего особенного. Просто взгрустнулось.

— Доча, приезжай ко мне, разговор есть.

— Бабушка сейчас не могу. Ещё завтра на работу. Только в субботу.

— Возьми отгул, приезжай. Всё пока!

— Пока!

"Что могло случиться?" — бабушка просто так не стала бы звонить и звать к себе, она уважала и личное пространство, и мою работу.

День сложился удачно, я заранее отпросилась у директрисы на пятницу и вечером уже села на автобус и ехала в деревню.

На остановке меня встречала баба Тоня.

— Ой, бабушка! Как вы узнали, что я еду? Я же вам позвонить забыла, — удивлённо спросила я, глядя на родное лицо и голубые, немного выцветшие глаза.

— А это мой ежедневный маршрут: хожу вдоль трассы, ногу разрабатываю. Моя старушка внутри имела стальной стержень — я даже не могла предположить, что могло бы её сломить.

Мы медленно дошли до дома, она молчала, шаги давались с трудом, но она не подавала виду. Лишь раздевшись, я увидела мокрые волосы и платок.

В доме пахло сдобным тестом и ароматным смородиновым чаем.

Ничего не изменилось, всё также уютно и хорошо, в груди разливалось приятное чувство теплоты.

После чаепития мы расположились в зале. По телевизору шёл наш любимый фильм "Девчата".

— А где твой ненаглядный потерялся? — внезапно спросила баба Тоня.

Я опешила.

— Какой ещё не наглядный?

— Ведьмак который. Что с ним случилось? Камни показали, что переживаешь ты за него сильно.

— Переживаю, точно, но не потому что ненаглядный, а сон мне приснился недавно, мёртвого видела его. Хотела рассказать ему, а он номер сменил и никак с ним не связаться.

— Но ведь связалась как-то, — буркнул бабушка.

— От вас ничего не скроешь, — я рассмеялась.

— А ты и не скрывай, я поболе тебя знаю, всегда подсказать могу. А Борис твой в беде большой, но он скрытый очень, защита хорошая у него. Кстати, и тебе надо защиту выстроить. Для этого я тебя и позвала.

На следующий день с утра пораньше мы уже шли по подтаявшим сугробам в лес. На первой попавшейся поляне баба Тоня притоптала снег в центре, развела костерок из сломанных веток, а в огонь рассыпала травы, которые заранее взяла с собой. От огня поднялся лёгкий дымок с приятным запахом. Она присела перед костром на колени и достала чёрный камень.

— Это обсидиан, защиту хорошо на него ставить, — объяснила она.

А я вспомнила, что именно такой камень и разбила, когда пыталась спасти её от бабы Вали.

Непонятные слова, резкие движения рукой, вычерчивающие знаки в воздухе, огонь вспыхнул на несколько секунд, она протянула камень мне.

— Возьми и не выпускай. Сейчас привязку сделаю к тебе.

Тёплый камень грел руку, его гладкая поверхность приятно прилегала к коже.

Баба Тоня ещё что-то неразборчиво пробормотала, огонь встрепенулся последний раз и потух.

Обратно шли молча.

Уже дома за чашкой чая, согреваясь после прогулки, я попросила её:

— А можете мне погадать?

— Зачем тебе?

— Просто.

— Просто ничего не бывает. Давай рассказывай, не темни.

— Не знаю даже, на душе как-то неспокойно, вот и думала может гадание поможет.

— У тебя всё хорошо, недавно я гадала, зря камни шевелить не хочу. Работа спокойная, на жизнь хватает, бабушка у тебя тоже умница, не вредная. С отцом и матерью отношения самые лучшие. Вроде всё.

Я кивнула.

— Хорошо, когда всё хорошо.

— А ты грустить и переживать брось, всё будет и придёт своим чередом. Не торопи.

Быстро пролетели два дня в деревне, в субботу я уже отправилась обратно в город. По приезду забежала в магазин за продуктами, купила букет тюльпанов, чтобы завтра порадовать Лидию Николаевну. Дверь в подъезд, три пролёта, на площадке перед квартирой увидела силуэт мужчины, запах сигарет. Как назло лампочка на нашем этаже перегорела.

"Что за невоспитанные люди? В незнакомом подъезде ещё и курят!" — я сама себя накручивала пока поднималась.

И только собралась с духом, чтобы сделать замечание, как мужчина повернулся.

— Борис!? — от удивления я не заметила как открыла рот.

— Привет! Давно не виделись, — он улыбнулся уголками губ.

— Привет! А ты здесь какими судьбами? — наконец ко мне вернулся дар речи.

— Решил заглянуть да проверить как у тебя дела.

— А номер зачем сменил?

— Каждые полгода меняю, с моей работой по-другому нельзя, — он криво усмехнулся.

Я глупо улыбалась, застыв на середине лестницы. Почему-то стало легко и радостно.

— В гости не пригласишь? — спросил он.

— Ой, конечно, конечно. Проходи… я просто не думала…

Я взлетела на площадку, открыла дверь и пригласила его зайти.

Мысли метались, то схватилась за пакеты и начинала их разбирать, то бросилась наливать в чайник воды.

— Успокойся, не суетись, я не исчезну, — осадил меня Борис и зашел в ванну.

Я и забыла как он прямолинеен. Остановилась, прижала ладони к ногам, чтобы успокоиться.

— Ты будешь чай или кофе?

Но в ответ прозвучал встречный вопрос

— А у тебя случайно бинта или ваты не будет?

Я понеслась в комнату к бабушке, её не было на месте, наверно мама с отцом вывезли Лидию Николаевну прогуляться. Аптечка стояла у неё в комнате на комоде.

— А что случилось? — спросила я, открывая дверь в ванную.

Борис сидел на краю ванны, кожаная куртка валялась на полу, а он, задрав край футболки, промывал себе бок. Красная вода стекала в ванну.

— Что случилось? Тебе в больницу надо! — я хотела взглянуть на рану, но Борис не убирал руку.

— Не за чем, бинта достаточно. Ты нашла его?

Я снова заглянула в аптечку.

— О, нашла. Но сначала надо обработать, дай посмотрю, что там у тебя, — потребовала я и посмотрела ему в глаза, пытаясь убедить взглядом, что он от меня не отмахнется.

После нескольких секунд игры в переглядки Борис нехотя убрал руку. Три глубоких пореза шли через весь правый бок.

— Ты… — я глубоко вздохнула чтобы не грохнуть я в обморок. — Ты что с медведем дрался?

— Нет. С оборотнем, — непринуждённо ответил ведьмак, будто мы вели светскую беседу.

Я подала ему полотенце.

— Пошли на кухню, я обработаю рану, потом замотаю. Здесь узко и неудобно.

Как ни странно Борис послушался и, зажимая полотенцем рванный порез прошёл на кухню. Он ни разу не пискнул пока я колдовала над его раной.

— В оборотня то теперь не превратишься? — я пыталась шутить.

— Нет, это только после укуса, — он ответил довольно серьёзно.

— Что же тебе спокойно не сидится?

Брызнула мирамистин, залила перикись, всё это сдобрила Левомеколем, чтобы не дай бог не загноилось. Я критично осмотрела повязку и осталась собой довольна.

— Нельзя мне, — с трудом пробормотал Борис. Он засыпал прямо в процессе разговора.

— Борис! Ты слышишь меня?

Он кивнул.

— Пошли приляжешь на диван, а то рухнешь тут и я тебя потом не подниму.

— Нет, мне надо просто выпить настойку, — пробормотал он сквозь сон.

— Какую ещё настойку. Спать тебе надо, хватить издеваться над собой.

Я подставила ему плечо, и мы медленно доползли до зала. Борис буквально рухнул на диван.

— Ну вот, мечта сбылась, как и загадывала. Подарок судьбы к восьмому марта, — подумала я.

Я прикрыла его покрывалом и ушла готовить на кухню. Через час вернулись мама с папой, занесли Лидию Николаевну.

— Мама, пап, привет! Лидия Николаевна, здравствуйте!

Старушка склонила голову в знак приветствия.

Мама прошла на кухню обняла меня, а папа отнёс бабушку в её комнату. Она устала после прогулки.

— Это что ведьмак? — удивлённо оглядываясь, папа зашёл на кухню.

— Он самый. Чай будешь?

— Не доча, мы с мамой домой. Нагулялись уже. В парке были… — папа стащил зефирку из вазочки и, аппетитно причмокивая, засунул целиком в рот. — Уже весной пахнет, так хорошо сегодня было.