— Это что, пирог?

Судя по запаху, он был несладкий. Пахло аппетитно, и это напомнило ей, что она не ела уже много часов.

— Это еда для заедания стресса, малышка. Пот-пай с курицей (прим.: закрытый пирог из песочного или слоеного теста с начинкой из тушеной курицы с овощами, который традиционно готовится в горшочке).

— Я такое не люблю.

Это блюдо всегда было на вкус как картон с пресным супом.

— Это потому, что ты никогда не пробовала пот-пай, приготовленный «с нуля».

Шон подвинул поднос и забрался на большую кровать рядом с ней. Он отделил вилкой кусочек пирога и поднес к ее рту.

— Открой.

Ее рот открылся, прежде чем она успела об этом подумать. Он снова использовал на ней голос Дома. Грейс уже собиралась сомкнуть губы, как вдруг почувствовала у себя на языке взрыв вкуса. Она блаженно закрыла глаза в знак капитуляции.

— Вот видишь, — услышала она удовлетворение в голосе Шона. — Вкус совсем другой, когда используешь свежие продукты. А тесто приготовлено по рецепту моей мамы.

Грейс окончательно сдалась. Она взяла у него вилку. Он казался слегка разочарованным, но возражать не стал. Этот мужчина — настоящий клубок противоречий. Шон был большим, сильным солдатом, который умел не только мастерски обращаться с оружием, но и потрясающе готовить «с нуля». В то же время он был Домом, который с такой любовью заботился о ней, а потом взял и бросил ее на съедение волкам.

Вот эту последнюю часть ей ни за что нельзя забывать.

Шон налил ей бокал. Она потянулась за вином, но потом вспомнила, как он напоил ее в последний раз. В тот вечер что-то было не так. Грейс точно помнила, что тогда выпила всего два бокала вина и отключилась. Но она ведь не из тех, кто злоупотребляет алкоголем, упиваясь вусмерть. К тому же, если судить по опыту прошлых возлияний на «счастливом часе», одно можно было сказать наверняка: ее не могло так развезти от вина. Она бросила прищуренный взгляд на Шона.

— Ты и сюда подсыпал наркотики?

Он густо покраснел. Грейс была почти уверена, что такое с ним бывало нечасто.

— Нет. И я никогда больше так не поступлю, Грейс. Обещаю. Если тебя это хоть как-то утешит, то знай, в тот раз я думал, что защищаю тебя.

Грейс попробовала салат. Ела она уже без особого аппетита, да и то, только потому, что понимала: «Нужно чем-то питаться, чтобы поддерживать силы». Утром ей придется вернуться в логово льва.

— Это совсем не утешает, — призналась она и отложила вилку, когда события прошедшего дня снова нахлынули на нее.

Неужели Кайлы больше нет в живых? Как, черт возьми, ее милая жизнерадостная подруга могла встретить свой конец в каком-то переулке? По щекам Грейс покатились слезы.

Шон в одно мгновение смел с кровати поднос со всем его содержимым и вернулся к Грейс. Он обнял ее своими сильными руками и притянул к груди. Его ладонь легла ей на затылок, пальцы погрузились в гущу ее волос.

— О, детка, все в порядке. Давай, поплачь. Я позабочусь о тебе.

Она буквально тонула в его тепле. Грейс обвила руки вокруг его шеи, когда он усадил ее к себе на колени. На ней была чья-то старая футболка. Скорее всего, Шона. Футболка была ей настолько велика, что длиной доходила аж до колен. Ткань задралась, позволяя Шону положить руку на ее голую коленку. Он уткнулся носом ей в шею. В их прикосновениях, по сути, не было ничего сексуального. Просто два близких человека искали утешения в объятиях друг друга.

Грейс рыдала, прижимаясь к нему. Она позволила себе расклеиться. Она оплакивала погибшую подругу и все, что та потеряла. Кайла была так молода. Грейс плакала из-за самой себя. Из-за того, что потеряла Пита, а потом и Шона. Плакала, потому что была сильной так долго.

Боже, как же это здорово — наконец-то позволить себе выреветься.

Она плакала из-за Мэтта, который был так потерян. И плакала, потому что ей было очень страшно. Чего мистер Блэк хотел от нее, так это чтобы она поставила на кон свою жизнь, без какой-либо подготовки или навыков. Грейс собиралась играть в игру, правил которой даже толком не знала, но деваться было некуда.

Все это время Шон крепко прижимал ее к себе, иногда бормоча успокаивающие слова ей на ухо, иногда просто укачивая. Прошло немало времени, прежде чем Грейс начала возвращаться в этот мир, слушая сильное биение его сердца. Она ощущала его крепкое и теплое тело, к которому так и хотелось льнуть. И все же Грейс знала, что сейчас должна сделать. Ей следует оттолкнуть его и выставить вон. Нужно быть сильной, но, похоже, что она израсходовала всю свою силу, когда приняла предложение Блэка.

Завтра она собиралась выйти на работу, но не в качестве администратора Мэтта. Теперь это было ее прикрытием. Она собиралась вернуться в качестве шпионки.

— Грейс, — мягко произнес Шон, и голос его звучал совсем близко от ее уха.

Они сидели в обнимку на постели, тесно прижавшись друг к другу, словно кусочки пазла.

— Позволь мне вытащить тебя отсюда, детка. Я могу провести нас через охрану Йена. Мы сядем в машину и просто уедем. У меня есть кое-какие сбережения. Позволь мне забрать тебя отсюда. Мы некоторое время покатаемся, получим новые удостоверения личности, а потом сможем отправиться куда пожелаем.

— Мне показалось, у тебя сложилось мнение, будто я виновна и точка.

Его внезапный поворот на сто восемьдесят градусов сильно ее удивил. После того, как они побывали под дождем, он стал вести себя с ней гораздо нежнее, и это действовало на нервы. Она предпочла бы иметь дело с Шоном, пылающим праведным гневом, чем с этим мужчиной, который обращался с ней так, будто она была сделана из стекла. Так было бы куда проще держать с ним дистанцию.

Голубые глаза Шона смягчились. Он провел рукой по ее волосам, и везде, где бы мужчина ни касался ее, она чувствовала связь с ним.

— Я был идиотом, детка. Мое единственное оправдание в том, что мне от тебя башню снесло, причем капитально. Раньше со мной никогда такого не случалось. Это сбило меня с толку. Я как-то больше привык к тому, что люди лгут мне. Таков уж наш бизнес, — Шон на мгновение замолчал, а потом, как будто решившись на что-то после сомнений, продолжил. — Ты же видела шрамы на моей спине?

Грейс кивнула. Раньше — когда она думала, что они просто любовники — ей хотелось поцеловать каждый из них. Хотелось провести губами по всем тем местам, куда его ранили. Не отдавая себе отчета, Грейс положила ладони ему на плечи, туда, где как она помнила, несколько больших серебристых шрамов начинали спускаться по его спине.

— Я получил их в Афганистане. Мой командир, которому я доверял больше, чем кому бы то ни было, за исключением матери и брата, отправил меня и еще двоих с заданием в маленькую деревушку недалеко от территории, контролируемой талибами. Мы подорвались на СВУ (прим.: самодельное взрывное устройство) в шестнадцати километрах от деревни. Я единственный, кто выжил. Оказывается, нам слили недостоверные разведданные. После своего провала Агентство ушло в глухую несознанку, поэтому моему командиру приказали все замять. Он хотел свалить это на меня и двух бойцов из моего подразделения, которые погибли при взрыве. Командир пытался выставить все так, будто у нас не было разрешения находиться там. Он заявил, что мы якобы угнали «Хамви» и отправились раздобыть себе наркотики. Подобные случаи уже бывали. Меня отдали под трибунал, но Йен нашел улики, доказывающие, что я просто выполнял приказ. И, надо отдать ему должное, у него есть достаточно серьезные связи в этом мире. Излишне говорить, что я был оправдан, но это точно не укрепило моего доверия к ближним. Три месяца спустя Джейка и Адама выгнали из армии за то, что они трахались не с той женщиной… одновременно, конечно же. Они были хорошими солдатами. Их тоже подставили. В то время армия была всей моей жизнью. И потом, есть еще мой отец. Он бросил нашу семью…

Шон вздохнул и покачал головой.

— Грейс, я лишь пытаюсь сказать, что не отношусь к числу тех, кто принимает все за чистую монету.